Ознакомительная версия.
Тилу, Искателя и Прилл они нашли в машинном отделении.
— Мы отправляемся в другую сторону, — сразу сказала Тила. — Эта женщина говорит, что может приблизиться к летающему замку. Можно попробовать залезть туда через разбитое окно.
— И что дальше? Вы погибнете, если вам не удастся сдвинуть его с места.
— Искатель говорит, что знает какой-то способ. Я уверена, что он справится.
Луис даже не пытался убеждать ее, предпочитая уйти с ее пути, как уступил бы дорогу атакующему бандерснатчу.
— Если будут какие-то сложности с запуском двигателей, просто нажимай первую попавшуюся кнопку, — посоветовал он.
— Запомню, — улыбнулась она и добавила серьезней. — Позаботьтесь о Нессе.
Когда через двадцать минут Искатель и Тила покидали «Невозможного», обошлись без прощаний. Луис, хотя и мог много сказать, не произнес ни слова. Зачем объяснять ей, какой мощью она обладает? Пусть учится сама методом проб и ошибок, а ее счастье позаботится о том, чтобы с Тилой не случилось ничего плохого.
В течение нескольких следующих часов тело кукольника остывало все больше, пока наконец не стало холодным, как труп. Огоньки на комплекте первой помощи таинственно мигали. Вероятно, все процессы, идущие в его теле, были замедлены до минимума.
«Невозможный» двинулся в путь, таща за собой то натягивающуюся, то безвольно провисающую нить. Десятки, а потом и сотни зданий превратились в развалины, словно рассеченные огромным ножом, а прикрепленный к стене зацеп даже не дрогнул.
Город не мог исчезнуть за горизонтом, поскольку того попросту не было. Они видели его еще несколько дней, все более уменьшающийся, потом контуры стерлись расстоянием.
Прилл сидела рядом с Нессом. Она не могла ему помочь, но и не желала отходить от него. Она явно очень страдала.
— Мы должны что-то сделать для нее, — сказал Луис. — Она была подчинена таспом, а сейчас, когда его нет, убьет либо себя, либо Несса, либо меня!
— Надеюсь, ты не ждешь совета от меня.
— Нет. Пожалуй, нет.
Желая помочь страдающему человеку, можно играть роль терпеливого, все понимающего слушателя. Луис попытался использовать этот метод, но, во-первых, слишком плохо знал язык, а, во-вторых, Прилл не хотела говорить. Оставшись один, он кусал губы от бессилия, но, приходя к Прилл, пробовал в очередной раз.
Она постоянно была у него перед глазами и рядом. Если бы он мог как-то от нее отделаться, его совесть, возможно, и успокоилась бы, однако, Прилл ни на секунду не покидала рубки.
Постепенно он изучал язык, и постепенно Прилл начала говорить. Он пробовал рассказать ей о Тиле, о Нессе, о гамбите бога…
— Я действительно думала, что он бог, — сказала она. — Действительно. Почему? Ведь это не я построила Кольцо.
Она тоже училась, используя простые фразы и еще более простые слова. Два времени, почти никаких прилагательных, излишне старательное произношение.
— Так тебе сказали.
— Но я чувствовала. Знала.
— Каждый хочет быть богом. — Каждый хотел бы иметь счастье и ни за что не отвечать.
— Потом появился он, Двухголовый. У него была машина?
— У него был тасп.
— Тасп, — старательно повторила она. — Я знала. Тасп сделал его богом. Он потерял тасп, и больше не является богом. Двухголовый умер?
Ответить было трудно.
— Для него глупо быть мертвым, — сказал Луис.
— Глупо дать отсечь себе голову. — Шутка. Она пыталась шутить.
Постепенно она начинала интересоваться другими вещами: сексом, уроками языка, тянущимся за окнами пейзажем. Они наткнулись на поля солнечников, которых Прилл никогда прежде не видела. Не обращая внимания на неуклюжие попытки молодых растений сжечь их слабым блеском своих еще не развитых до конца цветов, они выкопали небольшой росток и посадили его в большом горшке на крыше «Невозможного», после чего обогнули по широкой дуге территорию, занятую взрослыми растениями.
Когда у них кончились продукты, Прилл окончательно потеряла интерес к кукольнику, и Луис решил, что она вылечилась.
В ближайшей деревне Прилл и Говорящий разыграли гамбит бога. Луис беспокойно ждал, надеясь что кзин сумеет удержать свои нервы в узде. Он хотел побрить себе голову и идти с ними, но его ценность, как аколита, была невелика — он слишком плохо знал язык.
Посланцы вернулись с дарами. Теперь у них была еда.
Дни объединялись в недели, а они повторяли все то же, достигнув настоящего совершенства. Мех кзина обрел прежнее великолепие, и теперь он снова походил на огромную оранжевую пантеру — настоящего бога войны. Луис только посоветовал ему, чтобы он не распускал своих веерообразных ушей.
Впрочем, гамбит бога подразумевал и кое-какие обязанности. Однажды вечером кзин пришел к Луису с проблемой.
— У меня нет сложностей с изображением бога, — сказал он. — Но я хочу изображать его хорошо.
— Что ты имеешь в виду?
— Они задают вопросы, Луис. Женщины задают вопросы Прилл, и она на них отвечает, а я обычно не понимаю ни вопросов, ни ответов. Мужчины тоже должны спрашивать Прилл, потому что она человек, а я — нет. Однако они спрашивают именно меня. Меня! Почему от меня, чужака, они ждут решения их проблем?
— Ты бог, — сказал Луис. — Бог войны, даже если он абсолютно реален, прежде всего остается символом. Символом мужественности.
— Мужественности? Смешно. Ведь у меня даже нет внешних половых органов. А у тебя, полагаю, есть.
— Но ты большой и вызываешь страх. Это автоматически делает тебя символом мужественности. Она неразрывно связана с твоей божественностью.
— В таком случае нам нужна какая-то система связи, чтобы ты мог отвечать за меня на эти вопросы.
Прилл удивила их. Когда-то «Невозможный» был собственностью полицейских властей, и в одном из складов Прилл нашла комплект переносных интеркомов, питающихся энергией, передаваемой из главного энергетического центра здания без проводов. Правда, не все они были исправны, но после небольшого ремонта два действовали без замечаний.
— Ты хитрее, чем я думал, — сказал ей ночью Луис. Он недостаточно хорошо знал язык, чтобы сказать это более тактичным образом. — Хитрее, чем я ожидал от проститутки.
Прилл рассмеялась.
— Глупый ребенок! Ты сам говорил мне, что ваши корабли летают очень быстро, почти так же быстро, как наши.
— Гораздо быстрее. Быстрее света.
— Тебе нужно подправить этот рассказ, — снова рассмеялась она. — По нашей теории это невозможно.
Это заставило ее задуматься. Луис научился угадывать ее чувства скорее по напряжению мышц, чем по выражению обычно пустого лица.
Ознакомительная версия.
