– Ясно, капитан.
– Сейчас нужно сразу же договориться, чтобы не было недоразумений. У нас не принято постоянно приказывать. И если я буду приказывать, хотя и постараюсь этого не делать, буду говорить, что это приказ. Ко всему остальному следует относиться как к просьбе. Вы можете пользоваться всеми предоставляемыми кораблем услугами, а так же информатекой и вычислительным комплексом. А сейчас я познакомлю вас с Рэем.
Здесь так же имелся терминал, которым я воспользовался, чтобы вызвать Рэя.
– Слушаю, командир, - тут же ответил он.
– Знакомься. Это Ог Веньись, а это Эв Оенч.
– Будем знакомы, ребята, можете называть меня просто Рэем. Кто я, вы наверно и так знаете. Вызвать меня можно с любого блока ВКС нажатием голубой клавиши. Будут вопросы, или потребность в совете, обращайтесь в любое время.
После этого я провел этих своих новоявленных подчиненных по кораблю, показывая, что где находится, а в какие помещения лучше без меня не соваться. После этого я познакомил их с Ноком, и мы пообедали.
А после обеда я почувствовал навалившийся на меня груз усталости и отправился отдыхать. Я уснул спокойно, но вскоре меня начали мучить кошмары, которые я, как ни старался, не мог изгнать из своего сна. Разбудил меня Рив, когда я метался в кровати и стонал. Я проснулся, но еще наверно не меньше минуты отходил от этих кошмаров. И только наведя относительный порядок в мыслях, поднял глаза на Рива. Он спросил:
– Тебе очень плохо?
– Наверно.
– С тобой, похоже, творится то же, что и с Рэем, только в замедленной форме.
– Все возможно. Но только меня не вылечить изменением программы. Остается только надеяться на время.
– Я попросил Рэя подумать над этим хорошенько.
– И что же он?
– Думает.
– Ну и пусть думает. Надеюсь только, что это ему не повредит.
– Не должно. Рэй теперь знает, где проходит черта, и не переступит через нее… Но на Нока, похоже, это не оказало такого воздействия.
– Нок не получил того, что получил я от них. В основном его калечили только физически.
– Я все подготовил для операции по инструкциям Рэя. Он собирается заняться вами одновременно, завтра.
– Раньше начнем, раньше закончим.
– А сейчас я улетаю и забираю с собой Нис.
– Она того хочет?
– Нет, наоборот, она хотела бы остаться с братом, но от этого становится хуже им обоим. Лучше пусть не видят друг друга, пока Нок не станет полностью здоровым.
– Хорошо, пусть будет так.
– Может быть, ты проводишь нас?
– Разумеется.
Рив улетел, пообещав, что через пару дней обязательно вырвется и навестит нас. Нис же расплакалась и ничего не сказала.
Был уже поздний вечер, и поужинал я в одиночестве. После ужина заглянул к Ноку. Оказалось, что Рив за это время успел соорудить для него движущееся кресло с управлением биотоками. И Нок, при помощи Ола, его испытывал, катаясь взад и вперед по каюте, и умудряясь ни на что не натыкаться. Увидев меня, Нок засмеялся, таким я его не видел никогда. В этот момент из спинки кресла выдвинулся гибкий манипулятор, оканчивающийся таким же гибким захватом, чем-то напоминающим руку. Нок напрягся, и эта рука протянулась ко мне. Усмехнувшись, я пожал ее, а потом оттолкнул и, приблизившись к мальчишке, взлохматил ему шевелюру и спросил:
– Доволен игрушкой?
– Не думал, что такие вещи возможны.
– Возможны и не такие. Только особенно не приваживайся к ней.
– Почему?
– Меняются двигательные рефлексы. И когда у тебя восстановятся руки и ноги, тебе будет сложнее привыкнуть жить нормально… Ну ладно, ладно, не буду пугать. Можешь этой штукой пользоваться, но только не увлекайся чересчур.
– Хорошо, не буду… А значит, завтра Рэй начнет нас оперировать?
– Завтра, - кивнул я, - а сейчас тебе наверно уже пора спать.
– Ну, еще полчаса.
– Ну, как хочешь.
Я прошел в свою каюту и запер ее изнутри. Прошел и сел в кресло, несколько минут сидел неподвижно. Потом вспомнил о виденной вчера голограмме, и мне захотелось увидеть себя самого, каким я был. Я нашел в углу крошечное проецирующее устройство и включил его. Обошел возникшее изображение, хотя и мог бы свободно пройти сквозь него, и снова сел в кресло. От изображения до меня было меньше метра, и я принялся его рассматривать. Для пространственной голограммы оно было неплохо, но не было никакого сравнения с изображением даже не на стерео, а на обычном голографическом экране. Оно могло обмануть только того, кто никогда не видел голограмм. Отметив это для себя, я больше не обращал на это внимания.
Я был изображен стоящим, в полетной форме. И в лице изображения явно виделась какая-то отрешенная задумчивость. Волосы упали на лоб и глаза отдельными прядками. Это было без сомнений изображение, подсмотренное Рэем из реальной жизни. Но вот когда он увидел меня таким, я, как ни старался, не мог вспомнить. Повернувшись вместе с креслом, я взялся за терминал и вызвал Рэя.
– Что нужно, командир? - зазвучал его голос, но экран оставался темным.
– Рэй, может быть, покажешься, а то я както не могу говорить с пустым местом.
– Ты этого очень хочешь?
– Да.
– Подожди пару секунд.
Экран засветился многоцветным хаосом. Но я уловил, что этот хаос отличается от того, который я видел раньше. Через секунду изображение на экране сформировалось, и я увидел глубокого старика. Заметив мое недоумение, Рэй это прокомментировал:
– Исходя из ассоциаций, как человек я должен выглядеть именно так.
– Нет, Рэй, ты мой ровесник, и должен выглядеть, как мой ровесник, а не иначе, - наверно, это я сказал чересчур эмоционально, потому что Рэй тут же сменил изображение старика изображением двадцатилетнего парня и спросил:
– Так?
– Намного лучше.
– Что ты хотел у меня спросить?
Я кивнул на голограмму:
– Рэй, когда ты увидел меня таким?
– Перед тем, как ты улетал в Гэзд. Тебе не нравится? Мне тоже, но Рив и Яс настояли именно на этом, а не другом.
В это время я повернулся и снова рассматривал изображение. Да, я был таким, но сейчас я уже другой, и никогда таким не буду. Таким мальчишкой. Мое детство закончилось, и закончилось рано. Но вот таким мог бы стать любой из тех пятерых мальчишек, выращенных палачами Вака. Рэй не отключался все это время. И когда я снова повернулся и увидел его, мне стало немного легче.
– Рэй, можешь меня не слушать, а только делать вид, что слушаешь, но не уходи, мне нужно выговориться.
И я рассказал ему все, что мог за это время. Наверно мой рассказ был крайне разорван, непоследователен, лишен подробностей там, где они нужны, и напичканный ими там, где не нужно. Но Рэй меня ни разу не перебил, а только молча наблюдал за мной с экрана и слушал. Даже когда я закончил, он выждал еще несколько минут и только тогда сказал:
