— Завязывай баллоны, — закричал Пурпурный. — Нужно замедлить наш спуск!
Орбе рискованно раскачивался на снастях. Вилвил с ним рядом. Шуга цеплялся за ограждения «вороньего гнезда». Мы с Пурпурным тоже цеплялись за снасти. И все отчаянно ловили раскачивающиеся рукава…
Ветер выл и свистел. Я подтянул к себе шланг из воздушной ткани и обернул его вокруг тела. Раскачиваясь на снастях я пытался поймать следующий рукав.
— Не надо, — закричал Пурпурный, — подожди!
Случайный момент спокойствия, сквозь которое мы падали, через разгневанное небо. Но все еще слишком быстро, кажется, мы вообще не затормозились. Новый удар грома совсем близко от нас, вспышка ослепительной яркости…
Пурпурный был мрачен и суров. Он глядел на приближающуюся воду без всяких эмоций. Уж не ошибся ли он? Не слишком ли сильно мы ударимся о воду?
Образ раскалывающейся воздушной лодки заполнил мое воображение… И зачем я только отправился в это рискованное путешествие?
— Балласт! — закричал Пурпурный и сиганул со снастей. На мгновение я подумал, что он сорвался, но при следующей вспышке я увидел его, волокущего к борту балластный мешок. Вилвил тоже был уже там и как раз опорожнял свой.
— Я помогу, — завопил я. Но Пурпурный закричал:
— Оставайся на месте, Лэнт! Так будет безопаснее. Завязывай баллоны. Не спускай больше газа, пока я не скажу.
Он неистово заметался по лодке, ища что можно еще выбросить из лодки.
— Что это? — спросил он.
— Это мои паруса, — завопил Шуга со снастей.
— Отлично! — Пурпурный приподнял их и перевалил за борт. Шуга наверху разразился проклятием, но его заглушил грохот разбушевавшейся стихии. За парусами последовали запасные балластные мешки, а также запасы пищи и воды.
Вилвил уже вылил весь балласт и теперь торопливо помогал Пурпурному.
Мы все еще падали. Болезненное ощущение в глубине желудка подсказывало, что мы на волосок от смерти. Пурпурный приказал мне освободить рукав воздушного мешка, но не развязывать его. Что он задумал? Пурпурный подхватил его, как только тот упал, прицепил к своему зарядному устройству. Между его ногами был зажат балластный мешок, он погрузил устройство в воду. Я заметил, что он перевел батарею на максимальную скорость отдачи энергии. Сильная струя газа устремилась вверх по рукаву. Мешок резко раздулся. Пурпурный махнул Вилвилу.
— Поднимайся на снасти, там будет безопаснее!
Я видел длинные полосы пены под нами. Мы падали уже немного медленнее… море казалось черной стеной. Я уже мог различить отдельные волны… Кр-а-а-к! Лодка упала с силой, расплескав воду во все стороны. На одно мгновение все веревки провисли. Затем они вновь натянулись, когда баллоны устремились в небо.
Позади меня раздался вопль… Шуга! Я повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Орбе свалился в воду. Но он почти сразу же вынырнул на поверхность и поплыл к поплавку. Вилвил начал спускаться со снастей, чтобы посмотреть, все ли в порядке с Пурпурным, но волшебник закричал:
— Баллоны, баллоны! Выпускайте весь оставшийся газ!
— Тогда тебе лучше отключиться, — заметил Пурпурному Вилвил.
Пурпурный вздрогнул и увидел свою батарею в луже воды. Лужа кипела.
Он завопил и прыгнул к батарее.
Лодка закачалась, когда в нее взобрался Орбе. Он сразу же полез на снасти, и тут же остановился.
— Подождите! — закричал он. — Не выпускайте газ!
— Как? — завопил Пурпурный. — Ты что…
Я тоже остановился. Послышался отдаленный грохот грома. Он слышался далеко позади нас.
— Шторм кончился, — сказал Орбе, — мы прошли сквозь него.
— Мы упали сквозь него, — уточнил Шуга. Он начал спускаться. «Воронье гнездо», за которое он держался, было перекошено и помято.
Набегавшая волна поднимала и опускала нас. Лодка держалась на воде, накренившись. Один из поплавков наполовину оторвался, предстояло прикрепить его снова, прежде чем мы рискнем еще раз подняться. Этим как раз сейчас и занимались мои сыновья.
Баллоны, сейчас почти полностью пустые, висели над нами. В них едва хватало газа, чтобы поддержать собственный вес.
Мы провели на воде уже половину дня. Красное солнце спускалось на западе. День уже начал темнеть. Пурпурный мрачно сидел на корме лодки со своей батареей и зарядной рамой. Шуга нехотя вычерпывал воду из лодки. По-видимому, в ней где-то образовалась пробоина.
Я, спотыкаясь и пошатываясь, пробрался на корму.
— Насколько скверно наше положение, Пурпурный?
Он покачал головой.
— Неважное. Я потратил ужасно много энергии… пытаясь подкачать баллоны.
— Но тебе пришлось… у тебя не было выбора…
— Я не должен был так паниковать. Я так испугался, что в нас может ударить молния, что начал выпускать газ слишком быстро. А потом пришлось израсходовать слишком много энергии, пытаясь это возместить. Я не думаю, что вел себя наилучшим образом. Появился пар, и я уверен, что какое-то количество кислорода смешалось с водородом.
Он посмотрел вверх, на обвисшие мешки.
— Боюсь, что это конец нашего путешествия, Лэнт.
Я огляделся. К счастью Шуга и мальчики не слышали его слов. Или не подали вида, что слышали такую ужасную речь.
— У тебя совсем нет энергии?
— Есть немного, но я не уверен, что ее хватит, чтобы снова наполнить баллоны.
— Это можно узнать только одним способом…
Пурпурный кивнул.
— Да, конечно, мы должны попытаться это сделать, правда придется сохранить немного энергии, чтобы вызвать мое летающее гнездо. Но я не уверен, что у меня хватит энергии и на то и на другое.
Он задумчиво поскреб волосы на подбородке.
Я подумал:
— А почему бы еще раз не использовать балластное заклинание. Выбросить что-нибудь.
При этих словах он начал было отрицательно качать головой, но затем…
— Подожди, ты прав, мы можем значительно облегчить нашу лодку. Как мне кажется мы недалеко от земли.
Он встал и начал осматриваться, прикидывая, что бы выбросить за борт. Вытащил узел…
— Что это?
— Запасные мешки. Орбе нашел их плавающими на воде.
— Ага!
Он вывалил их обратно за борт.
— Сожалею, Лэнт, — сказал он, глядя на мое растерянное выражение. — Но сейчас у нас такое же положение, как и тогда, когда мы падали. Или мы — или они. Так, что… что там?
— Пузыри с пивом, водой, кислые дыни, сладкие дыни, копченая пища… Пурпурный, что ты делаешь?
— Выбрасываю все это за борт, Лэнт. Мы набрали продовольствия на три-четыре недели. Нам это никогда не понадобится. Я оставлю запас на два дня.
