Вместо ответа Быстров с нежной силой сжал ее, и Ариетта шумно выдохнула от его проникновения, болезненно-сладкого ощущения, наполнившего ее всю.
Дочь Фаолоры чувствовала усиливавшийся пульс в висках и то, как в сердце рождаются опасные, сильные толчки. Они разливались по всему телу, растекались тонкими вибрациями, и каждую клеточку словно пронзал электрический заряд. Какой-то частицей сознания пристианка подумала, что находится на той кованой грани, которую она называла «потрясение» и сейчас может произойти то, что уже происходило несколько раз — из нее родиться чужое существо. Она вскрикнула, изгибаясь под своим любовником, мотнула головой и почувствовала горячую, сотрясающую волну.
— Капитан… — прошептала Ариетта, сдавливая землянина. В ее голове мелькнула мысль, что если бы Быстров сейчас сделал то, что вытворял с ней корсар Иорис Коалн, то это было бы приятно.
Глеб лежал неподвижно, глядя в потолок. На трюмо тикали маленькие часики, а свет, проникавший сквозь красную штору, окрашивал спальню медным отблеском.
— Ты делал это… — принцесса, опираясь на локоть, повернулась к землянину, — с Олибрией?
— Почему ты спрашиваешь? — каверзный вопрос пристианки снова застал его врасплох.
— Хочу знать, была ли она счастливой женщиной, — наследница повела ногой, отттягивая покрывало.
— Кроме меня у нее было много мужчин, — Быстров намотал на палец ее локон и поцеловал ее в губы.
— А меня… — Ариетта хотела сказать, что ее первым мужчиной оказался мерзавец Коалн, но вместо этого качнула головой и прошептала. — Я тебе оставила синяки. Вот, — пристианка провела пальцем по его шее. — Было больно?
— Нет, Ваше Высочество. Я чуть не задохнулся, но мне было очень хорошо.
— То-то же, — дочь Фаолоры высунула язык и, наклонившись, провела по груди капитана.
— Ариетта, ты можешь сказать мне одну вещь. Только честно? — гладя ее волосы, спросил Быстров.
Она с блаженством промурлыкала в ответ.
— Как ты смогла освободиться от агентов Холодной Звезды? — Глеб повернул ее лицо к себе. — Прежняя твоя версия, будто ты, обманув их, убежала, мне не слишком нравится.
— Хочешь знать правду?
— Да.
— Боюсь, что ты не поверишь в эту правду, а если поверишь, она тебе не понравится, — лицо наследницы помрачнело. — И зачем ты затеял этот разговор сейчас, когда нам двоим было хорошо без тез тех неприятных воспоминаний?
Быстров молчал, глядя в ее серо-зеленые глаза, где будто сверкнула сталь.
— Хорошо, я доверюсь тебе, Глебушка. И кому, если не тебе, — пристианка откинула покрывало и села капитану на живот. — Я убила тех, что везли меня в сфероиде. Веришь?
— Троих опытных, вооруженных мужчин?
— Если бы их даже было вдвое больше, я бы убила всех. Я — ненормальная, господин капитан, — Ариетта отвернулась к окну. — Иногда, когда я слишком волнуюсь или злюсь, на меня находит что-то… Я не знаю, как это назвать и как тебе объяснить… В меня вселяется невероятная сила, толчками исходит из сердца, потом мутнеет в глазах и слышится какой-то странный звук. Я в эти минуты не помню себя. Такое едва не случилось сейчас, — она потрогала синяки на плече землянина и шее. — Ты это должен был почувствовать.
— Я почувствовал.
— А я испугалась за тебя и себя. Вот видишь, это — доказательство, — наследница осторожно коснулась темных припухлостей на его теле, оставшихся от ее пальцев. — В сфере на меня нашел такой псих, что я убила милькорианцев раньше, чем они успели вспомнить об оружии. Потом пробила стенку и спрыгнула в озеро Сада Герхов. Так что, я — ненормальная.
— Ты просто другая, госпожа Ариетта. Знаешь, кто был твой отец?
— Да. Кое-что знаю, — пристианка прикрыла глаза.
— Сверкающий ангел, — проговорил Быстров, привлекая ее к себе.
Его руки нежно гладили спину Ариетты, словно искали невидимые крылья.
— Пожалуйста, не бойся меня, — прошептала принцесса, целуя капитана и чувствуя как его тепло снова стремиться в нее.
В этот момент раздался звонок во входную дверь.
— Кто-то пришел, — пояснил Глеб, отвечая на вопрос в ее глазах.
Дочь Фаолоры проворно вскочила и подхватила с пола одежду.
Приказав Тепе спрятаться в шкафе, отведенном роботу, Быстров неторопливо отворил. Первым в прихожую вошел Арканов, мокрый от дождя и веселый. Шурыгин галантно пропустил Ваалу и ворвался сам, снимая на ходу туфли и звеня бутылками в пакете.
— Хорошая у вас квартира! — признал Сашка, оглядывая просторную гостиную. — Супер какая!
— На двух уровнях, — заметил Агафон, направляясь к дивану. — Обедали, Васильевич?
— Мы пока по магазинам, пока разобрали покупки, — разведя руками, объяснил Быстров.
— И мы — нет, хотя ужинать пора. Там набрали: деликатесов различных и по моему требованию московской колбаски — соскучился, честно говоря, — Арканов взял с журнального столика пульт и включил телевизор. — Только кто все готовить будет?
— Не я, — Глеб категорически мотнул головой и, с надеждой посмотрев на галиянку, кое-как знакомую с земной кухней и с газовой плитой, сказал: — Ивала хочет.
— Я? Да мне легче пристрелить кого-нибудь, — Ваала, стащив с себя нейлоновую куртку, небрежно бросила ее на кресло. — Пусть госпожа Ариетта, покажет свое мастерство. Кстати, где она?
— Готовить буду я, — решился Шурыгин. — Если вы, прекрасная амазонка, составите компанию. Заодно продолжим разговор о вашей гипотезе слоистого пространства.
— Кодекс о нераспространении, список шесть — один, — повернувшись к галиянке, сурово проговорил Быстров.
— Архипелаг Гулаг — Гулаг архипелаг, — весело отозвалась Ваала, вспомнив невпопад один из многочисленных анекдотов от Арнольда, и направилась на кухню следом за Александром Владимировичем.
— Вот такие дела… — Агафон покосился на дверь в коридор, которую прикрыла Ивала. — Ревнуешь, что ли?
— Нет. Жалко мне его. Друг твой, Сашка, — вроде бы хороший человек. Ваала околдует его, а через несколько дней забудет, — Глеб подошел к окну и отодвинул штору. — Не надо бы его впутывать во все это.
На город уже опускались сумерки, с низких темно-серых облаков моросил дождь. Мимо гастронома шли машины с включенными фарами. Возле троллейбусной остановки одиноко стоял старенький синий Опель.
— А мы не впутываем. К тому же, Сашка — он голова. Он и без нас разберется, — переключая ТВ-каналы, высказался Арканов. — И наша Ваала, уж поверь, не дурочка — знает, когда и что говорить.
С лестницы послышались быстрые шаги Ариетты. Одетая в длинное платье цвета жидкого металла, она вошла, сияя глазами, глянула на телеэкран и остановилась перед Агафоном.
