Шлюпка приземлилась на крыше десятого яруса, на свободную парковку возле самого бордюра. Зотик выпрыгнул на шестигранные плиты и, облокотившись о бордюр, принялся осматривать окрестности биотрона с шестисотметровой с высоты. Далеко внизу, подернутое туманной дымкой, лежало зеркало рекреационного озера. Утопая в садах, по его берегам стояли роскошные виллы богачей, и скромные коттеджи первого класса.
Из люка вылез Ареф, сказал, настороженно косясь в сторону коридорчика, ведущего в анабиозный отсек:
— А если она проснется быстрее, да сопрет шлюпку?..
— Как она из саркофага выберется? Я заблокировал внутреннее открывание замка, — разглядывая берега озера, Зотик удивленно проговорил: — Глянь-ка, такое живописное озеро, а они сетками отгородились…
Ареф подошел к бордюру, длинно плюнул сквозь зубы:
— Крокодилы… Аллигаторы, понимаешь. Озеро ими буквально кишит. Их тут каждый год тысячами отстреливают. Даже всякая городская голытьба щеголяет в куртках и ремнях из крокодиловой кожи, и обжираются мясом крокодилов. Говорят, вкусно. Похоже не телятину…
— Интересно, а чем крокодилы питаются? Если берега отгорожены сетками… Рыбой, что ли?
— И рыбой тоже. Ее тут навалом. Но покойников, наверное, тоже хватает.
— Каких покойников?! — изумился Зотик.
— Видишь, рекреационное озеро охватывает своим витком основание биотрона? Так вот, биотронная река имеет несколько десятков выходов в него. Сельскохозяйственные рабочие не отдают похоронной службе своих покойников, чтобы та их сжигала. Они отправляют их к Великому Богу Текучей Воды. А покойников у них бывает навалом. Они ж еле до восьмидесяти доживают. Многие и раньше помирают; они там все поголовно, еще с детства, начинают курить марихуану и та-нут…
— О, Вселенная! — Зотик с ужасом поглядел вниз. — Это ж сколько мертвецов каждый день?.. И все они исчезают без следа. А все крокодилы внизу — поголовно людоеды… Они ж с малых лет начинают смотреть на человека, как на добычу.
— Ага… И ни полиция, ни власти ничего поделать не могут. Зато тут пумы и ягуары совершенно домашними стали. Просто, живут с людьми… Во-он те рощи, по берегам озера, буквально кишат всякой живностью. Земля под застройку жутко дорогая, многие участки пустуют и зарастают густым лесом, он тут прет, как на опаре. Охотиться в городской зоне разрешается только на крокодилов, так что, бывает, ягуар устраивает свое логово прямо под верандой коттеджа, или в беседке в саду виллы. Это своего рода местный колорит. Не было случая, нападения ягуара на человека. Многие вообще приживаются в доме хозяина на правах домашней мурлыки. Ягуарихи к хозяйским детям относятся так же, как к своим котятам; играют с ними, всячески оберегают, не позволяют подходить к забору, который отгораживает сад от озера. Ну, а стоит возле забора объявиться крокодилу — горе несчастному. Ягуариха бросается на него как торнадо, даже если он раза в три больше нее. Домашних ягуаров подкармливают крокодильим мясом. Но большинство хозяев своих кисок отпускают на берега озера поохотиться…
— И откуда ты все это знаешь?.. — скептически спросил Зотик.
— Сколько мы летели с базы Сидорова? — Ареф прищурил один глаз. — Правильно, четыре часа. Да за это время можно целую библиотеку изучить!..
Арефу не удалось развить свою мысль; дальше, Зотик знал по опыту, предполагались всякие соображения, насчет его, Зотика, лени и тупости. Через открытый люк шлюпки донесся мелодичный сигнал, означавший, что процедура пробуждения завершена.
Когда Зотик открыл крышку саркофага, тут же наткнулся на непримиримый взгляд зеленых глаз Терезы.
