— Ты думаешь, такое возможно?
— А почему бы и нет, черт побери? Ради соблюдения интересов своих членов. Лично я ставлю на то, что антигерон действительно существует — иначе дело никогда не зашло бы так далеко.
— И что?
— Следовательно, пришло время покупать — цены же колоссально упали, разве нет?
— Что ты собираешься покупать, объясни мне ради всего святого!
— Ну хорошо, только постарайтесь не трепаться. Магазины.
— Магазины?!
— Ты можешь вести себя потише?… Старик, не будь таким идиотом. А теперь слушайте, все же очень просто и совершенно очевидно. Вам известно, что семьдесят процентов одежды, которая продается в нашей стране, покупают женщины в возрасте от семнадцати до двадцати пяти?
— Правда? Не очень-то справедливо, по-моему, только я не понимаю…
— Чистейшая правда. Так вот, если то, что говорят про антигерон, тоже чистейшая правда и он увеличивает срок жизни, к примеру скажем, в два раза — возникнет в два раза больше женщин, которые будут считать, что они находятся в возрасте от семнадцати до двадцати пяти лет, значит, они станут покупать в два раза больше одежды, не так ли?
— А… разве им всем не понадобится в два раза больше одежды в любом случае?
— Ну и прекрасно. А если антигерон в действительности дает коэффициент три, еще и лучше. Но ведь и сто процентов прибыли это тебе не кот чихнул. Тряпки — залог успеха!
— Да, только я все равно никак не могу понять, какое отношение имеют семьдесят пять процентов…
— Ладно, неважно. Ты просто возьми и хорошенько поразмышляй над тем, что я тебе сказал, приятель. А я отправляюсь вкладывать свою капустерию в женское белье.
Телеграмма премьер-министру от секретаря Общества сохранения священного таинства Отдохновения:
«Дней лет наших — семьдесят…»
— Спиллер! Спиллер! Где ты?
— Здесь, сэр Джон.
— Не очень-то ты спешил. Спиллер, что тебе известно про антигерон?
— Только то, что пишут в газетах, сэр Джон.
— Что ты по этому поводу думаешь?
— По правде говоря, не знаю, сэр Джон.
— Я тут с женой обсуждал ситуацию, так вот она верит в эту историю на все сто процентов. И много лет ходит в салон «Нефертити». А я склонен с ней согласиться. Она выглядит точно так же, как когда мы поженились, — ничуть не постарела, верно?
— Леди Каттерхэм потрясающе сохранила привлекательность, сэр Джон.
— Черт возьми, приятель, не говори так, словно она престарелая дама. Посмотри на фотографию! Ее сделали девять лет назад. Сейчас она такая же хорошенькая, как и тогда. Ей не дашь больше двадцати двух.
— Вы совершенно правы, сэр Джон.
— Или тут какая-то хитрость, или в этом что-то есть.
— Как скажете, сэр Джон.
— Я хочу, чтобы ты повидал женщину, которая содержит это заведение, — мисс Брекли. Договорись с ней о курсе лечения. И никаких проволочек. Если она начнет твердить, что все, мол, уже зарезервировано, предложи ей двадцатипятипроцентную надбавку за срочность.
— Но, сэр Джон, я так понял, что леди Каттерхэм уже…
— Боже мой! Спиллер, это не для моей жены, это для меня!
— Э-э… да… Понятно. Очень хорошо, сэр Джон.
— Генри, в завтрашнюю повестку дня включено обсуждение антигерона. У нас собраны по нему данные?
— Боюсь, что нет, сэр. Во всяком случае, ничего заслуживающего доверия
— Ну так надавите на них, старина. Мы же не хотим, чтобы министр поднял шум, не правда ли?
— Конечно, не хотим, сэр.
— Генри, между нами, а что вы сами думаете по этому поводу?
— Ну, как вам сказать, сэр. Моя жена знакома с не сколькими женщинами, являющимися клиентками «Нефертити». Ни одна из них не сомневается, что все это правда. Конечно, следует сделать поправку на любовь прессы к преувеличению, однако, учитывая все факты, я склонен верить, что возможность появления такого препарата существует. Более того, он уже применяется.
— Я боялся получить от вас именно такой ответ, Генри И мне это не нравится, мой мальчик. Совсем не нравится. Если то, что утверждают в газетах, правда — или соответствует истине хотя бы наполовину, — последствия будут… э-э…
— Апокалиптические, сэр?
— Благодарю вас, Генри. Вы совершенно правы.
— На всякий случай, инспектор. Судя по тому как развиваются события, рано или поздно ее придется изолировать — хотя бы для того, чтобы защитить. Я предчувствую серьезные неприятности. Вы говорите, что нельзя инкриминировать ей применение и распространение наркотиков?
— Комиссар и я уже обсуждали эту возможность, сэр. У нас нет никаких доказательств применения наркотиков, за исключением тех редких случаев, когда это предписывает современная медицина.
— А если попробовать задержать ее по подозрению в хранении?
— Слишком рискованно, сэр. Я уверен, что мы не найдем ничего стоящего.
— Ну, всегда можно что-нибудь найти. Нужно только очень захотеть. А как насчет бродяжничества?
— Бродяжничества, сэр?
— Она же говорит им, что они проживут двести лет, а это предсказание судьбы, не так ли? Значит, она занимается мошенничеством и ее можно привлечь по статье за бродяжничество и мошенничество.
— Весьма сомнительно, сэр. Она не занимается в чистом виде предсказанием судьбы. Насколько я понимаю, она всего лишь утверждает, что у нее есть нечто существенно увеличивающее предполагаемую продолжительность жизни.
— Тем не менее это может оказаться обманом.
— Может, сэр. В этом и заключается главный вопрос. Только вот ответа на него, похоже, никто не знает.
— Ну, не можем же мы ждать двести лет, чтобы выяснить истину, не так ли? Как мне кажется, лучше всего выписать ордер на арест — за попытку сознательного нарушения мира и порядка — и держать ее столько, сколько нам будет нужно.
— Я очень сильно сомневаюсь, что на основании имеющихся у нас фактов кто-нибудь подпишет такой ордер.
— Возможно, Эверхаус, возможно. Однако ситуация, может статься, завтра или послезавтра изменится. Вы еще вспомните мои слова. В любом случае собирайте информацию. У меня такое впечатление, что она скоро понадобится.
— Есть, сэр, так я и сделаю.
«КОРОЛЕВА И АНТИ-Г»
«Вечерний Флаг» не сомневается, что выражает мнение большинства своих читателей, когда требует, чтобы Первая Леди немедленно воспользовалась новейшим достижением британской науки…»
— Две пинты, дружище… Тогда я так прямо ей и сказал: «Слушай сюда, моя девочка. Есес-с-сенное есть есесс-сенное, а это — нет. Раз-зе моя ма возникала нащет того, чтоб прожить двести лет? Или твоя ма? Не-е-е — и тебе нечего. Это неесссес-с-сенно!» Сп-с-сибо, дружище, выпьем.
