Эти споры в племени шли долго и горячо, и Марат демонстративно не вмешивался в них, но был уверен, что скоро они дадут первые результаты. Старики уже спрашивали у него, кто мог бы сообщить племени условия мира.
– Кто-нибудь из моих родичей, – ответил Марат. – Из тех, кто отправлял вам посуду. Пригласите его – он прилетит.
– Как его можно пригласить?
На этот раз Марат уже не хотел пользоваться радио.
– Пошлите гонца, – посоветовал он. – Пусть гонец идёт в Большую Хижину. (Так называли ра наш Город.) А я по воздуху попрошу, чтобы родичи этого гонца встретили и чтоб его никто не обидел.
– А если его убьют?
– Тогда убейте меня.
Видимо, это убедило старейшин, потому что они больше не задавали Марату вопросов о безопасности гонца.
– Будем надеяться, что они решатся, – заканчивал Марат своё сообщение. – Возможно – скоро. Я очень хотел бы, чтобы это случилось уже вчера. Но естественные события нельзя торопить. Тогда они станут не совсем естественными.
Под конец Марат попросил с каждой «посылкой» присылать ему побольше молока. Он задумал приохотить к молоку детей племени. А если дети привыкнут – можно будет убедить старейшин завести корову, или двух.
– Быть мне со временем инструктором-дояром, – пошутил Марат, – хотя я и сам смутно представляю, как это делается… Салют, ребята!
…Мы копировали киберов и ждали от Марата следующего сообщения. Почему-то всем в лаборатории думалось, что следующее сообщение может самым прямым образом сказаться на судьбе наших испытаний в южных районах.
Так оно, в общем, и получилось. За день до того, как мы сообщили Веберу об окончании работы, Марат передал по радио, что в Город, к Михаилу Тушину, отправляется гонец племени ра. Гонца старейшины решили послать, несмотря на протесты молодых охотников, несмотря даже на то, что охотники грозили не подчиниться решению вождя. Однако и самые непримиримые, по словам Марата, обещали не тронуть посла «длинноногих», ибо законы гостеприимства священны для всех в племени.
Впрочем, особенно непримиримых молодых охотников было немного, десятка полтора. Серьёзной опасности для нас они не представляли. Наш материк слишком велик, чтобы пятнадцать стрелков из лука могли стать на нём серьёзной опасностью. И поэтому Совет быстро разрешил нам испытания киберов в южных районах, с непременным условием, однако, чтобы вся зона испытаний была в первые же дни поставлена под сплошную силовую защиту. По существу, не создав защиты, мы не имели права начинать испытаний.
26. Нам всё благоприятствовало
– Я – за Южный полуостров! – решительно сказал Нат и громадной рукой, покрытой рыжеватой шерстью, хлопнул по блестящему зелёному пластику стола.
– Доводы? – поинтересовался я.
– Прежде всего – разнообразие ископаемых! Это местный Урал!
Я улыбнулся – вспомнил, как на Севере геолог Нурдаль тоже называл местным Уралом Плато Ветров.
– Ты не веришь? – Нат вспыхнул.
– Почему?
– Ты усмехаешься.
– Просто вспоминаю. Мне уже называли здесь одно место Уралом.
– Тебе называли не то место! – Нат снова прихлопнул громадной рыжей кистью руки по столу. – Урал здесь один: горы Южного полуострова. И киберов лучше всего испытывать именно там! Где ещё и развернуться машине?
– А почему не в Зелёной Впадине? – спросил Грицько. – Близко. Полезно. Может, мы с первых же буровых дали бы Заводскому району нефть?
– Не дали бы мы с первых буровых ничего! – твёрдо отчеканил Нат. – Геофизики забросили эту Впадину, когда появились ра. Сейсморазведка там была только первичная, полуслепая. А нужна детальная. Без детальной сейсморазведки нефть не ищут! А роботам сейсморазведка не под силу.
– Не скажи… – Грицько с сомнением покачал головой. – На Плато Ветров нашли нефть безо всякой сейсморазведки.
– Это случай, – хмуро заметил Бруно. – Действительно, слепой случай, Гриць. И потому он так дорого нам обошёлся… Искали-то ведь там не нефть.
Грицько опустил тёмные свои глаза. Ему не надо рассказывать, как случилось на Плато. Бруно там не было. А мы с Грицько были.
– Потом – сторона этическая, – сказал Бруно. – Впадина для ра – заповедник. И вот в первые же дни мира мы вторгаемся в их заповедник, начинаем там звенеть, греметь и мусорить, пугаем зверя. Думаешь, это вызовет дикий восторг у племени?
– Южный полуостров у них тоже заповедник! – мрачно бросил Грицько.
– Другой! – Нат покачал в воздухе ладонью. – Совсем другой заповедник, Гриць! Там не животные. Там растения. А растений мы не тронем. Ра увидят это и поймут.
– Ни черта они не поймут! – Бруно безнадёжно покачал головой. – Что тут ставить защиту, что там – одинаково. Но, в общем, я тоже за южный полуостров. И по этическим соображениям, и по профессиональным.
– А почему вы не говорите о бухте Аномалии? – спросила Ружена. – Ведь там могут быть не только железняки.
– Слишком близко к стоянке ра, – возразил я. – Они могли бы счесть это наглостью.
– И потом – блоки местной памяти, – добавил Нат. – По южному полуострову хоть кто-то ходил. И по Впадине – тоже. А бухту Аномалии и её побережье мы знаем только с вертолётов. Условия испытаний будут даже не средними.
– Они будут самыми трудными, – уточнила Ружена. – А как раз это и надо для испытаний. Что же ты молчишь, Сандро? Скажи своё веское слово!
– Я уже сказал.
– Не помню.
– Эта бухта слишком близка к стоянке ра. Даже если бы там был третий Урал, я был бы против. Зачем осложнять отношения? Железа у нас пока хватает, а мира – нет.
Нат метнул на меня колючий взгляд – ему явно не по вкусу пришёлся «третий Урал». Всё сходилось на южном полуострове. Это было ясно. Нат знал своё дело. И он знал южный полуостров – это тоже была не последняя деталь.
И поэтому именно южный полуостров мы решили предложить Совету. Окончательное решение выносил он, а не мы.
Через час я разыскал Вебера по радиофону.
– Ну, что ж, южный так южный, – сказал Вебер. – Вам виднее. Я лично не возражаю. Сегодня же соберу мнения остальных членов Совета. Монтелло можно не звонить?
– Да. Он согласен.
– Значит, сегодня вечером я тебя вызову.
– Хорошо, Тео, жду.
А на следующее утро мы знали состав экспедиции. Кроме нас пятерых, летели техник силовой защиты Нгуен Тхи и помощник главного геолога Эрнесто Нуньес. Нам выделяли три вертолёта, один из которых мы могли всё время держать в лагере. Это было шикарно – при наших постоянных нехватках о большем и мечтать не приходилось.
За день до отлёта вернулся из стоянки ра Фёдор Красный, который был представлен племени как старший брат Марата. В тот же вечер Красный выступил по радио и порадовал всех нас тем, что со старейшинами племени удалось договориться. Мы в достатке обеспечиваем и ра, и гезов различной посудой, а гезов, кроме того, и сетями. Мы заботимся о том, чтобы у каждого ребёнка в этих племенах была своя чашка и своя миска. Мы передаём охотникам-pa на ферме каждые шесть дней по бычку. Это примерно столько, сколько необходимо для детей племени. И ещё мы начинаем снабжение племени ра тканями. Только начинаем – это наше предложение. Старейшины не просили, разумеется, ткани. А племя за всё это перестаёт в нас стрелять.
