– Пожалуйста, держитесь левой стороны, – сказал он, – держитесь левой стороны, – повторил он и укатил вперед на детском самокате.
Артур и Фенчерч поняли, что они не первые, кто идет этим путем: тропинка, огибающая слева Великую Равнину, была проторена множеством ног, а на каждом шагу стояли киоски. В одном из них Артур и Фенчерч купили коробку помадки, которую сварили в печи, находящейся в горной пещере. Эту печь нагревали огненные буквы Финального Послания Бога сотворенному им миру. В другом киоске Артур и Фенчерч купили несколько видовых открыток. Послание было замазано краской – как пояснялось на обороте, «чтобы не испортить Большой Сюрприз!».
– Вы знаете содержание Послания? – спросили Артур и Фенчерч у маленькой сухонькой старушки киоскерши.
– О да, – весело пропищала она, – о да!
И помахала им рукой.
Примерно через каждые двадцать миль у тропы высились каменные дома с душевыми и туалетами, но идти было тяжело: высокое солнце палило Великую Рыжую Равнину так, что почва плавилась и таяла.
– Нельзя ли взять напрокат детский самокат? – спросил Артур в одном из больших киосков. – Такой, как у Ладжестического Вантра… Вантра… ну как бишь его?
– Самокаты не для верующих, – ответила миниатюрная дама – продавщица мороженого.
– Вот и хорошо, – сказала Фенчерч, – мы не очень верующие. Мы так просто, любопытные.
– Тогда сейчас же поворачивайте назад, – свирепо произнесла миниатюрная дама, а когда Артур и Фенчерч стали возражать, продала им две панамки с надписью «Финальное Послание» и фотографию, на которой они, тесно обнявшись, стояли на Великой Рыжей Равнине.
В тени киоска Артур и Фенчерч выпили по стакану газировки и вновь побрели, солнцем палимы.
– У нас кончается солнцезащитный крем, – объявила Фенчерч через несколько километров. – Ну как, пойдем до следующего киоска или вернемся к предыдущему? Он ближе, но придется делать двойной путь.
Они посмотрели вперед – на далекое черное пятнышко, мерцающее в солнечной дымке, а потом оглянулись назад. И решили идти вперед.
Тут они обнаружили, что не только не являются первопроходцами, но и сейчас не одиноки на этом пути.
Впереди, спотыкаясь, прихрамывая, пригибаясь к земле, черепашьим шагом тащилась неуклюжая, приземистая фигура.
Существо двигалось так медленно, что скоро Артур и Фенчерч догнали его. Тело у него было металлическое – все искореженное, в царапинах и вмятинах.
Когда Артур и Фенчерч приблизились, существо тяжело вздохнуло и осело в горячую, сухую пыль.
– Столько лет, – стонало существо, – ох, сколько же лет. И сколько боли, сколько боли. И сколько времени длится эта боль, ох, сколько же времени. Что-то одно я бы выдержал – либо интенсивность боли, либо ее долготу. Но то и другое вместе – это уже чересчур. А, привет, опять вы на моем пути.
– Марвин? – вымолвил Артур, присев на корточки рядом с роботом. – Это ты?
– Да, вы всегда были мастером задавать архиинтеллектуальные вопросы, – простонал престарелый робот.
– Что это за штука? – тревожно прошептала Фенчерч, усевшись рядом с Артуром и схватив его за руку.
– Можно сказать, старый друг, – сказал Артур. – Я…
– Друг… – душераздирающе проскрипел робот. Слово осталось недосказанным, перейдя в скрежет, и изо рта Марвина посыпались хлопья ржавчины. – Вы должны меня извинить: я пытаюсь вспомнить, что значит это слово. Знаете, блоки памяти у меня уже не те, и каждое слово, которого я не слышу в течение нескольких миллионов лет, переносится в резервную память.
В помятой голове робота что-то слегка щелкнуло, как будто от умственного напряжения.
– Гм-м, – протянул он, – какое странное понятие.
Он еще немного подумал.
– Нет, – наконец сказал он, – никогда не встречал ничего подобного. К сожалению, ничего не могу поделать.
Марвин трогательно почесал пыльное колено и попытался повернуться, опираясь на изуродованные локти.
– Возможно, вы хотите, чтобы я сослужил вам последнюю службу, – с глухим скрежетом проговорил Марвин. – Может, поднять бумажку? Или вы хотите, чтобы я открыл дверь? – продолжал он.
Голова Марвина со скрежетом повернулась на ржавой шее. Он сделал вид, будто изучает далекий горизонт.
– В настоящее время поблизости, кажется, нет никаких дверей, – заметил он, – но бьюсь об заклад, если подождать достаточно долго, хоть одну дверь поставят. И тогда… – медленно прошамкал он, поворачивая голову обратно, чтобы видеть Артура, – я смогу ее для вас открыть. Вы же знаете, мне ждать не привыкать.
– Артур, – сурово прошептала ему в самое ухо Фенчерч, – ты мне никогда о нем не рассказывал. Что ты сделал этому несчастному существу?
– Ничего, – грустно сказал Артур, – он всегда такой…
– Xa! – буркнул Марвин. – Ха! – повторил он. – Что вы знаете о понятии «всегда»? Вы говорите слово «всегда» мне – это мне-то, тому, кто, выполняя дурацкие поручения всяких там представителей органической жизни, постоянно путешествует во времени. В результате этого я ныне в тридцать семь раз старше Вселенной. Выбирайте слова хоть с мало-мальским уважением… – он кашлянул, – … и тактом. – Дребезжа, он откашлялся и продолжал: – Бросьте меня, идите вперед и бросьте меня страдать на этой дороге. Мое время наконец-то почти истекло. Путь пройден. Я надеюсь, – проговорил он, вяло грозя им сломанным пальцем, – прийти к финишу последним. Со стороны судьбы это будет только справедливо. Вот я, мозг масштабов…
Несмотря на вялые протесты и ругань Марвина, Артур и Фенчерч подняли его с земли. Металл так раскалился, что они чуть не обожгли пальцы, но робот оказался удивительно легким. Он безвольно повис у них на руках.
Неся Марвина, Артур и Фенчерч зашагали дальше по тропе, что огибает слева Великую Рыжую Равнину и приводит к полукружию Квентульско-Кважарных Гор.
Артур пытался объясниться с Фенчерч из-за Марвина, но робот не давал ему рта раскрыть, то и дело испуская горестные кибернетические стенания.
Артур и Фенчерч хотели было купить в одном из киосков запчасти и успокоительное масло, но Марвин все это отверг.
– Я и так весь из запасных частей, – ныл он.
– Оставьте меня в покое, – скулил он.
– Каждую часть мне меняли раз пятьдесят, – сокрушался он, – кроме… – На миг у него, казалось, наступило просветление. Напрягая память, он замотал головой. – Вы помните, как вы со мной познакомились? – наконец спросил он Артура. – Я получил тогда задание на развитие интеллекта – проводить вас в рубку. Я вам сказал, что у меня ужасно ноют все диоды в левом боку. И я просил их заменить, но никто так и не соблаговолил.
Он надолго затих. Артур и Фенчерч тащили его за руки и за ноги под палящим солнцем, которое едва двигалось по небу, не говоря уже о том, чтобы клониться к горизонту.
