Вечером принес Джеку тапочки и лежал у его ног возле жарко пылавшего камина, а он курил трубку, потягивал шерри и читал газету. Зачитывал вслух все, что писали об убийствах, поджогах, членовредительстве, тяжких ограблениях, осквернении церквей и необычных кражах.
Приятно иногда просто так посидеть и насладиться домашним уютом.
Сегодня опять приходил Великий Детектив. Я увидел его мельком, из-за изгороди, где как раз закапывал кое-что. Он меня не заметил.
Потом Серая Метелка рассказала мне, что он заходил в дом Оуэна. Ни его, ни Плута дома не было, и он немного пошарил вокруг и обнаружил плетеные корзины. Его помощник, сообщила Серая Метелка, повредил себе кисть, когда его послали залезть по лестнице на дуб, чтобы проверить прочность некоторых веток, а он оттуда свалился.
К счастью, он приземлился на кучу омелы, а то могло быть и хуже.
В тот вечер, совершая очередной обход, я услыхал, как кто-то скребется в окно наверху. Я подошел и выглянул. Сперва ничего не увидел, а потом разглядел маленькую тень, метавшуюся взад и вперед.
— Нюх! Впусти меня! Помоги! — кричала тень. Это был Игла.
— Очень нужно всех вас в дом приглашать! — ответил я.
— Вот так храбрец! Я всего лишь летучая мышь! Я даже томатный сок не люблю! Пожалуйста!
— Что случилось?
Громкий щелчок донесся до меня из-за стены.
— Это викарий! — закричал Игла. — Он свихнулся! Впусти меня!
Я отодвинул лапой засов и толкнул раму. Та приоткрылась на несколько дюймов, и Игла очутился в доме.
Тяжело дыша, упал на пол. Снаружи раздался еще один щелчок.
— Я не забуду этого, Нюх, — сказал он. — Дай минуту отдышаться…
Я дал ему две, после чего он зашевелился.
— У вас есть здесь какие-нибудь жуки? — спросил Игла. — У меня такой активный метаболизм, а мне пришлось потратить много энергии.
— Чтобы поймать их, потребуется немало усилий, — ответил я. — Они довольно быстро бегают. Как насчет фруктов?
— Фрукты тоже неплохо…
— На кухне стоит ваза с фруктами.
Он слишком устал, чтобы долететь туда, а я боялся взять его в пасть, он казался мне слишком хрупким. Поэтому я позволил ему вцепиться мне в шерсть.
Пока я спускался по лестнице, Игла повторял:
— Свихнулся, свихнулся…
— Расскажи мне об этом, — попросил я, пока он пировал, лакомясь сливой и парой виноградин.
— Викарий Робертс пришел к убеждению, что в округе происходит нечто неестественное, — начал Игла.
— Как странно. Что могло навести его на такую мысль?
— Мертвецы, в которых не осталось ни капли крови, и люди, страдающие малокровием. Все они видели очень яркие сны с участием летучих мышей.
Я много раз встречал викария Робертса во время своих рысканий — маленький толстый человечек с пушистыми бакенбардами. У него старомодные очки с квадратными стеклами в золотой оправе. Мне говорили, что в кульминационные моменты своих проповедей он часто сильно краснеет и брызгает во все стороны слюной и что иногда он подвержен приступам конвульсий, за которыми следуют потеря сознания и странные взрывы эмоций.
— Вполне допустимые мысли для человека с истерическими наклонностями, — сказал я.
— Наверное. Во всяком случае, он в последнее время приобрел привычку бегать ночью по приходу, вооружившись арбалетом и колчаном со стрелами — называет их «летающие колья»… Стук в дверь! Держу пари, это он! Спрячь меня!
— Нет необходимости, — ответил я. — Хозяин не позволит явному безумцу, имеющему опасное оружие, войти и обыскать дом. Наш дом — это место, где царят покой и благопристойность.
Дверь открылась, и я услышал, как они тихо разговаривают. Потом викарий повысил голос. Джек, будучи джентльменом, отвечал мягким вежливым тоном. Викарий стал кричать о Порождениях Ночи, Нечестивых Обрядах, Оживших Богохульствах и тому подобных вещах.
— Вы предоставили ему убежище! — разносился его крик. — Я иду за ним!
— Вы никуда не пойдете, — отвечал Джек.
— У меня есть моральное право на обыск, и будь я проклят, если не пройду! — заявил викарий.
Затем послышалась возня.
— Прошу прощения, Игла, — сказал я.
— Конечно, Нюх.
Я выбежал в прихожую, но Джек уже закрыл и запер на засов дверь. Он улыбнулся, увидев меня. За его спиной раздались удары в дверь.
— Все в порядке, Нюх, — сказал хозяин. — Я не собираюсь спускать на беднягу собак. Гм-м… И где же твой друг?
Я взглянул в сторону кухни. Джек прошел туда, опередив меня на несколько шагов. Когда я вошел, он уже скармливал Игле виноградину.
— «Порождение Ночи», — сказал он. — «Ожившее Богохульство». Ты здесь в безопасности. Можешь даже съесть персик, если хочешь.
Джек вышел, насвистывая. Стук в дверь продолжался еще минуту-другую, потом все стихло.
— Что делать с этим человеком, как ты считаешь? — спросил Игла.
— Не надо попадаться ему на глаза. По-моему.
— Легко сказать. Вчера он выстрелил в Ночного Ветра, а недавно два раза стрелял в Плута.
— Почему? Они же не принадлежат к кровопийцам.
— Он заявил, будто у него было видение о сообществе мерзких особей и прирученных ими животных, они якобы готовят некое психическое действо, которое сделает их врагами и поставит под угрозу безопасность человечества. Дело вампиров явилось первым «знаком», как он выразился, что это правда.
— Интересно, какой сплетник послал ему это видение?
— Трудно сказать, — ответил Игла. — Но вполне возможно, завтра он будет стрелять в тебя или в Джека.
— Надеюсь, прихожане пошлют его на континент, — предположил я, — на какие-нибудь целебные воды. Нам осталось примерно две с половиной недели.
— Вряд ли они это сделают. Мне кажется, он завербовал нескольких помощников, хвастаясь своими видениями. Сегодня ночью он не единственный, кто вооружился арбалетом.
— В таком случае нам, наверное, придется узнать, кто эти люди, где они живут, и не спускать с них глаз.
— Я лично использую не глаза, а эхолокацию, но я уловил твою мысль.
— Ночной Ветер и Плут уже, очевидно, все знают. Я предупрежу Серую Метелку, если ты оповестишь Шипучку и Бубона.
— А как насчет Тальбо?
— Насколько мне известно, у Ларри Тальбо нет другого компаньона, кроме растений. Думаю, он способен сам о себе позаботиться.
— Ладно.
— …И нам всем следует договориться сообщать друг другу о том, кто они и где живут. Подобным типам все равно, каких убеждений ты придерживаешься.
— В этом я с тобой согласен.
