Поезд простучал мимо словно неторопливый кошмар и поплыл дальше, оставив путников наедине с очередью тех, кто стоял у другого состава: куривших, пивших виски из фляг и бутылок, неторопливо прогуливавшихся и молчавших.
— У нас есть полкварты виски, — сказал Пепел коренастому сержанту у вагонной подножки. — Мы с друзьями хотим воды. И нам троим нужен проезд.
Сержант забрал у него бутылку и приложился к ней.
— Не пей воду, сынок, — посоветовал он слингеру. — В этих краях — лучше всегда доливай виски, хоть на треть.
Тем не менее, он отцепил с пояса армейскую флягу и позволил всем трем от души напиться.
— А проезд дать не могу, — посетовал сержант. — Непорядок это.
— Что угодно, — сказал Пако. — Видишь у него какая пушка болтается? Возьми его пушку и пусти нас.
Сержант оглядел Кочергу без особого интереса.
— Кустарщина, — сказал он. — Где на нее патронов взять? Беру твою.
Он указал на винтовку Пако.
— По вагонам! — раздалась команда. — По вагонам!
И вдоль состава прогремела дрожь.
— А, ну ее к дьяволу, — пробурчал торговец, когда они трое забирались в состав. — Что угодно, лишь бы подальше от этой Стенки.
— Подальше? — Сержант позади хмыкнул и подтолкнул их пузом. — Сынок, мы прямо под Стенку идем, без остановок.
Дым в вагоне стоял коромыслом, и засаленная одежда — рубахи, портянки, мундиры — висела повсюду. С явлением троицы вагонная компания оживилась. Из-под лавки кто-то немедленно извлек бутыль ядреного кукурузного самогона, и гостям пришлось выпить по очереди.
— Ну что ж, — сказал Пепел, едва перевел дух. — Два на пятьдесят тоже неплохой шанс.
— Два на пятьдесят? — спросил его небритый и страшный детина напротив. — Откуда такая цифра?
— Один сержант говорил, столько выживает.
— Да! — Пако икнул. — И, зная удачу слингера, это буду я и вот этот красавец.
Он обнял Ревущего Буйвола, который после самогона покраснел и выглядел неважно.
— Дык, — сказал детина. — Дык это для обычной армии цифра, Кавалерии там. А мы кто?
— А кто вы? — спросил Пепел.
— Не «вы», а мы. Вас тоже к нам записали. Ты не понял еще?
Пепел осмотрелся внимательнее. Повсюду нависали добродушные, но весьма неухоженные и побитые жизнью физиономии.
— Каторжники, — догадался он.
— Штрафные войска, — сказал детина. — Меня звать Саймон. Я сам дилижансы грабил, это вот Ларри-Ловкач, спец по краже информации. Этот черный — Билли-Людоед, убил семью белых, чтоб попасть в Хантсвилль, это тюрьма строгого режима.
— Не Хантсвилль, а Фритаун, — сказал Билли-Людоед. — Во Фритауне каждый братан может жить, как захочет, и ни один снежок ему не указ.
— Вот-вот, — сказал детина-Саймон. — Из наших, как ты понял, не возвращается никто. Так что пей, пока молодой.
— Любопытно, — сказал Пепел. — И ваш Ларри может прослушать вот это?
Он извлек из кармана керамический полумесяц — обломанную половинку диска «Что такое аврора».
— Что уцелело, то услышим, — сказал Ларри. — Дай-ка сюда. Со своим склею и поставлю в проигрыватель.
Они закурили и еще раз выпили, под голос Кецалькоатля, звучавший из казенного репродуктора:
— Здравствуй, дорогой соотечественник. Меня зовут Джон Гудспринг, я родился в Омахе, штат Небраска, и сегодня я расскажу тебе о первой загадке, которую мне довелось разгадать. Все мы видели авро…
Его перебил новый голос, из какой-то информационной сводки, которую Ловкач прилепил к обломку фонетического диска, чтобы проиграть его:
— …Идеальные условия для незаконных научных экспериментов, приведшие к появлению целых банд так называемых «ученых-преступников», как, например, печально известные Чернокнижники, нарушившие федераль…
— …Наш колодец, затерянный среди бесконечных рядов кукурузы, был совсем древний, без хитрой механики, с одним лишь тормозом для ведра. Каждый раз мне приходилось идти полмили, чтобы набрать воды. В тот день я вышел за водой накануне бури, потому что отец мой…
— …рактерные истории, как, например, история с Остинхэдским полигоном начала 50-х годов или Остинхэдгейт, когда группа ученых была арестована за антигуманные эксперименты с малолетними детьми, проводимыми без разрешения их родителей. В качестве оправдания ученые заявляли, что, якобы, создают «идеального человека», способного выжить в тяжелых…
— …В ожидании ведра с водой, я смотрел на игру бликов в южном небе, и вдруг я понял! С того момента я просто не мог усидеть спокойно, я хотел рассказать всем и каждому: я знаю, что такое аврора, я знаю…
— …К сожалению, после инцидента со зданием Паркер-Моррис, упавшим на краеведческий музей и музей естественной истории, проверить утверждения безумцев относительно…
— …Когда сестра погибла, я покинул дом, чтобы…
— …Представляется невозможным.
— Вот и всё, — сказал Ловкач Ларри. — Больше ничего нет.
— Ну что же, — пробормотал стрелок, глядя в кружку с сивухой. — Всё ж лучше, чем вовсе ничего.
— Как можно, «ничего», компа. — Пако ухмыльнулся, блеснув зубом. У него на ладони лежал маленький жернов, расцарапанный индейским орнаментом.
— Солнце ацтеков, — опознал Пепел.
— Давай-ка послушаем, — сказал торговец. — Нет, нет, компа. Не так. Переверни.
Ловкач Ларри закрепил диск вверх ногами, и голос Кецалькоатля снова затопил вагон:
— Здравствуй, дорогой соплеменник, — сказал голос. — Меня зовут Джон Гудспринг, я родился в Омахе, штат Небраска, и, если ты слушаешь эту запись, то знай, что в конце декабря 2012 года наш с тобой мир перестанет существовать.
Саймон присвистнул. На него зашипели, и он умолк.
— Мы сбросили камень в яму, но он продолжает греться, — вел свое Гудспринг. — А значит, он будет опускаться глубже, пока не достигнет лавы. Что будет потом? Огромное извержение? Взрыв земного ядра? Не зная досконально все свойства кристалла, я не могу предположить точнее. Но я научу тебя, как быть. Для начала тебе понадобится ацтек, подносимый. Сразу знай, что этот человек умрет.
Пепел и торговец переглянулись.
— Если ты нашел этот диск и ты американец, — продолжал голос. — То найди южанина. А если ты южанин — найди северянина. Вместе разыщите ацтека. Я буду ждать вас троих. В своей маленькой преисподней. Каждый из вас получит свой подарок. Один получит оружие, второй — источник огромной энергии. Один из вас найдет желанную смерть. Но помните: если вы придете поодиночке — вы все погибнете. Только втроем вы сможете сохранить мир.
