Ознакомительная версия.
А сколько повидал Форкосиган?..
Мысли, пройдя круг, вернулись к ее личной катастрофе — жертва потопа перебирает остатки своего добра после отступления вод. Может быть, традиционно форский идеал брака и семьи противоречит женской душе, или же источником ее крушения является сам Тьен? Вряд ли ответ на этот вопрос можно получить с первой попытки, а брак — совсем не тот опыт, который хочется повторить. И все же тетя — живое доказательство того, что счастье в браке возможно. Она добилась общественного признания — тетя историк, учитель, преподает на четырех языках. И у нее трое взрослых детей, и брак ее пережил пятидесятилетний юбилей. Шла ли она на скрытые компромиссы? У нее солидное положение на ее профессиональном поприще. Могла ли она подняться еще выше? У нее трое детей. Могла ли она иметь шестерых?
Нам предстоит гонка, госпожа Форсуассон. Вы предпочитаете бежать с отрубленной левой ногой или правой?
Я хочу бежать на двух ногах.
Тетя Фортиц бежала на двух ногах, и с большим достоинством. Катриона когда-то жила у тети дома и сомневалась, что идеализирует ее. Но ведь она замужем за дядей Фортицем. Карьера человека зависит лишь от его собственных усилий, а брак — это лотерея, и ты тянешь жребий в юности или ранней молодости, то есть в момент максимальной глупости и растерянности. Может, так оно и должно быть. Если люди станут слишком разборчивыми, то человечество запросто вымрет. Эволюция благоприятствует размножению, а не счастью.
Так как же тебя угораздило оказаться вовсе ни с чем?
Катриона хмыкнула от отвращения к самой себе, но тут двери шлюза открылись, и оттуда полился людской поток. Большая часть толпы уже прошла, когда Кэт углядела низенькую женщину, которая с трудом переставляла ноги, опираясь на руку корабельного стюарда. Он помог ей выйти из шлюза и вручил трос от летучей платформы с багажом. Катриона, улыбнувшись, устремилась навстречу женщине. Тетя выглядела несколько помятой, ее длинные седые волосы выбились из пучка и свисали на лицо, утратившее обычный румянец и приобретшее зеленовато-серый оттенок. Ее болеро и юбка до щиколоток измялись, а расшитые дорожные сапоги забавно торчали на куче багажа. На тетиных ногах красовались домашние тапочки.
Тетя Фортиц рухнула в объятия Катрионы:
— Ох! Как же я рада тебя видеть!
Катриона вгляделась в ее лицо:
— Поездка была очень тяжелой?
— Пять скачков! — мрачно сообщила тетя Фортиц. — Да еще корабль попался такой шустрый, что не успеваешь прийти в себя между скачками. Радуйся, что ты из числа счастливчиков.
— Меня тоже мутит, — утешила ее Катриона, исходя из теории, что несчастье любит компанию. — Это проходит примерно через полчаса. А вот Никки у нас счастливчик, на него это, судя по всему, вообще никакого воздействия не оказывает. — Тьен обычно скрывал свои симптомы под маской ворчливости. Боялся показать то, что он воспринимал как слабость. Может, ей следовало… Теперь это все не важно. Забудь. — Я поселилась в симпатичной маленькой комнате, где вы отдохнете. Там мы сможем попить чаю.
— Чудесно, дорогая.
— А что это ваш багаж летит, а вы идете пешком? — весело спросила Катриона, быстро переложив две сумки на платформе и выдвинув маленькое сиденье. — Садитесь, а я вас повезу.
— Если только это не укачивает. Помимо всего прочего, от этих скачков у меня отекают ноги.
Катриона помогла тете сесть, убедилась, что та устроилась надежно, и медленно пошла, ведя за собой платформу.
— Я приношу свои извинения за то, что дядя Фортиц потащил вас сюда из-за меня. Я ведь собираюсь здесь пробыть еще всего несколько недель.
— Я в любом случае собиралась приехать, если его расследование затянется. А оно, судя по всему, идет не так быстро, как он рассчитывал.
— Ну… да. Я расскажу вам все жуткие подробности в номере.
Коридоры станции были не самым подходящим местом для обсуждения государственных тайн.
— Хорошо, дорогая. А ты прекрасно выглядишь, очень по-комаррски.
Катриона глянула на свой пиджак и бежевые брюки.
— Я обнаружила, что комаррская одежда очень удобна, отчасти потому, что позволяет мне сливаться с толпой.
— Когда-нибудь я прослежу, чтобы ты оделась так, чтобы выделяться из толпы.
— Не сегодня, надеюсь.
— Нет, по всей вероятности, не сегодня. Ты собираешься выдерживать эту традиционную чушь насчет траура, когда вернешься домой?
— Да, мне кажется, что это очень даже неплохая традиция. Это избавит меня от… от необходимости решать массу проблем, с которыми я не хочу сейчас связываться.
— Понимаю. — Несмотря на морскую болезнь, тетя Фортиц с интересом оглядывалась по сторонам и уже начала рассказывать Катрионе о ее кузенах.
У тети уже внуки, думала Катриона, а она по-прежнему выглядит как женщина средних лет, вовсе не как старуха. В Период Изоляции барраярская женщина уже в сорок пять была старухой, ожидающей прихода смерти, — если вообще доживала до этого возраста. За последнее столетие продолжительность жизни женщин на Барраяре увеличилась вдвое и неуклонно приближалась к тройной порции, столь обычной для других, бетанцев, например. Может, ранняя смерть матери дает ей неверное представление о времени и своевременности? У меня по сравнению с моими предшественницами две жизни. Две жизни, чтобы осуществить двойную цель. Если бы их можно было растащить во времени, а не нагромождать одну на другую… А появление на Барраяре маточного репликатора тоже все изменило, и очень сильно. Зачем она потеряла целое десятилетие, пытаясь играть по древним правилам? Хотя десять лет для двадцатилетки — это не одно и то же, что десять лет для девяностолетнего человека. Надо об этом подумать как следует…
По мере того как они удалялись от шлюзов, толпа редела, пока наконец не рассосалась совсем. На станции ритм был не такой сумасшедший, как в доках, где все носились как оглашенные, загружая и разгружая корабли со страшной скоростью, потому что время — деньги; корабли опаздывали, и все это вертелось не всегда в соответствии с временем по Солстисскому меридиану, которого придерживались в локальном пространстве Комарры.
Катриона свернула в узкий служебный коридор, обнаруженный ею ранее и сокращающий путь к гостинице. В одном из киосков пекли традиционный барраярский хлеб и специально выставляли противни в виде рекламы. Катриона чуяла запах дрожжей, кардамона и горячего кленового сиропа. Это сочетание напоминало о Зимнепразднике, и ее вдруг захлестнула волна ностальгии.
По пустынному коридору к ним шел мужчина в неприметном комбинезоне докера. Светящийся логотип на кармане гласил: «Транспортная компания Южного порта». Он нес две большие сумки, наполненные коробочками с едой. Мужчина резко остановился и ошарашенно уставился на Катриону, а она — на него. Это был инженер отдела использования избыточного тепла, Ароцци.
Ознакомительная версия.
