После недолгой удивленной паузы аборигены возмущенно загомонили, а качки преданно посмотрели на старуху, ожидая команды на проведение экзекуции.
– Вот уж нет! – Лицо Мадонны полыхнуло нездоровым багрянцем. – Евреи ненавидели Иисуса и орали по собственной воле.
– По собственной воле? – Софокл задумчиво помотал всклокоченной головой. – А как же заготовленные акты, на которые намекало земное воплощение Творца? Как же крестный ход и Голгофа? Нет, Сценарист не мог пустить действие трагедии на самотек. Не было у массовки собственной воли. Она действовала в строгом соответствии со сценарием. И если так, то…
– А как ты, вот лично ты, относишься к Спасителю? – перебила осужденного литератора старуха.
– С удивлением, мадам. А вы?
– Я с надеждой, – басом пророкотала Извергиль. – Что же тебя в Нем удивляет?
Софокл вынул из кармана штанов большой несвежий платок и вытер им потный с залысинами лоб.
– Многое, королева. Многое. Кого и от кого Он спасал? И спас ли? В чем социальный, общественный смысл действия? Если это рекламная акция…
– Что?! – вызверилась детская актриса.
– Перестань, Мадонна! Не лицедействуй! Не строй из себя мать Терезу. Это персонаж не твоего репертуара, – осадил ее бывший литератор. – Так вот, если это была реклама десяти Заповедей Творца, повторение рецептов праведной жизни, обращенное к ученикам и окрестному люду, то удивляет весьма скромный результат акции. Кого Он выучил? Кто спустя двадцать веков живет по этим заповедям в надежде на радости загробной жизни, опасаясь неотвратимости Божьего Суда. Кто, королева? Вы встречали в своей жизни хоть одного праведника? Я не встречал. Неужели Всемогущий и Всеведающий не мог найти иной, более действенный, способ внедрить в людей Мораль и Нравственность? Вот вы сказали, что живете с надеждой. На кого, королева?
– На него, – совсем тихо прошептала старуха Извергиль, подняв указующий перст.
Все запрокинули головы и увидели в струящемся мареве расплывающийся образ с распростертыми крылами.
Опустившись на заросший сорным кустарником склон горы, аггел хотел было, как положено по инструкции, воссиять, но никого, кроме большой любопытной крысы, не узрев, передумал. Он отстегнул оба посадочных крыла, аккуратно сложил их и сунул в заплечную торбу. Продираясь через колючий кустарник к свалке, аггел вдруг увидел босого заросшего смоляной бородой мужика в тельнике и драных шортах. Он снова хотел приветливо воссиять, но, разглядев то, чем встречный занят, вздохнул, поправил торбу, сделался совершенно невидим и вышел на прогалину между кустами с многочисленными следами костров. Бородатый сидел на гнилом пеньке и пек в угольях ворону. По лысой полянке, смешавшись со смрадом торфяной гари, распространился аромат печеного мяса. Мужик сорвал большой лист лопуха, развалил на нем приготовленную птицу и что было силы завопил:
– Верка-а-а!!!
Никто не отозвался. Он вывернул из вороньей тушки лапу, очистил ее от перьев и пуха, в момент обглодал и повторил вопль. На этот раз из кустов вышла девочка лет восьми.
– Чего орешь? Тут я. Лисички вот нашла. – Она положила рядом с кострищем целлофановый пакет с грибами.
– Червивые небось. Садись ешь!
– Хорошие. Мелкие выбирала.
Девочка присела рядом с бородачом и принялась за ворону. Через минуту с птицей было покончено. Мужик тем временем срезал ножом осиновый прутик, очистил, нанизал на него грибы и сунул их в тлеющий огонь костра. Когда грибы скукожились, потемнели и дали дух, он вынул прутик, сжевал один грибок для пробы и передал прутик девочке.
– Ешь.
– А ты?
– Ешь. Тебе расти нужно, а в грибах белок и аминокислоты. Ягоду бы нужно поискать, в ней глюкоза.
– О Господи! – сказала девочка, взяла прутик и принялась зубами стаскивать с него грибы один за другим.
Когда прутик полностью обнажился, аггел проявился, подошел к костру и сел рядом с девочкой.
– Дай-ка его мне.
Девочка протянула аггелу обожженный осиновый прутик, спросила удивленно:
– Ты почему голый?
– Так положено. А ты куда смотришь? Не бери в голову. Муляж это. Реквизит. Как бы по образу и подобию. Поняла?
– Ага, поняла. Ничего я на него не смотрю. Больно надо. А ветка тебе зачем?
– Чудо сейчас сотворю седьмой категории.
Бородатый мужик закрыл рот, протер кулаком глаза, содрал с себя тельник и протянул аггелу.
– Надень.
– Вообще-то не положено, – засомневался аггел, потом посмотрел на девочку, вздохнул, снял с плеча торбу и облачился в матросское.
Тельняшка сидела на нем мешком и свисала до колен.
– Все, теперь не мешайте. Буду сосредотачиваться и входить в раж.
Он замер, прикрыл глаза и с полминуты был совершенно неподвижен. Потом ткнул прутик в землю, простер к нему длани и совершил над ним ритуальные мановения. Прутик послушно дрогнул, укоренился, покрылся листвой и начал быстро расти, становясь деревом. Через минуту на нем вызрели крупные янтарные плоды.
– Насыщайтесь, – устало произнес аггел и прилег в тень дерева. – В них, в яблоках этих, всяческой глюкозы и сахарозы навалом. Сиречь изобилие есть. Ни с какой ягодой не сравнить. Ешьте, а я вздремну.
– Дела, – сказал мужик и отодвинул девочку от дерева. – Я вначале. Мало ли чего.
– Чего это, чего? – встрепенулся аггел и в который раз вздохнул.
– Так впервой же, – смутился мужик. – Непривычные мы. Мы же ни сном ни духом, а тут халява.
– Тебя не Фомой ли зовут? – спросил аггел.
– Фома Кузьмич, – обрадовался бородач, – а она дочь моя Верка. Дщерь по-вашему, – поправился мужик и сделал строгое лицо.
– Дела, – согласился с мужиком аггел, засыпая.
Спал он совсем недолго, а когда проснулся, увидал, что девочка собирает внезапно выросшие на обугленной поляне незабудки, а мужик сидит рядом с ним и скребет ногтями густую поросль на груди. Аггел встал и надел на плечо торбу с крылами.
– Жарко, – сказал мужик.
Аггел промолчал.
– Пивка бы холодненького, – сказал мужик. – Можешь?
Аггел посмотрел на небо, кивнул и начал:
– В одном поселке городского типа жил мытарь. И было у него… – Аггел замолчал, снова взглянул на небо и продолжил: —…сто белых коз с козлятами и сто черных. И были у него еще жены, куры, злато-серебро и иные припасы. И вот однажды…
– Сколько? – удивился мужик.
– Без разницы. И вот однажды…
– Как это без разницы? – возмутился бородач. – Двести коз да еще с козлятами в поселке городского типа? Не верю. Где он там их держал? Думай, что говоришь.
