Несмотря на неудачу с последним патрулем, Матвей верит, что у него может все получиться. Неожиданная атака ввергает боевиков в настоящую панику. Они мечутся по залу, что-то кричат и вслепую поливают пространство вокруг себя свинцовым дождем, от которого гибнут их же собратья. Матвей призраком двигается между ними, оставаясь невидимым, и гасит короткими очередями, одну за другой, красные точки на тактик-схеме.
Но, как говорится, счастье не может длиться вечно. На первые толчки пуль, увязшие в кермапласте, Матвей даже не обращает внимание. Лишь ощутив несколько тупых ударов подряд в плечо, он понимает, что по нему стреляют. Следующая очередь сбивает ракетницу, закрепленную на правом плече. Эти события могли означать лишь одно – его кто-то видит. Видит и стреляет не наугад, как все остальные, а точно в цель. Он укрывается за вынырнувшей из клубов дыма колонной и пытается осмотреться. Дживс уже полным ходом обрабатывает возможное местонахождение стрелков, но количество красных точек на схеме не меняется. Объяснение может быть лишь одно: против Матвея сейчас действуют бойцы в костюмах, подобных его «Голиафу».
Дживсу наконец удается определить одного из стрелков – на тактик-забрале вспыхивает звездочка, и Матвей, совершив стремительный бросок, вгоняет из комбинированного ствола «василиска» под один из лестничных пролетов термогранату. Цель исчезает в яркой вспышке, на мгновение осветившей весь громадный зал и превратив его в нечто похожее на ад, каким он представляется Матвею: в кроваво-красном дыму мечутся хаотичные тени, издавая то ли жалобные, то ли гневные вопли.
Воодушевленный только что одержанной победой, он прорывается на второй ярус и, экономно расчерчивая пространство перед собой очередями из «василиска», двигается к лестнице, ведущей на верхний уровень, где, по расчетам Дживса, находится Слейв. Никаких предчувствий, о которых так любят вещать писатели, его не посещает. Просто только что он взбегает по ступенькам вверх, а в следующее мгновение его будто лягает в бок гигантский мул. Матвей летит куда-то в сторону, а дальше наступает тьма.
– Ну что, пришел в себя?
– Сейчас точно придет.
На Матвея обрушился водопад, и он вскинулся, отфыркиваясь от попавшей в нос воды. Он еще только вспоминал, что с ним и где он, как чужие руки грубо подхватили его и поставили на ноги. Помотав головой, словно собака, вылезшая из пруда, Матвей открыл глаза и увидел, что стоит раздетый, в одних трусах, в окружении нескольких человек в камуфляжных «хамелеонах». Двое были в шлемах, головы остальных покрывали лишь куфии[23]. Память, вспышкой, высветила события последних двух суток. Капсула «Петли», Глеб, «Академик Поярцев», захват комплекса, побег и его отчаянный штурм центра управления. Приложило Матвея чем-то основательно, и выжил он наверняка только благодаря реакции Дживса, вовремя перестроившего графеновую «решетку» экзоскелета. И где-то на краю сознания, монотонно набегающей волной, глухо билось единственное слово: Рагнерек.
– Расступитесь.
Боевики сдвинулись в стороны, и в открывшемся проходе перед Матвеем возник человек, которого тот узнал сразу. Ричард Слейв, собственной персоной. Он стоял, покачиваясь на носках, рассматривая Матвея холодными, равнодушными, как у змеи, глазами.
– Ты один из тех, кого мы взяли на «Академике Поярцеве», – утвердительно сказал он. – Кто ты на самом деле? Где твои сообщники? Сколько вас?
Матвей молчал. Слейв, издав негромкий смешок, больше похожий на рычание, продолжил:
– Впрочем, можешь не отвечать. Если бы с тобой кто-то был, то он участвовал бы в атаке. Следовательно, ты один. И я сам могу ответить, кто ты. Ты – убийца моего брата из «Zero».
Матвей, продолжая молчать, осматривался. Они находились на первом ярусе центра управления. По залу туда-сюда нервно передвигались боевики, перетаскивая какие-то ящики и рюкзаки. Больше всего это походило на эвакуацию. Стоны раненых, тела, сложенные в дальнем конце зала, рваные дыры в стенах и оборудовании являли собой красноречивые свидетельства его атаки, закончившейся, как это ни было печально признавать, поражением.
Услышав обвинение Слейва в убийстве, Матвей хмуро взглянул на него.
– Твой брат получил то, чего заслуживал. Ваши законы вроде требуют свидетелей для обвинения и защиты?[24] Против него могут свидетельствовать шестьдесят миллионов жителей Дели и Карачи.
Что бы сейчас ни помогло ему потянуть время – все во благо. Главным было – понять, где находится шлем «Голиафа», остававшийся единственной возможностью связаться с Дживсом.
– Вы только посмотрите на него, – глумливо усмехнулся Слейв. – Может, тебе еще и кади[25] пригласить? – Матвей пожал плечами.
– Вы, видно, считаете себя неуязвимыми в этих костюмах? – продолжил Слейв и двинулся куда-то в сторону. Один из стражей подтолкнул Матвея в спину и, сопровождаемый охраной, он медленно двинулся вслед за лидером «Искр Единого». Прогулка была недолгой: уже шагов через десять Слейв остановился у длинного стола, на котором были разложены части «Голиафа». Взгляд Матвея прикипел к шлему. Слейв взял один из набедренников, задумчиво взвесил его в руках, обернулся к Матвею.
– Ты, наверно, чувствовал себя охотником, когда выслеживал моего брата в Котри или меня здесь, в километре под водой? И, верно, удивился, когда из преследователя превратился в дичь? – Он посмотрел в сторону. Матвей перевел взгляд и увидел в конце зала две фигуры, с ног до головы упрятанные в бликующие зеркальным светом «латы». Видимо, это были те самые неизвестные стрелки, экипировка которых если и уступала «Голиафу», то ненамного.
– Ты убил их брата, и сейчас их осталось лишь двое, – указал Слейв рукой на молчаливые фигуры. – Но придет время, и имя им будет – легион. Это будет воистину карающий меч в руках того, кто объединит этот несчастный мир.
К нему подошел высокий смуглый мужчина, на вид лет пятидесяти, с седой козлиной бородкой, наклонился к уху.
– Впрочем, – сказал Слейв, взглянув на Матвея, – у каждого в этом спектакле – свои роли. Сейчас, убийца, самое время сыграть предназначенную тебе. Ведите его.
Охранники, подталкивая Матвея, оттеснили его вглубь зала, где на высоком штативе была установлена небольшая камера. Слейв, встав так, чтобы в видоискателе были видны и он, и Матвей, заговорил.
– Что ж, я честно предупреждал, что в случае попытки штурма комплекса ингибиторы будут закачаны без предупреждения. Однако, мой брат, великий Омар аль Тахер, всегда говорил, что надо быть милостивым к падшим, поэтому я буду великодушен и говорю вам: имеющий уши да услышит; имеющий глаза да увидит. Я протянул правительствам всего мира руку благодати, а мне отплатили сталью и кровью, послав убийц. – Слейв театрально махнул в сторону Матвея.
