попытке сделать шаг он тут же полетел на пол, и если бы не Скрипач с Рифатом, добром этот полет бы не кончился. Сделали передышку, потом Ит встал, и попробовал сделать шаг снова, но в этот раз помешала юбка скиба, правда, Ит не упал, он сумел, пусть и неуклюже, сесть обратно на скамью.
— Нереально, — произнес он, тяжело дыша. — Не справлюсь. Это невозможно…
— Настойчивость нужна, — негромко произнес Рифат. — Что-то ты рано сдалась. Пробуй ещё.
— Хорошо, отдышусь только, — кивнул Ит. — Скиа, может быть, можно как-то подвязать юбку повыше? — спросил он. — Я на неё наступаю, в руках костыли, поправить не могу.
— Может, пояс придумать? Ещё один? — предложил Скрипач. — Сейчас, от своего покрывала отдеру кусок… Рифат, помоги, пожалуйста, — попросил он. — Очень неудобно одной рукой.
Третья попытка, наконец, увенчалась успехом — Ит, пусть и с трудом, сумел пройти несколько шагов, до скамьи Скрипача, и сел. Руки тряслись от напряжения, и, не смотря на то, что в доме было прохладно, ему стало жарко, и на лбу выступила испарина.
— Молодец, — похвалил Рифат. — Теперь обратно.
— Погоди, — попросил Ит. — Пусть хоть руки дрожать перестанут.
— Ты очень долго лежала, а потом мы тебя носили, — пожал плечами Рифат. — Конечно, сейчас придется нелегко.
Скрипач, который до этого момента молчал, всё-таки не выдержал.
— Получилось бы лучше, если бы можно было есть ещё что-то, кроме танели, — сказал он. — И топить печь дровами, а не плавником.
— Вы едите то же самое, что я, — отрезал Рифат. — И живете так же, как я. Невозможно поделиться тем, чего нет. Я поступил с вами честно, по совести. Хотя мог оставить там, у воды. Ты забыла про это, Скиа? В чем ты меня упрекаешь сейчас? Что я недостаточно делюсь? Хорошо, я могу отдать вам свою кашу, которую сварил на ужин. Всю. Ты этого хочешь?
— Оставь её себе, — Скрипач отвернулся. — Я вообще не хочу есть, раз уж на то пошло. Уже наелся ветром с моря, когда плавник собирали, вместо нормальных дров.
— Наелась, — поправил автоматически Рифат. — Итта, иди на свою скамью. Ты уже отдышалась. Скиа, ложись спать. Нам больше не о чем говорить сегодня. Сказано более чем достаточно.
— Вот это точно, — кивнул Скрипач. — Конечно, конечно, всё будет так, как ты говоришь, Рифат. Особенно с учетом того, что деваться нам некуда.
— Научится ходить, идите на все четыре стороны, — Рифат отвернулся. — Я никого не держу.
— Довольно, — попросил Ит. — Не надо ругаться. От ругани у нас танели не прибавится. И теплее не станет. Рифат, прости её, пожалуйста, — попросил он. — Она просто вспыльчивая. Это не со зла.
— Да, не со зла, — согласился Рифат. — Это от горечи.
— От горечи? — не понял Ит. — Может, от горя?
— Нет, именно что от горечи, — покачал головой Рифат. — Жизнь горькая. Так тоже бывает.
— Да, бывает, — согласился Ит. — К сожалению.
3
Лийга
— До сих пор не пойму, зачем ты на него тогда наехал, — с упреком сказал Ит. — Рыжий, не надо было. Он ведь действительно сам живет точно так же. Мёрзнет, как мы, ест, как мы, спит, как мы.
— Только он здоров, а мы, мягко говоря, не очень, — напомнил Скрипач. — Хотя он же старый, и ему не легче, наверное… Знаешь, какая мысль у меня появилась, когда ты в первый раз встал, и едва не грохнулся? Что ты сейчас заново сломаешь ногу, и она уже больше не срастется. Вообще. И тогда нам точно кранты.
— Нам так и так кранты, — напомнил Ит. — Мы неизвестно где. Не знаем, что с нами случилось. Понятия не имеем, можно ли вообще отсюда выбраться. И сил, чтобы выбираться, нет ни у тебя, ни у меня. Рифат, как ты уже успел заметить, рассказывать нам ничего не собирается. Где брать информацию, непонятно. А он теперь на нас злится, и точно ничего говорить не станет. Зря ты это сделал. Надо было сдержаться.
— Ну, это да, — уныло отозвался Скрипач. — Что-то на меня нашло в тот момент. Ладно, давай решать насущные проблемы. Попробуй дойти до угла.
— Сейчас. Лавку туда переставь, — Ит встал, уже привычно опираясь на костыли. — Не торопись, а то опять себе на ногу её уронишь… эй, куда потащил, я не дойду так далеко. Поставь ближе.
— Обойдешься, — отрезал Скрипач. — Давай-давай, двигай. Сам же хотел тренироваться.
С того памятного разговора прошло уже десять дней, и сейчас становилось понятно, что Рифат, кажется, обиделся всерьез. Он и раньше был отстранен и холоден, но эти десять дней превратились в форменную пытку, потому что Рифат, вопреки логике и здравому смыслу, сумел стать ещё более отстраненным и холодным, чем раньше. За сутки они перекидывались парой фраз, максимум, да и то лишь по необходимости, а ещё Рифат стал уходить почти на весь день, он пропадал с самого утра, и возвращался лишь под вечер. Они целыми днями в результате сидели в холодном доме, экономя плавник, и оба, не сговариваясь, стали меньше есть — потому что ощущали молчаливый упрек Рифата, который, конечно, вслух ничего не произносил, но не заметить этого упрека было невозможно. Выбирались на улицу они только в хорошую погоду, когда не было дождя, Ит пробовал тренироваться ходить, но пока что особых успехов не было. Сказывалось постоянное недоедание и постоянный холод, да и бронхит не давал о себе забыть. Долгих прогулок поэтому не получалось. Полчаса на улице, из этого получаса минут десять ходьбы, а остальное время — вынужденный отдых.
— К тетке этой он ходит, — уверенно сказал Скрипач после очередного утреннего исчезновения Рифата. — Сто процентов. Она живет где-то поблизости, точно говорю.
— Не сомневаюсь, — покивал Ит. — Когда он возвращается, от него довольно странно пахнет, заметил?
— Угу. Травами какими-то, и дымом, — согласился Скрипач. — У неё, небось, сидит. Где ещё. Так, отдохнул? Куда дальше идти планируешь?
— Надо попробовать добраться до деревьев. Там же есть тропинка? — спросил Ит.
— Есть, он по этой тропинке и уходит, — подтвердил Скрипач. — Хочешь туда прогуляться?
— Благодарю покорно, — невесело усмехнулся Ит. — Мне бы до деревьев дойти, и то было бы хорошо. Но что-то я сильно сомневаюсь, что у меня это получится.
* * *
Через трое суток, однако, до тропинки пришлось дойти, и не только до неё. Причиной тому послужили обстоятельства, а точнее — не самое приятное происшествие, которое случилось ночью. Несколько дней подряд с моря шёл сильный ветер, который наваливался на берег, и в какой-то момент крыша Рифатова дома не выдержала. Ночью очередной порыв сорвал дранку с угла, и разметал подложенную под неё траву. В результате в крыше образовалась изрядных размеров прореха, которую, конечно, следовало починить. Вот только Рифата, к удивлению Ита и Скрипача, озаботила в
