Кирилл сощурился, Явсен прикрыл глаза левой ладонью – правую руку, кое-как перемотанную куском тряпки, он сунул за пазуху.
– Кирюша! – оттолкнув охранников, Яков бросился к нему, схватил за руку и потащил от Явсена. – Думал, ты погиб! Молодец, выжил, не запропал в кутерьме этой!
– Я… – начал Кир. – Что они делают?!
– Лежать! Мордой в пол! Не шевелиться! – Курортник с Лабусом одновременно бросились к чужаку, который недоуменно заморгал – и, получив подсечку, свалился на колени. Удар прикладом в затылок опрокинул его лицом вниз. Костя присел, вывернул ему руки за спину и щелкнул наручниками, в то время как Алексей контролировал ситуацию, целясь вархану в голову.
– Эй, вы чего! – закричал Кир. – Это не… Он – пеон, он мне помог!
– Знаем, что пеон, – отрезал Сотник.
Кирилл повернул к нему голову.
– Откуда?
– У нас, Кирюха, уже был один, тоже так добренько себя вел, лыбился, падла, – вступил в разговор Леша. – А потом сбежал, чуть Якушу не пришиб.
– Но он помог мне убежать из их лагеря! И он Айзенбаха откуда-то знает – спрашивал про него, хотел встретиться! И… Лагойда?!
Кир замолчал, наконец разглядев за спиной Игоря Сотника светловолосого мужчину, стоящего в затемненном углу коридора.
– Да, Кирилл, – улыбнулся тот, и Яков заметил, как Кир сжался, подавшись назад.
Ростислав Борисович Лагойда вышел из-за Игоря, продолжая улыбаться – только теперь в улыбке этой было что-то неприятное.
– Так ты говоришь, этот вархан спрашивал про шефа? – Лагойда шагнул к Кириллу. – И ты привел его прямо сюда?
Все обернулись к окну, когда с улицы донесся рокот. Там зажглась фара, потом вторая, третья, четвертая… Машины одна за другой выруливали из-за поворота. Впереди двигался трактор со скребком, в котором лежали обломки скамейки, урна, куски асфальта и поверх всего этого – мотоцикл с вывернутым набекрень рулем.
– Тачанки, – объявил Багрянец, прижавшийся лбом к стеклу. – Три штуки… не, четыре! И еще такие ж маленькие тачки, ну, вроде той, на которой эти двое прикатили. О, и БТР за ними, прям по тротуару, надо ж, втиснулся!
Лагойда схватил Кира за шиворот, потянул на себе, зашипев:
– Твоя работа!
– Нет! – крикнул Кирилл. – Они не могли… Мы оторвались, они не могли за нами проследить!
– Врешь. Ты и этот, который с тобой пришел, вы оба их агенты! Шпионы!
Ростислав Борисович охнул, когда Кирилл указательным пальцем ткнул в локоть той руки, которая сграбастала его за шиворот. Пальцы светловолосого разжались сами собой, и Кир отступил на шаг, взявшись за катану.
– Мы оторвались! – громко повторил он, переводя взгляд с Лагойды на Сотника, с того – на Якова, а после на Лешу. – Но Явсен, этот пеон, знал про Айзенбаха. Это значит, что могут знать и другие. Только почему? – голос его стал недоуменным. – Что им надо от Артемия Лазаревича? Это он послал меня выкрасть инфу, хотел, чтобы я запустил в лабораторные машины вирус… А теперь варханы ищут его. Что все это значит?!
Снаружи гудели двигатели и раздавались голоса, говорящие на чужом языке.
– Отступаем, – решил Игорь. – Через парковку во дворе, потом…
Взревели моторы. Три тачанки и четыре бронецикла рванулись вперед, разъезжаясь, из других машин посыпали бойцы. Часть машин свернули во двор, и спустя несколько секунд здание было окружено. Со всех сторон в него уперлись лучи фар – стоящим в коридоре пришлось присесть, чтобы скрыться из виду.
Явсен, лежащий со скованными за спиной руками, поднял голову.
– Лазарич! Явсен, Лазарич – говорить! Говорить быть быстро! Важно! Важно говорить!
Манкевич с Партизановым и Миша нырнули в проем железной двери. Сидящий на корточках Курортник, заглянув на темную лестницу, спросил у Лагойды:
– У вас есть гранатометы? Ручные гранаты, пулеметы?
– Ничего такого, – сказал тот. – Из автоматики только АКСУ и ПМ.
– А другой выход из подземного этажа?
– Один имеется. Только его завалило.
– Капитан, мы там в ловушке будем, – сказал Костя.
– Мы уже в ловушке! – отрезал Игорь. – Все вниз, запремся. Могут не найти, хотя если они специально сюда приехали… Все равно нам сейчас больше некуда. Лабус, Курортник, тащите пленного.* * *
У Хорька были бинокль, электроружье, АКСУ, пистолет, несколько запасных магазинов, кока-кола и печенье – а значит, Хорек был во всеоружии.
Когда они с Лешей бежали по школьному коридору, мальчишка вдруг понял, что натворил. Враги узнали, что в школе кто-то есть, и из-за него все могут погибнуть – и Леша, и Лабус, и Сотник тоже! Командир погибнет из-за Хорька!
А если спасутся – как он покажется им на глаза? Лабус молча дернет себя за ус, Сотник глянет хмуро и отвернется… А потом они прогонят Хорька. Кинут его, как кинула мамка, а за ней и батя, уйдут – навсегда! И снова он будет один.
Снаружи донеслись выстрелы, потом рвануло. Леша торопился, кашляя, прижимая кулак ко рту. Хорек приотстал. Потом еще. А когда старик достиг конца коридора, шмыгнул в дверь одного из классов.
Ряды парт, чистая доска, учительский стол с деревянным стаканом, из которого торчат карандаши и ручки. Хорек ненавидел школу. Ненавидел почти так же, как батю, когда тот напивался.
Звуки выстрелов стали тише, но тут же снова усилились. Зарокотали моторы. Пыхтя под весом оружия, Хорек пересек класс, отдернул занавеску. И присел, когда мимо, совсем рядом, пронеслась тачанка с тремя врагами. Машина мгновенно исчезла из виду, но он разглядел их силуэты и оружие в руках. Демоны, вот кто они такие! Городские демоны! Про них говорил сын заводского электрика, нервный дерганый Димон, самый умный в их компании. Они сидели на чердаке и резались в карты, пока не стемнело, и тогда Димон – под шелест дождя и тихий клекот голубей где-то в глубине большого бетонного чердака – стал рассказывать про городских демонов. Они выглядят как люди, только странные. Они маскируются – часто совсем не отличить. Некоторые бомжи – демоны. Живут в канализациях, в подвалах, выходят на свет вечером, рано утром, во время дождя. В сумерках. Крадут людей, чаще – детей. Пьют их кровь и едят мозги.
Еще Димон говорил, что демоны ждут Знака. Знак будет означать, что началось Время Демонов. Тогда они захватят город.
Тут как раз в темных глубинах чердака что-то зашелестело, всем стало страшно и, чтобы скрыть это, над Димоном начали смеяться. А потом Хорек, Генка и Васек принялись его бить, чтоб отомстить за страх. У Димона, конечно, тут же случился приступ эпилепсии, и Хорьку с Васьком пришлось вести его домой. А через два месяца старший брат Димона кого-то покалечил в драке на пустыре, его посадили, и вскоре семья их переехала.
После этого городские демоны иногда снились Хорьку. Причем часто они были в противогазах. Димон упоминал, что демоны, долго жившие в канализации, не умеют дышать обычным воздухом и на поверхности ходят в масках.
