Она видела, как отчаянно хотелось ему выиграть. И завидовала, что в ее жизни нет ничего, чего она хотела бы с такой же силой.
Российский разведывательный спутник ХК4415Л серии «Чернов» висел на орбите над пустыней Мохав, откуда можно было наблюдать две американские базы ВВС и полигон запуска ракет.
Тридцатого апреля утром его инфракрасные камеры засекли серию из шести туманных белых полос в небе на востоке. Приборы спутника определили, что это ракеты «МХ», и проследили их за пределы атмосферы. Линейки электронных телескопов и сенсоров передали данные в бортовые компьютеры, которые сравнили их с известными системами. Но куда раньше, чем ракеты достигли апекса, они стали отклоняться. Все они завиляли в неожиданных направлениях, потеряли скорость и начали падать обратно на землю.
Через несколько часов вторая серия из восьми баллистических ракет была засечена системами другого спутника. За несколько минут до полуночи по московскому времени полковник Михаил Зубаров вошел в одну из бесчисленных рабочих комнат на западной стороне Кремля, бросил распухший от бумаг кейс на кафедру и протянул помощнику компьютерный диск. Из кейса он вынул восемь экземпляров анализа данных со спутника, каждый в красной папке со штампом высшей секретности. Почти сразу же вошел маршал Колов. Быстро прошагав через всю комнату, он впился взглядом в Зубарова.
- Это правда? - спросил он. - Да.
- Они уничтожили все четырнадцать? - Да.
Маршал молчал. Один за другим входили другие - Емеленко и Ивановский, Архименов и остальные, - суровые мужчины, понимавшие суть угрозы и сегодня, наверное, впервые за всю свою военную карьеру пессимистично настроенные насчет будущего страны.
Зубаров подождал, пока все рассядутся вокруг накрытого зеленой скатертью стола, потом кратко доложил, что обнаружили два спутника «Чернов». Помощник демонстрировал картинки, сменяя их каждые несколько секунд, - они показывали неожиданную потерю тяги и управления у всех ракет.
- Есть у нас дополнительная информация по этой технике?
- Нет, - ответил Зубаров. - Есть только то, что они хотели сообщить.
В коридоре послышался голос Тайманова. Через минуту министр иностранных дел вошел и занял место у края стола.
- Это может быть хорошая фальшивка, - не сдавался Колов. - Ракеты могли самоликвидироваться.
- Возможно, - согласился Зубаров. - Но спутник обнаружил микроволны, исходящие с более высокой орбиты. Мы думаем, что это какое-то сопутствующее излучение.
- И что за устройство его испускает?
- Здесь я не специалист. Руднецкий верит заявлениям американцев, что у них действительно есть лучевое оружие на пучках частиц.
- Если оно есть у них, - сказал Тайманов, - то очень скоро будет и у других. - Он угрюмо оглядел своих коллег. - Технология распространяется быстрее здравого смысла. И скоро никто не будет в безопасности.
Гарри мучился. От нового лекарства одолевала сонливость, а других эффектов заметно не было. Глаза опухли, горло болело, и чихал он непрестанно. Было так плохо, что Гарри, проснувшись утром и начав одеваться, решил на все плюнуть, позвонил и сказал, что берет день отгула.
На самом деле он проболел два дня. Когда он появился, все еше в паршивом состоянии, Гамбини ему посоветовал на несколько дней уехать. Найти климат посуше. Потом он сообщил Гарри о некотором прогрессе в переводе алтейских описаний электромагнитных явлений. И в заключение пригласил посидеть на совещании, где сменившая Маевского Кэрол Хедж делала доклад, подтверждавший тезис Уиллера о демоне Максвелла.
Хедж оказалась красивой афроамериканкой из Смитсоновского института. Гарри смотрел на нее с удовольствием и один раз заметил, что Лесли отметила его реакцию. Когда Хедж закончила, Гамбини спросил, нет ли замечаний, выразил некоторые пожелания по безопасности будущих экспериментов и объявил совещание закрытым.
- Но я бы просил, если можно, - добавил он, - чтобы Гарри, Лесли, Пит и Сайрус остались.
Когда все вышли, Гамбини закрыл дверь и кивнул Уиллеру.
- Кажется, у нас еще одна бомба, - сказал священник. - Мы нашли что-то вроде подробных и основательных описаний электромагнитного излучения, гармоник, теории частиц и много еще чего. В настоящий момент у меня есть ответы на все виды классических вопросов. Например, я, кажется, знаю, почему у скорости света такое значение. И как построен протон, хотя «построен», быть может, не то слово. И есть некоторые соображения о природе времени.
Почему-то эти сообщения, которым полагалось бы звучать восторженно, были произнесены мрачно.
- Ты, надеюсь, не хочешь сказать, что мы можем построить машину времени? - спросила Лесли.
Уиллер засмеялся:
- Нет, насчет Уэллса нам волноваться не стоит. К счастью, машина времени все-таки запрещена законами физики. Природа Вселенной не позволяет. Но другой вопрос: как вы отнесетесь к невероятно эффективным лучам смерти?
- Спасибо, - ответил Гарри, - но у нас уже, кажется, они есть.
Уиллер покачал головой.
- В зависимости от поставленных целей они могут оказаться куда лучше пучков частиц. Это артикулированный свет, концентрированное излучение, которое может быть полностью настроено на уничтожение живого. Пучки частиц разносят все. Эти лучи оставят неодушевленные предметы невредимыми. И это может оказаться существенным преимуществом. Их можно настроить на проникновение через основные формы материи, то есть от них нельзя будет укрыться. И я даже не уверен, что их нельзя - как бы это сказать - индивидуализировать, запрограммировать на конкретное лицо. Здесь не моя область, но Сай думает, что если знать некоторые физические характеристики, то можно поразить намеченную цель, никого рядом не затронув.
- И нет проблем борьбы с диктаторами, - заметила Лесли.
- Да, пожалуй, - согласился Гамбини. - Я думаю, этот материал мы тоже должны похоронить.
- Это еще не все, - сказал Уиллер. - Далеко не все, к сожалению. Например, манипуляция гармониками.
- И чего этим можно добиться? - спросил Гарри. Уиллер сложил руки на груди.
- Можно портить климат, вызывать землетрясения, рушить небоскребы. Кто знает? Мне даже не хочется выяснять. Гарри, что тут смешного?
- На самом деле ничего. Но до меня вдруг дошло, что Харли составляет новый оборонный бюджет на основе оружия, которое только что устарело.
Наступило неловкое молчание.
- Я думаю, - нарушил его Уиллер, - что любое детальное описание физической реальности не может не содержать эффект подобного рода. Я все это вставлю в отчет, который вы получите сегодня к концу дня. Похоже, что мы дошли до Рубикона, и сейчас надо решать, что делать дальше.
