помчалась к выходу, на ходу хватая теплые вещи.
Когда она вернулась с дракончиком на руках, капитан уже полусидел на кровати, глядя с нетерпением. Но в первую очередь Алена подошла не к нему.
Зак стоял у противоположной стены, отводил взгляд и сжимал в руках шлем. Ссутуленный, морщинистый, несчастный.
– Зак, прошу тебя, посмотри в глаза дракону!
И Зак посмотрел. Он медленно подошел и смотрел, не отрываясь, с минуту. А потом заплакал.
Прошла земная неделя с тех пор, как капитан Планк рассказал свою историю, и Зак увидел подтверждение в глазах драконьего детеныша.
С тех пор Зак пребывал в расстроенных чувствах. Он верил и не верил, понимал и не принимал. Он больше не приближался к златокрылу – сказал и себе, и другим, что хочет спокойно все обдумать. Но спокойно не получалось.
Все чаще закрадывался вопрос: а почему я вообще должен верить русской аферистке, которая уже обманула с яйцом, и непонятному капитану, который может оказаться сумасшедшим? Ведь врачи – тоже не дураки. Если сказали, что свихнулась вся экспедиция, может, так и было?
А потом вспоминалось увиденное в глазах драконыша и повторенное во снах, и до ужаса хотелось в драконий вольер… Но Зак себя останавливал. Говорил же Планк, что златокрылов называли ядовитыми. Мало ли, какие видения они могут навеять. Где доказательства, что все это правда? Одних слов и сновидений мало.
И так ходил он по кругу и снова по кругу, пока однажды окрепший Планк не положил руку на плечо.
– Я покажу тебе доказательства, – сказал капитан.
А потом, ничего не объясняя, усадил их с Аленой в ледоход и уверенно повез ледяными туннелями – кривыми, узкими, словно давно заброшенными.
– Куда мы едем? И что это за дороги? Я здесь никогда не был. Вы что, решили избавиться от меня? Вы слышите меня вообще? Ответьте хоть слово!
– Да заткнись ты, – бросила Алена, впрочем, совершенно беззлобно.
Зак заткнулся.
По крайней мере, пока ледоход не остановился в пустом воздушном кармане, заросшем сосульками и ледяными сугробами, которые, похоже, давно никто не тревожил. Трое людей вышло наружу.
– Здесь стоял наш жилой бокс, – сообщил капитан Планк.
– И что? – не понял Зак.
– Столб с приманкой установили в соседнем воздушном кармане.
Зак огляделся.
– Не вижу других туннелей.
– В том-то и дело. Его никто не должен видеть. Его заморозили сразу после бойни. Отчасти, чтобы чудом выжившие драконы не выбрались. Отчасти, чтобы никто не наткнулся на братскую могилу.
Так вот о каком доказательстве он говорил.
– И как же попасть в тот карман? – спросил Зак.
– Разморозив вход. Естественные туннели образовались благодаря воздушным потокам. Их не закупорить надолго искусственной заморозкой, думаю, она сильно ослабла. Лазер сделает остальное.
Заку стало не по себе.
– А если ты промахнешься мимо вашей этой «искусственной заморозки»? И начнешь палить по неискусственной, и на нас обрушатся толщи льда?
– Не промахнусь.
Капитан Планк прошел вдоль стены, ведя по ней рукой. Остановился. Отступил на три шага. Снял с пояса лазерный пистолет, прицелился и прожег щель в ледяной стене. Потом еще одну – параллельно первой. Затем еще две – сверху и снизу. И заслон рухнул.
Открылся еще один туннель – узкий и низкий, местами заросший ледяными сталактитами.
– Я не пойду, – сказала Алена. – Я и так знаю, что там.
Знает она, – фыркнул Зак. И тут же поймал себя на мысли, что и сам не хочет идти. Может, потому что выглядел туннель очень уж неприветливо, а может, потому что и он знал…
И все же он пошел. Не по-мужски это – отступать на пороге. Хотел доказательств – получай!
И получил.
Они с Планком, пригнувшись, выбрались в заброшенный воздушный карман и увидели все, что являлось Заку лишь во снах. Столб с давно замерзшими тельцами крылатых зверушек. Такие же замерзшие тельца на земле вокруг столба. Заку захотелось немедленно умчаться прочь, но вместо этого он подошел к груде тел, наклонился, отодвинул несколько в сторону, потом еще несколько, пока не докопался до других – мелких и изящных.
Зак выпрямился. Понял, что Планк молча за ним наблюдает. Зак ждал каких-нибудь слов, но капитан все также молча кивнул Заку и направился к туннелю.
Она все-таки вошла в тот воздушный карман.
Протиснулась по туннелю, когда мужчины уже готовились выходить, и сделала серию снимков. В конце концов, она исследователь и должна фиксировать все.
Затем они вернулись на базу. Молча.
– У кого-нибудь выпить есть? – вдруг спросила Алена.
У Зака нашёлся коньяк – маленькая плоская фляга. Они разлили его по стаканам и выпили, сидя в гостевом отсеке.
– И что же мы будем делать? – снова спросила Алена. – Если ваше руководство на Земле узнает, что мы теперь тоже «сумасшедшие»…
– Всех упекут в дурку, – согласился Зак. – И не думай, что с тобой в Новой Руси поступят иначе.
Алена кивнула.
– Люди… не готовы принять такое… – сказала она. – Не готовы ежесекундно чувствовать чужую боль.
– Я уже шесть лет, как сумасшедший, и пока никуда не упекли, – подал голос Эндрю.
– Нет, нет, нет, – Алена замотала головой. – Я не смогу жить, зная, как здесь обходятся с этими существами. И не смогу смотреть на людей, зная, что они здесь сотворили. Я… Я очень быстро сойду с ума.
– Мы не сможем их вывезти, – проговорил Зак. – Нас мгновенно засекут.
– Теоретически – можем, – задумчиво ответил Эндрю. – Многие астероиды пригодны для жизни – хотя бы временной. Их пытались обживать, но с появлением астероидной лихорадки стали обходить стороной. И желающих исследовать астероиды все меньше – потому меня так устраивала эта работа.
– Будет погоня, – Алена покрутила в пальцах стакан с остатками коньяка.
Мужчины свой уже допили.
Зак вскочил, зашагал по отсеку. Остановился. Посмотрел на Эндрю.
– Капитан Планк, можете подробно объяснить, что входит в ваши обязанности, как исследователя астероидов?
Эндрю пожал плечами.
– Примерно то же, что и в обязанности исследователя удаленных миров. Взятие проб грунта с последующим изучением, изучение ландшафта. В последние два года – еще и анализы на предмет астероидной лихорадки. Составление и пополнение списка безопасных астероидов.
Зак весь излучал заинтересованность.
Алена подумала, что сейчас он спросит, сохранился ли у Эндрю этот список. Но он спросил другое:
– У вас есть пробы астероидной заразы?
– Да, они сохранились. Лабораторный отсек корабля не пострадал. Он хорошо защищен. Главное тому доказательство – мы все еще живы и ничем не заразились, кроме драконьей эмпатии.
– Зак? – насторожилась Алена. – Что ты задумал?
– Пока не знаю. Мне надо подумать. Одному.
Но
