– Те-Которые-Правят в нашем флоте решили, что люди размножаются для того, чтобы наследовать счастье.
– Что?
Тила Браун заинтересованно подалась вперед. Несомненно, она впервые видела перед собой безумного кукольника.
– Подумай о Лотерее, Луис. Подумай об эволюции. Семьсот лет люди размножаются по простому арифметическому закону: два Права на человека, двое детей на пару. Тот и другой могут получить Третье Право или потерять даже Первое, но подавляющее большинство людей все же имеет двух детей. А потом Право меняется. Уже двести лет от десяти до тринадцати процентов людей рождается на основании разрешения, полученного по Лотерее. Что решает, кто выживет и произведет потомство? Только счастливый случай. А Тила Браун – наследница поколений счастливчиков…
Тила изнемогала от хохота.
– Успокойся, – сказал Луис Ву. – Можно унаследовать густые брови, но не счастье!
– Но можно ведь унаследовать способности к телепатии.
– Это не одно и то же. Телепатия – это реальная психическая сила. Центр ее расположен в правом полушарии мозга, и точно известно, как он работает. Правда, у большинства людей он еще не действует.
– Когда-то и телепатию считали сверхъестественной. А теперь ты утверждаешь, что счастье сверхъестественно.
– Счастье – это счастье. – Положение было действительно смешным, именно таким, как его воспринимала Тила. Однако Луис знал такое, о чем она даже не подозревала: кукольник говорил правду. – Все это вопрос случая. Изменяется какой-то микроскопический фактор и – бах! – ты выходишь из игры, как динозавры когда-то. Или десять раз подряд выбрасываешь шестерку и…
– Есть люди, которые могут воздействовать на это.
– Согласен, это неудачный пример. Речь идет о…
– Именно, – прогудел кзин. При желании он мог голосом потрясать стены. – Дело в том, что мы согласимся на любого, кого выберет кукольник. Это твой корабль, Несс. Так где же четвертый член экипажа?
– Минутку! – Тила вскочила с места. Серебряная сеть сверкала на ее голубой коже, а огненные волосы развевались в струе воздуха из кондиционера. – Все это просто смешно. Я никуда не полечу. Зачем мне вообще куда-то лететь?
– Выбери кого-нибудь другого, Несс. Наверняка у тебя множество подходящих кандидатов.
– Вовсе не множество, Луис. В нашем списке несколько тысяч фамилий, большинство с точными адресами или кодами частных трансферных кабин. Предки каждого из этих людей по крайней мере пять поколений подряд рождаются благодаря выигрышам в Лотерею.
– Так в чем же дело?
Несс начал прохаживаться по комнате.
– Многих дисквалифицировали последующие неудачи, а из остальных нам ни до одного не удалось добраться. Когда мы им звоним, их нет дома. Когда звоним второй раз, компьютер неправильно соединяет. Когда хотим поговорить с кем-нибудь из семьи Брандтов, звонят все видеофоны в Южной Америке. Были уже жалобы, а это очень неприятно.
Тук-тук-тук. Тук-тук-тук.
– Ты даже не сказал мне, куда вы летите, – пожаловалась Тила.
– Еще слишком рано. Зато ты можешь…
– Красные когти финагла! Ты даже этого нам не скажешь?
– Ты можешь взглянуть на голографию, она у Луиса. Это единственная информация, которую я пока могу вам дать.
Луис вручил ей голографию с ослепительно белым диском, окруженным голубой лентой. Тила долго смотрела на нее, и только Луис заметил, что от ярости кровь бросилась ей в лицо.
Когда она заговорила, то выплевывала каждое слово, словно косточки от мандарина.
– Это самая сумасшедшая история, о которой я слышала. Ты хочешь, чтобы мы с Луисом полетели куда-то за пределы известного космоса в обществе кзина и кукольника, получив вместо информации о цели путешествия только голографию со светлым пятном, опоясанным голубой лентой? Это… это же смешно!
– Видимо, надо понимать, что ты отказываешься?
Брови девушки поднялись.
– Я должен получить ясный ответ. В любой момент мои агенты могут локализовать другого кандидата.
– Именно, – сказала Тила Браун. – Я отказываюсь.
– В таком случае помни, что, согласно вашим законам, ты должна хранить в тайне все, что здесь услышала. Ты получишь гонорар, как консультант.
– А кому я могла бы сказать? – рассмеялась Тила. – Кто бы мне поверил? Луис, неужели ты хочешь отправиться в это неслыханное…
– Да. – Луис уже думал о других делах, а среди прочего – о том, как поделикатнее выставить ее из кабинета. – Но еще не сейчас. Прием продолжается. Кстати, ты не могла бы кое-что сделать для меня? Переключи воспроизведение с четвертой ленты на пятую. И скажи тем, кто будет спрашивать, что я через минуту приду.
Когда дверь за ней закрылась, Луис сказал:
– У меня к тебе просьба, Несс. Для твоего собственного блага. Позволь мне оценивать, годится ли выбранный человек, чтобы лететь в Неизвестное.
– Ты знаешь, какие качества меня интересуют, – ответил Несс. – Знаешь и то, что нам не из кого выбирать.
– Ты сам говорил, что вы нашли несколько тысяч…
– Многие не годятся, а других мы не можем локализовать. Может, ты все-таки скажешь, почему, по-твоему, Тила не годится для наших целей?
– Она слишком молода.
– Любой другой кандидат будет ее ровесником.
– Наследники счастья! Ну, хорошо, не будем об этом дискутировать. Я знаю людей, у которых найдутся и гораздо более серьезные бзики. Некоторые из них еще здесь… Кроме того, ты сам видел, что она не ксенофил.
– Но и не ксенофоб. Она не боится никого из нас.
– У нее нет искры. Нет… нет…
– В ней нет беспокойства, – подсказал Несс. – Она счастлива там, где находится. Это, действительно, минус. Она ничего не хочет. Хотя, откуда мы можем знать? Мы же не спросили ее.
– Ладно, ищи дальше, – буркнул Луис и открыл дверь кабинета.
– Луис! Говорящий! – почти пропел кукольник. – Пришел сигнал! Один из моих агентов нашел очередного кандидата!
Луис медленно просыпался. Он помнил, что вошел в спальню, надел на голову ленту и запрограммировал сон на час. Вероятно, это и было час назад. Устройство выключилось, а его разбудило давление ленты… Однако на голове ее не было.
Луис резко сел.
– Я сняла ее, – сказала Тила Браун. – Тебе нужен был сон покрепче.
– О, боже, сколько времени?
– Пять минут шестого.
– Хороший же из меня хозяин. Как там прием?
– Сократился до двадцати человек. Не беспокойся, я сказала им, что делаю. Все решили, что это хорошая мысль.
– Ну, ладно. – Луис скатился с кровати. – Спасибо. Может, почтим своим присутствием самых выносливых?
– Сначала я хотела бы с тобой поговорить.
Он снова сел. Сонливость медленно проходила.
