Ознакомительная версия.
Конечно, если бы доказать, что банкир был невменяемым в момент совершения этих банковских операций… Но он застрелился, тут же, за рабочим столом.
Но самый сильный удар получила корпорация Бейтса и лично Бейтс и Абрахамс, когда пришло известие из Изумрудной долины.
Научно-производственного комплекса отныне здесь не существовало – инженер Ричард Гвин-Андерсом (скорее всего не один), сумел провезти на территорию комплекса несколько тонн взрывчатки. Скрытно за два дня были заминированы все здания и в ночь на среду безумный инженер взорвал их все.
Почему-то не сработали детонаторы устройств лишь в корпусе лаборатории вакуумных камер, но руководитель лаборатории Ульрих Клаузих погиб.
Погиб и сам Гвин-Андерсен.
В четверг утром на всех этих ужасах была поставлена точка.
Точнее, две точки; вторая – на следующий день, в пятницу.
В четверг Женеве, во время заседания совета директоров корпорации, в зал для заседаний вошла секретарь Бейтса Шарон Дитц.
В правой руке она держала нож для открывания конвертов, а в левой – записку.
Подойдя к столу мистера Бейтса, мадам Дитц вонзила нож себе в живот, и разрезала его слева направо.
Наружу тут же вывалились беловатого цвета кишки.
Бросив нож на пол, Дитц подала ошеломленному Бейтсу бумажку, затем разбежалась и, выбив зеркальное толстое стекло, вывалилась наружу, упав в итоге с 32-го этажа и разбившись насмерть.
В записке рукой секретарши было написано: «Откажись от услуг своего колдуна Анатоля, или будешь разорен».
Взмахом руки Гилмори Бейтс, тщательнейшим образом одетый, гладко выбритый с красивой щеточкой седых усов джентльмен, выгнал всех из зала, и дрожащими пальцами принялся набирать номер Сейдзе Сото.
Молчит. Второй номер. Молчит. Третий, пятый, восьмой – Где мог находиться Сейдзе Сото, спрашивается?
Сейдзе Сото находился в Хиросиме, на территории химического комбината. Здесь неразбериха царила уже на прилегающей к комбинату территории – жители близлежащих домов спешно эвакуировались.
Японцу было не до телефонных переговоров с Бейтсом, он вообще приказал отключить все телефоны.
Зато уже на следующий день он сам звонил Бейтсу.
В пятницу в зале совещаний корпорации Сото Интернейшнл собрался совет директоров и главных специалистов компании.
Во время совещания в зал вошел секретарь босса Ошими.
Подойдя к столу хозяина, он подал Сото записку, затем взял со стола босса сувенирный нож для разрезания бумаг из слоновой кости, быстрым движением перерезал себе горло и движением левой руки надавил себе на подбородок вверх так, чтобы из превратившегося в огромную щель разреза на его горле кровь ударила прямо в лицо Сото.
Хладнокровный японец немедленно рухнул в обморок.
Вызвали врачей, но кто-то прочитал содержимое записки, переданное самоубийцей перед смертью своему хозяину. Там иероглифами рукой Ошими было написано:
НЕ БУДЬ ИДИОТОМ, ВЫГОНИ РУССКОГО КОЛДУНА, ИНАЧЕ ТЕБЕ КОНЕЦ!
Теперь уже Сото лихорадочно набирал один за другим телефонные номера Бейтса, пока не соединился с ним.
– Ты как хочешь, – кричал Сото, – но я отказываюсь от русского! Я почти разорен, и вдобавок у меня начали увольняться работники! Сотнями! Ты знаешь, что мой секретарь прямо у меня в кабинете перерезал себе горло?
Бейтс, который еще вчера точно также визжал бы по телефону, уже успокоился, и потому почти нормальным голосом ответил:
– Моя секретарь сделала себе харакири. Да-да, разрезала живот и выпустила содержимое.
А разоряемся мы вместе.
Согласен, от услуг Монасюка придется отказаться. Не сумел он защитить нас! Как мы это сделаем?
Спокойный голос в трубке подействовал на японца. И Сейдзе Сото говорил далее уже в обычной своей манере.
– Пошлем ему письменное уведомление. Каждый. И заберем наши деньги.
– Мы не сможем забрать все. Он часть потратил, часть перевел на свои защищенные счета.
– Тогда пусть эти деньги останутся ему. Нам не хватало еще одного врага!
– Согласен. Мое уведомление об отказе от услуг будет у него сегодня же!
– Мое – завтра!. И нужно, чтобы это непременно попало в газеты!
– Успокойся, Сейдзе! Вспомни, Монасюк – человек слова. Согласен, наши счета с остатками денег нужно аннулировать. Защиту, которой нас научил Анатоль, наверное, тоже ставить нельзя, чтобы не насторожить нашего врага. Но Монасюк все равно защитит нас, коли обещал, я в это верю…
На безымянном острове невдалеке от архипелага Того-Паго заходился хохотом Туси Кхрна.
Каладжи Неру, просматривающий информацию на экране своего ноут-бука, был мрачен.
– Теперь остался последний удар, – отсмеявшись, сказал колдун. – Но его нужно тщательно подготовить. И твоя дочь будет отмщена!
Каладжи промолчал.
На следующий день Монасюк уже знал, что от его услуг отказались Гилмори Бейтс и Сейдзе Сото. От них поступили сообщения, пришло также уведомление банка, что его права на распоряжение счетами Бейтса и Сото владельцами аннулированы.
Сказать, что Монасюк расстроился, было нельзя. Оставшиеся на аннулированных счетах деньги были ему не нужны. Что касается обязательств перед «дарителями» – Монасюк собирался все равно выполнить их. Даже, если придется действовать вопреки их воле и так, что они ничего не заметят.
Однако, как бы то ни было, приятного во всем этом было мало.
В этот момент и появился приехавший из Англии Селезнев. Вообще-то он до поездки успел поработать и здесь, в Женеве, в частности, с Шарон Дитц он успел переговорить до ее трагической и нелепой смерти.
Селезнев хотел встретиться в первую очередь с Николаем, но того не было, и он зашел к патрону.
– Здравствуйте, Анатолий Васильевич! – сказал он мрачному Монасюку.
– И вам того же! – вставая и пожимая руку Селезневу, ответил Монасюк. – Ну, что нового?
– Есть кое-что. Нашел я подручного Осиновского, но пока с ним не говорил. А вот относительно вас интересная информация проскочила. Вами очень интересовался какой-то индонезиец. Фамилия Неру вам ничего не говорит?
Монасюк задумался. На ум ничего не приходило. Он абсолютно точно фамилию Неру не встречал. Да и Индонезия – никаких ассоциаций с этой страной и ее жителями у него не возникало.
– Нет, Сергей Николаевич, а чего ему было нужно?
– Да как-то это связано с Осиновским… Неру вроде и им интересовался… В общем, если что-то появится определенное, я сообщу.
– А что по нашему кроту?
– Работаю, Анатолий Васильевич. Работаю! Да, индонезийца этого поискать?
Ознакомительная версия.
