Наконец один из них нашел зоомагазин с пресмыкающимися и тотчас начал столь рьяно защищать его во имя демократии, что от квартала практически ничего не осталось.
Перелом наступил, когда отборный отряд этих летучих визгунов обнаружил зоосад в Риджентс-парке, а точнее, его террариум.
Предыдущие ошибки в зоомагазине мало чему научили роботов, и летающие сверла и лобзики притащили к ногам серебристого исполина несколько игуан побольше и пожирнее, чтобы он вел с ними переговоры на высшем уровне.
В конце концов робот объявил всему миру, что, несмотря на всесторонний откровенный обмен мнениями по широкому кругу вопросов, переговоры на высшем уровне потерпели неудачу, ящеры удалились, а сам он где-нибудь несколько дней отдохнет. По ряду причин для этого был избран Борнмут.
Наблюдавший за всем этим по телевизору Форд Префект кивнул, подавился смехом и опрокинул еще одну кружку пива.
Приготовления к отъезду начались немедленно.
Весь день и всю ночь летающие инструменты зудели, пилили, сверлили, паяли. А утром умопомрачительная гигантская платформа на колесиках, на которой стоял робот, покатилась на запад одновременно по нескольким шоссе.
Она двигалась неторопливо – этакая карнавальная повозка, сопровождаемая жужжащими роботами-слугами, вертолетами и фургонами службы новостей; она бороздила землю, пока наконец не прибыла в Борнмут, где робот медленно высвободился из объятий своего транспортного средства, отправился на пляж и пролежал там десять дней.
Сами понимаете, это было самое захватывающее событие за всю историю Борнмута.
Целыми днями люди толпились вдоль границы отгороженного охраняемого участка, который был выделен роботу для отдыха, и старались разглядеть, что он делает.
А он не делал ровным счетом ничего. Лежал на пляже, вот и все. Ничком, неуклюже распростершись на песке.
И вот однажды поздно ночью местному журналисту удалось то, что доселе не удавалось ни одному человеку на свете, а именно: он имел короткий, но вразумительный разговор с охраняющим границу роботом-помощником.
Это был настоящий прорыв.
– Мне кажется, здесь есть сюжет, – доверительно сказал журналист, попыхивая сигаретой у сетчатого стального забора, – но не хватает местного колорита. Здесь небольшой список вопросов, – продолжал он, нервно роясь во внутреннем кармане куртки, – возможно, вы попросите его, как вы его там называете, чтобы он быстро просмотрел их.
Маленький буравчик с трещоткой ответил, что постарается, и улетел.
Ответа не последовало.
Однако любопытно, что вопросы на листе бумаги почти совпадали с вопросами, которые проносились по мощным электрическим цепям поврежденной в битвах памяти робота. Вот эти вопросы:
«Как вам нравится быть роботом?»
«Как вы себя чувствуете после прибытия из космоса?» и «Как вам нравится Борнмут?»
Назавтра рано утром роботы-помощники начали грузить повозку, и через несколько дней стало очевидно, что огромный робот собирается улететь навсегда.
– Но сможете ли вы провести нас на борт? – спросила Фенчерч Форда.
Форд раздраженно взглянул на часы.
– Мне надо успеть сделать важное дело! – воскликнул он.
Толпы людей устремлялись к громадному серебристому звездолету, пытаясь подобраться к нему как можно ближе. Но это было сложно, так как непосредственные подступы, огороженные сеткой, охраняли крошечные летучие роботы-помощники. Вокруг кольцом выстроились солдаты, которые были бессильны прорвать цепь роботов, но страшно злились, когда кто-то из зрителей пытался прорвать их собственные ряды. Солдат, в свою очередь, окружал полицейский кордон, хотя оставалось неясным, кого тут полиция охраняет – зрителей от армии или армию от зрителей, а может, обеспечивает дипломатическую неприкосновенность корабля-великана, чтобы его не оштрафовали за стоянку в неположенном месте. Зеваки немало об этом спорили.
Потом роботы начали снимать внутреннее ограждение. Солдаты неуклюже зашевелились, не зная, как отнестись к тому, что охраняемый объект собирается тихо-мирно подняться в воздух и упорхнуть.
Гигантский робот вразвалку взобрался на борт звездолета в час дня, а теперь пошел уже шестой час вечера, а его не было видно. Правда, было слышно: из глубин корабля доносился скрежет и грохот, целая симфония неполадок. Но чувство напряженного ожидания в толпе только нарастало – люди напряженно ждали разочарования. Этот необыкновенный, чудесный робот ворвался в их жизнь, а сейчас он улетит. Без них.
Два человека ощущали это сильнее всех. Артур и Фенчерч нервно вглядывались в толпу, но ни Форда Префекта, ни малейших следов его пребывания не обнаруживалось.
– Он надежный человек? – спросила Фенчерч срывающимся голосом.
– Он надежный человек? – повторил Артур. И делано рассмеялся. – Океан мелкий? – задал он риторический вопрос. – Солнце холодное?
На борт погрузили последние детали платформы. Несколько секций забора, сложенные у трапа, ждали своей очереди. Солдаты, стоявшие вокруг трапа, многозначительно посуровели. Медвежьи голоса вовсю отдавали разные приказы, проводились срочные совещания, но никто ничего не мог поделать.
Без всякой надежды, не имея четкого плана, Артур и Фенчерч проталкивались вперед сквозь толпу, но, поскольку толпа тоже пыталась протолкнуться вперед, у них ничего не получалось.
Еще несколько минут, и вокруг корабля ничего не осталось. Забор – и тот оказался на борту. Пара летающих лобзиков и ватерпас в последний раз облетели площадку и, поскрежетав на прощание, скрылись в огромном люке.
Прошло несколько секунд.
Звуки, свидетельствующие о неразберихе на корабле, сменились другими, и громадный стальной трап медленно, тяжело вылез из продовольственного отдела «Харродза» и пополз вверх. Все это сопровождалось воплем тысяч возбужденных, распаленных людей, на которых никто не обращал внимания.
– Погодите!
Это гаркнул мегафон из такси, которое, взвизгнув тормозами, остановилось рядом с взбудораженной толпой.
– Произошло крупное научное вторжение! – взревел мегафон. – Нет, достижение, – поправился он.
Дверь такси распахнулась, и из него выскочил человечек в белом пиджаке, уроженец окрестностей Бетельгейзе.
– Подождите! – опять крикнул он и стал размахивать коротенькой толстой черной палочкой с лампочками.
Лампочки замигали, трап перестал подниматься, а затем послушный сигналам «Электронного пальца» (половина инженеров-электронщиков Галактики неустанно работает над новыми способами глушения этих сигналов, в то время как другая половина неустанно работает над новыми способами глушения глушилок) начал медленно опускаться на прежнее место.