— Ну, чего ты на меня свой злобный глаз пучишь? — весело осведомился он. — Можно подумать, это я пытался тебя грабануть… Давай, вылазь… Я тебя щас сдам с рук на руки одному хмырю, который тебя навел на меня, не предупредив, с кем тебе дело предстоит иметь. Хочу полюбоваться на его физиономию, а потом устрою ему то, что устраивают салагам старички на судах космофлота Южно-Азиатского союза.
— А что там устраивают салагам? — с любопытством спросила Тереза, вылезая из саркофага.
— А что, я бы тебе порекомендовал… Потому как тебе это будут устраивать каждую ночь. Кстати, по слухам, на новейших кораблях у них предусмотрен отсек психологической разгрузки экипажа. Действительно, глупость какая; крейсер годами патрулирует черт знает где, а экипаж дичает и сходит с ума без вина и женщин… Тебе бы туда, в самый раз… Гарем там комплектуется из расчета одна женщина на двадцать членов экипажа. Здорово, правда?..
Выбравшаяся из саркофага Тереза, вдруг широко размахнулась, и попыталась залепить Зотику пощечину. Он знал, какова она в рукопашном бою, а потому от изумления чуть не пропустил эту вульгарную оплеуху. Лишь в последнее мгновение нырнул под руку. Еле успев подхватить потерявшую равновесие Терезу, возмущенно воскликнул:
— Ты чего?!
— А того! Я тебе не шлюха! Будь любезен обращаться так, как положено обращаться с пленниками. Если будешь продолжать в том же духе… Прямо сейчас… На ножах… Насмерть…
— О-хо-хо-хо… Распарило крошку… Да у тебя никаких прав нету. Мы не в Нейтральной зоне. Это там ты можешь потребовать убежища и мгновенно станешь свободной. А здесь я тебя в момент могу кожаным ножом зарезать, и никто меня за это не осудит.
Тереза, мгновенно сменив тон, запричитала:
— Зотик, Зотик! Но ты же не продашь меня этим южно-азиатским многоженцам?..
— Это почему же я тебя не должен им продавать?! — возмущенно вскричал Зотик.
— И в полицию ведь не сдашь?.. Мои делишки на пожизненное тянут… Ас такими женщинами, как я, — идеально здоровыми, — поступают вообще зверски: нас помещают в закрытые клиники суррогатных матерей, как бы заменяют пожизненное на двадцать лет, и там мы вынашиваем и рожаем детей для богатых бездельниц. Ты же не хочешь, чтобы я до конца своей жизни ходила с пузом, и лет через десять превратилась в форменную корову?!
— А что, — Зотик весело ухмыльнулся, — кругленький такой животик тебе бы очень пошел. А главное, он бы твою резвость поумерил…
— Зотик, Зотик! Я же тебя любила! И люблю…
— Ага… А в промежутке ты Сидорова любила, потом начальника его абордажной команды, из-за которого чуть человек триста не погибли…
Зотик вытащил Терезу из шлюпки и потащил по алее к фасаду яруса. Это, похоже, был деловой ярус, и к тому же самая престижная его часть. По аллеям во всех направлениях спешили озабоченные молодые люди и молодые же, немыслимой элегантности, дамы в строгих деловых костюмах. Завидев странную процессию, они брезгливо жались к краям аллеи, удивленно приподнимали брови, провожая компанию взглядом. Изящное платьице Терезы, после ночевки в анабиозной камере, превратилось в черт те что, и поэтому вид она имела самый предосудительный; будто пропьянствовала в компании взвода солдат не менее недели. Наконец Зотик дотащил Терезу до роскошных дверей полированного дуба, над которыми горели золотые буквы: "Дж. М. Бубль-Гум и внуки". Ухватившись за медную ручку, — невероятно древний антиквариат, — Зотик рванул дверь на себя, но она даже не дрогнула. Сейчас же послышался донельзя противный, гнусавый голос:
