– Если осмелимся остаться на бетонке, будем в Кейпе через пару часов. Однако много шансов нарваться на контрольно-пропускные пункты полиции или на засады мародеров, – вздохнул Джефф. – Поэтому лучше, как только минуем пригород, свернуть с трассы и двинуть на юго-восток, на Оскальский заповедник.
Я смотрела по сторонам и всюду видела унылый пейзаж: грязные заводики и низенькие обшарпанные домишки бедняков.
Впереди наметился поворот. Мы проскочили его, и Джефф резко затормозил. В пятистах метрах от нас, прямо поперек трассы, лежал на боку трейлер. Возле него копошились люди. Их было как минимум четверо, и по крайней мере один из них был вооружен. Джефф снова взялся за руль – наш «РВ» съехал на гравий под знак «Резервная дорога». Она увела нас на задворки мрачного, сложенного из бетонных блоков строения. Я решила, что это чья-то фабрика. На ней, по-видимому, не осталось ни души. Мы покатили через двор, но вскоре наткнулись на стену кустарника, Я удивилась, какой высокий кустарник! Выше крыши нашего вездехода.
– Держись! – сказал мне Хокинс.
С минуту он медлил, дергая за какие-то рычаги, а потом надсадно взвыл мотор, и «РВ» пополз на таран.
Я сразу поняла, что эта попытка обречена на неудачу. Перед нами, как ни крути головой, стояла сплошная зеленая стена. Нам удалось одолеть несколько метров, круша стволы и ветки, но потом мы застряли, и Джефф вновь переключил передачу, дал задний ход, отвел машину вправо и принялся таранить кусты в новом месте. Через полчаса мы все же выбрались на простор. Джефф поздравил меня с победой, постучал по дереву, и вездеход поплыл по яркому, радующему взгляд лугу.
– Смотри, конеферма! – Хокинс указал на табунок лошадей, пасущихся на лугу. Лошади издали поглядывали на нас. Нам бы держаться как можно дальше от людей. За день один визит к фермеру, палящему из ружья, – более чем достаточно.
Это была нервотрепка, а не езда. Что ни километр – кусты, через которые приходилось продираться, или забор, который приходилось ломать. Направление выверяли по компасу. По пути нам попалось большое озеро, и мы решили обойти его по суше, хотя и делали при этом громадный крюк. «РВ» работал и в режиме амфибии, но Джефф счел, что скорость передвижения по воде у «РВ» очень низкая, – амфибия на плаву будет идеальной мишенью для любителей пострелять.
После озера нам предстоял короткий бросок через поле, а там и до Оскальского заповедника – рукой подать.
Понятно, что в лесу растут деревья. Джефф, как заводной, крутил руль; «РВ» болтало из стороны в сторону; и я, ежесекундно подсказывая Джеффу: «Вправо! Влево!», «Чуть южнее бери! А теперь сюда, на восток!» – всерьез засомневалась: при таком слаломе есть ли смысл следить за мечущейся стрелкой компаса. Зато в лесу мы почувствовали себя в полной безопасности. Конечно, и тут не обошлось без встреч – мы повстречали нескольких крупных зайцев и броненосцев. Но даже броненосцы и те не были вооружены.
Вскоре мы выбрались на песчаную дорогу, она уходила прямо на юго-восток. Искушение было велико. На ней мы развили скорость до тридцати, а то и до сорока километров в час! По обе стороны дороги стоял высокий заповедный лес; в его черно-зеленой тени царила тишина. На нас напало благодушие.
Внезапно откуда-то из песка выскользнул и взлетел вверх металлический трос. Джефф резко затормозил, но машину протянуло вперед, и она врезалась бампером в трос.
– Прочь отсюда! – закричал Хокинс. Он открыл дверцу вездехода и вывалился на песок. Я немного замешкалась, разбираясь с ремнями безопасности, и эта задержка чуть было не стоила мне жизни. Я уже отстегнула ремни, толкнула дверцу и собралась нырять в траву, как вдруг пуля разбила лобовое стекло, и лицо обожгло осколками. Горячая моча побежала по ногам. Распахивая дверцу, я сорвала ноготь на пальце. Я упала на землю и отползла за дерево. В руках я сжимала автоматическую винтовку, из которой палила безумно, не целясь, куда придется.
Глава 46
А тем временем… (III)
Почти все государства планеты осудили военную агрессию США по отношению к совершенно беззащитным Мирам. Все без исключения страны Объединенной Европы отозвали из США своих дипломатов. Даже Александрийский Доминион потребовал от американцев официальных разъяснений – чем вызвана «агрессия»?
Великий Социалистический Союз объявил, что США и ВСС находятся в состоянии войны, начиная с того самого момента, когда революционеры провозгласили себя единственной законной властью в Соединенных Штатах. Замочки на заветных чемоданчиках были открыты – над ядерными кнопками зависли пальцы высокопоставленных государственных мужей.
Уже век назад Соединенные Штаты и Советский Союз – теперь составная часть Великого Социалистического Союза, одна треть территории ВСС – обладали в совокупности ядерным потенциалом, с помощью которого можно было полностью уничтожить все живое на планете с восьмимиллиардным населением. Но поскольку в пределах Солнечной системы ни одной такой планеты, за исключением Земли, естественно, не нашлось, руководители США и СС пришли к вполне логичному выводу: надо подписать договор, сдерживающий гонку вооружений. Документы были подписаны. Несколько заблуждающихся романтиков наивно предлагали совсем прекратить эту гонку и демонстрацию суперсовременных оборонительных и наступательных систем. Возобладал, однако, здравый смысл. Победили прагматики, умевшие извлекать уроки как из древней истории, так и из новейшей. Сработал принцип «угроза против угрозы», или, другими словами, «равновесие сил». На планете установился мир: сначала – на очень короткий временной отрезок, а потом и на продолжительный период…
Когда страны Южной Америки стали делить сферы влияния на своем континенте, попутно глуша соседей ядерными бомбами и тем самым отбрасывая континент в девятнадцатый век, США и СС не только проявили мудрость и заявили на весь мир о своих благочестивых помыслах, но и тихонько, без помпы, поздравили друг друга с тем, что и той и другой стороне достало здравого смысла не наделать глупостей в этот ответственный момент. Когда Советский Союз приступил к образованию окрашенной в кровавые цвета культурной консолидации, Штаты не возмутились и не полезли на защиту слабых, то есть на рожон. Когда в США после победы Второй Революции наступил год великой смуты, фактически год безвластия, ВСС не бросился громить американцев.
С тех пор как отпылали примитивные погребальные костры в Хиросиме и Нагасаки, минуло полтора столетия. Потенциалы США и ВСС наращивались, ракетные и противоракетные системы совершенствовались, лазерные щиты обретали новую степень прочности, но все это делалось шаг за шагом, с оглядкой на партнера – соперника. Подписывалось все больше и больше бумаг – соглашений о нераспространении технологий, договоров о контроле за гонкой вооружений. Пока системы работали бок о бок, мир на Земле был гарантирован.
