Мне так и не удалось найти приемлемое объяснение подобным пространственным выкрутасам. Деформация ограниченного, иллюзорного континуума была очевидна, но я не мог проникнуть в ее тайну. Она хранилась за семью печатями, граничила с чудом.
Хорды тем временем энергично принялись за переустройство окружающей среды. Сначала передвинули исток реки, затем принялись спрямлять русло, возводить на нашем берегу оборонительный вал. Вдобавок в тело художественно оформленного — это мне стало ясно с первого взгляда — скалистого кряжа, откуда скатывался водопад, были заложены заряды, с помощью которых можно было устроить грандиозный обвал. Примерно также были оборудованы позиции и возле выхода в песчаных холмах. Здесь поселяне насыпали огромную гору песка. Если роботы фламатера вскроют броневую плиту, туннель будет напрочь перекрыт сотнями тонн реальной крупнозернистой, сыпучей породы. Работали споро, на перекур времени не тратили, отдыхали по команде, слова цедили скупо. Это была раса работяг, где каждый не только изначально владел профессиональными навыками, для выполнения которых был создан его предок, но и на генетическом уровне был привержен трудовой дисциплине.
Был полдень, когда запыхавшаяся Дуэрни сообщила, что из яиц, откладываемых фламатером, начали вылупляться твари. Я и Огуст бросились в командный зал. К тому моменту, как мы оказались перед экраном, взращенные гарцуком черви, свиваясь клубками, покатились к выходам, ведущим с посадочной палубы во внутренние помещения комплекса. Мы ждали недолго, скоро шарики, спрятанные возле первого, второго и третьего прохода передали ментальное сообщение о приближении врага. Я тотчас приказал им вонзиться в замки броневых плит и намертво запечатать их.
Между тем поселяне, повеселевшие, перелопатившие огромное количество грунта и камней, запрудившие реку, и потому уверовавшие в успех, разделились на боевые группы и заняли заранее оборудованные позиции. Вся система обороны была спланирована так, чтобы прикрыть командный пункт. Потеряв доступ в главный зал, мы станем слепы и глухи.
Скоро со стороны металлических дверей послышались протяжные ухающие звуки. Я тут же бросился в административное здание. Иуда, заступивший на дежурство, отдал пионерский салют, я не удержался и тоже вскинул руку кверху. Лицо восстанавливающего память обагрила нескрываемая радость.
— Паразиты подобрались ко всем трем выходам, режут металл, — бодро доложил он.
Вопрос состоял в том, как они его режут? Я передал команду, и на экране высветился ближайший к командному пункту туннель. Два змееобразных, значительно более крупных, чем их собратья, робота, подрагивая бронированными члениками, упорно взрезали плиту почти по ободу туннеля. В этот момент меня опять посетило сомнение насчет странного нейтралитета, которого придерживался приводной комплекс. Почему эта, неимоверной сложности интеллектуальная машина, способная регулировать внутренние процессы, протекающие в звездах, с таким безразличием относилась к разворачивающемуся в ее недрах погрому?
Наконец червям удалось вскрыть плиту, расположенную возле побережья. В следующее мгновение раздался грохот и сотни тонн породы рухнули в туннель. Наблюдавший за обвалом шарик сообщил, что этот коридор оказался запечатанным до транспортной развязки.
В двух других проходах твари повели себя осторожнее, однако справиться с обрушившимся на них песком в третьем туннеле им тоже не удалось. Хуже обстояли дела в главном коридоре, выводившим воинов гарцука к озеру, откуда лежал самый короткий путь к административным корпусам. Здесь роботы действовали очень аккуратно. Плиту освобождали по частям, работали ювелирно, так что в насыпной горе образовались узкие щели, которые воины гарцука принялись энергично расширять.
Огуст, прибежавший по вызову на командный пункт, долго изучал эту картину, потом принял решение произвести еще один взрыв. Посланные проотолетарии тут же начали бурить шурфы.
Второй взрыв, потрясший выбегавший в океан хребет, окончательно завалил и этот люк. На какое-то время мы могли считать себя в безопасности.
Когда мы остались вдвоем с Иудой, я не удержался и попытался еще раз определить границы жилой зоны архонтов. На этот раз на экране крупно высветились завораживающие первозданной красотой вершины. За ними, за скалистыми, короткими отрогами, подпиравшими хребет с противоположной стороны, внезапно открылась обширная, покрытая клочьями тумана равнина. Где-то вдали, на пределе видимости голубыми извилинами обрисовалась полноводная река. В той стороне туманы лежали особенно густо. Там же, на выпуклом лбу террасного холма — изображение очертило его близко, в крупном масштабе, — возвышались развалины древнего города. Я замер, не в силах совладать с манящим зовом живописных руин. С трудом справился с наваждением, попытался двинуть перспективу вглубь вновь открывшейся территории, ближе к сохранившейся причудливой башне таинственного города, однако изображение решительно откатилось в сторону гор. Затем на округлой стене зала, вопреки моей воле, вновь возник заваленный вход в туннель.
Некоторое время я бездумно наблюдал за каменной крошкой, усыпавшей пол. Что-то в этом таинственном поместье, на этой не имеющей права существовать земле, было не так!
Я страдал от непонимания, от невозможности предсказать следующий ход свихнувшегося фламатера, мучился неопределенностью позиции, которой придерживался приводной комплекс. Меня словно подвесили на упругой нити и предложили — воюй! Я тут же принялся дергаться, бездумно палить из бластера, бурить шурфы, взрывать скалы, не догадываясь, что со стороны напоминаю потешного клоуна, подвешенного на резинке. Веселенькое ощущение махать кулаками в отсутствие силы тяжести. Воевать на своей земле, в родных тверских лесах, среди пустошей, оврагов, на обширных полянах, покрытых целебными травами, на вырубках, где в конце лета и в начале осени полным-полно грибов — это было по мне. А в этом не имеющем границ, загадочном, обманчиво-нарядном заповеднике все было чужое, хотя, если по совести, мне сразу пришелся по душе этот волшебный уголок. Мог ли я вообразить, что мечты о неизведанном, о terra incognito, порой сбываются.
Передо мной лежала территория, существование которой противоречило всем законам физики, здравого смысла и убежденности в неукоснительной материальности мира. Это была земля, где когда-то обитали сгинувшие ди из секты старейшин. Эту землю замыкал причудливый, хранящий свои тайны океан — я уверился в этом сразу и напрочь. Может, заняться бурением скважины, с помощью которой можно будет добраться до трех слонов, стоявших на панцире черепахи?
