Неизбежно возникает единственное естественное подозрение, что ребёнок похищен. Но это было бы возможно только при участии в похищении самой Полины Никитичны Болдыревой и сообщничестве молочницы, что выглядит совершенно невероятным. Но приходится признать, что не менее невероятным выглядит и рассказ обеих женщин.
В связи с полной необъяснимостью происшествия представляет огромный интерес то, что рассказал мне младший лейтенант Кустов. Прошу выслушать его!
Если бы Саша по дороге от своего дома до места службы решил все же рассказать сослуживцам о том, что случилось у них в доме, и не встретил Кузьминых и Болдыреву, его выслушали бы с улыбкой, а может быть, и с весёлым смехом, принимая рассказ за шутку и не веря ни единому слову. Теперь же, после сообщения старшего лейтенанта, то, что он говорил, произвело сильнейшее впечатление, далеко выходящее за рамки самого события, о котором он рассказывал. Его слушали с напряжённым вниманием.
О недоверии не могло быть и речи. Совпадений подобного рода не бывает. Всем присутствующим на совещании в кабинете начальника н…ской милиции капитана Аксёнова показалось, что какая-то неощутимая и невидимая, но тем не менее вполне реальная тяжесть легла на их плечи. Перед всеми с несомненностью встал грозный факт: город оказался под воздействием непостижимых, неведомых сил, враждебных человеку; бороться с этими силами и защитить население города они не могут, не зная и не понимая самой сущности той угрозы, от которой надо защищать.
«А что, если, – подумал каждый из них, – гибель Анечки только начало и вслед за ней точно так же начнут гибнуть другие? Что можем мы предпринять, чтобы предотвратить дальнейшие несчастья?»
Казалось несомненным, что исчезновение внучки Болдыревых и кота Белки имеет одну и ту же причину и означает гибель исчезнувших. Гибель, пугающую своей непонятностью и беспричинностью.
– Главное сейчас, – сказал капитан Аксёнов, – сделать все возможное, чтобы предотвратить возникновение паники. А паника более чем вероятна, если слухи об этих двух происшествиях распространятся по городу. К тому же не исключено, что были и другие аналогичные случаи, о которых мы ещё не знаем. Давайте подумаем, что мы можем предпринять в этом плане.
Как всегда, первым попросил слова Кузьминых. Он был самым старым работником н…ского отделения. Невысокого роста, коренастый, с лицом, словно выточенным из потемневшего дуба, с коротко подстриженными усами, всегда гладко выбритый и одетый в безупречно выглаженный китель или гимнастёрку, он был образцом кадрового офицера. Начав службу двадцать лет назад рядовым милиционером, Кузьминых прошёл все ступени от постового до заместителя начальника отделения. Только отсутствие специального образования мешало ему давно уже самому стать начальником. Но старший лейтенант к этому и не стремился, вполне удовлетворившись достигнутым положением и уважением сослуживцев и всех жителей города. В Н…ск он был переведён из области года три назад по собственной просьбе.
– Я думаю, – сказал он, – что в этом отношении мы вряд ли сможем что-либо сделать. Если исчез или исчезнет ещё один человек… Но все же паники я не опасаюсь. Наши сибиряки народ крепкий! Не стали же паниковать соседи Болдыревых и рабочие, пришедшие на помощь. К сожалению, об исчезновении Анечки Болдыревой («Её фамилия Стехова, она только внучка Болдыревых», – сказал кто-то, но Кузьминых не обратил внимания на эту поправку) известно уже многим. Пропажа кошки у Кустовых, конечно, не имеет значения. Даже если пропадут ещё несколько кошек и собак. Но лучше, чтобы и о вашей кошке знало как можно меньше народа, – обратился он к Саше. – Сбегай домой и предупреди своих, чтобы помалкивали. Пресекать слухи – вот единственное, что можно предпринять в данном случае. Удачно получилось, что сегодня суббота, а не рабочий день.
– Мой младший брат ушёл в школу и молчать, конечно, не будет, – сказал Саша.
Аксёнов и Кузьминых на это только пожали плечами, как бы желая сказать: «Что же тут можно поделать!»
К чести работников н…ской милиции, среди них не возникло настроений, которые можно было охарактеризовать хотя бы похожими на панические. Они, конечно, понимали – нет никакой гарантии, что несчастье не произойдёт с кем-нибудь из них, что никто здесь, сейчас, в этом кабинете, внезапно не исчезнет. Каждый подумал о такой возможности, но не подал и вида.
Если бы они могли только знать, что произойдёт здесь буквально через считанные минуты!…
– Я известил о случившемся район и область, – сказал Капитан Аксёнов. – О том, как было встречено моё сообщение, вы, я полагаю, догадываетесь и сами. Коротко: получено приказание найти девочку и доложить.
– Что ж, будем искать, – невозмутимо, словно ничего легче на свете быть не может, отозвался на эти слова один из офицеров – лейтенант Логинов.
– Есть ещё желающие высказаться? – спросил капитан. – Нет? Тогда можно разойтись!
* * *
В купе скорого поезда сидели двое. Один – пожилой, полный, видимо страдающий одышкой, второй – значительно моложе, высокого роста, худощавый, со светлыми волнистыми волосами, расчёсанными на боковой пробор.
Текла неторопливая беседа, чтобы как-то убить скучное вечернее время. За окном темно, наблюдать сменяющиеся пейзажи уже нельзя, читать надоело, оба пассажира не играли ни в карты, ни в домино, ни в шахматы. Делать им было нечего.
А всего только половина десятого. Ложиться спать рано, да они к тому же несколько раз дремали днём.
Дорожная скука третьего дня пути давно уже овладела обоими. Пожилой вздохнул и сказал лениво:
– Вот и вы завтра утром сойдёте с поезда. Останусь я один. Не с кем будет и словом перекинуться. А ехать мне ещё, как-никак, целых двое суток.
– Может, кто-нибудь сядет вместо меня.
– Вряд ли. В это время года пассажиров мало. Все больше жалею, что не воспользовался самолётом.
Наступила очередная пауза.
– Вы, кажется, упомянули, что едете в Н…ск…
– Да, я буду там работать.
– Ведь вы врач, правда?
– Правда! – улыбнулся молодой.
– Мне одно не ясно. Почему вы, если вам нужен Н…ск, хотите сойти в…? – Пожилой пассажир назвал большой областной город.
– Очень просто! В Н…ске нет железной дороги. Ехать надо автобусом.
– Это я знаю. Но дело в том, что… Ох! Черт возьми!
Восклицание вызвал оглушительный свист, раздавшийся как будто тут же, внутри их купе. Пронзительно звенящий звук заставил обоих поспешно заткнуть уши.
Так же внезапно, как и возник, свист прекратился.
Сразу же послышался стук в дверь, и она сдвинулась, прежде чем кто-либо из пассажиров купе успел откликнуться.
