— А, Джек! — раздался слева от нас голос. — Добрый вечер.
Джек замедлил шаг, обернулся, готовый в любой момент выхватить нож.
Ларри Тальбо шагнул из темноты, поднося руку к полям шляпы.
— Мистер Тальбо… — начал Джек.
— Называйте меня «Ларри». Пожалуйста.
— Ну да, вы же американец. Добрый вечер, Ларри. Что вы здесь делаете так поздно?
— Гуляю. Подходящая ночь для прогулок. У меня бессонница. Вы были в городе?
— Да.
— Я тоже. Встретил самого Великого Детектива и его друга. Он попросил у меня огонька.
— Вот как?
Ларри взглянул на свою ладонь и, по-видимому, удостоверившись в чем-то, продолжал:
— Очевидно, он участвует в расследовании последних убийств… Еще одно произошло сегодня ночью, насколько мне известно. Вы что-нибудь слышали?
— Нет.
— Он призвал меня к осторожности. Полагаю, это хороший совет для всех нас.
— Как вы думаете, есть ли у него какие-нибудь реальные ключи к разгадке?
Ларри покачал головой:
— Трудно понять, что думает этот человек. Его партнер, однако, пробормотал что-то насчет собак.
— Интересно.
— Я пройду с вами часть обратного пути, если не возражаете.
— Разумеется.
— Осталось еще восемь дней до того, как умрет луна, — произнес Джек через некоторое время. — А вы наблюдаете за луной, Ларри?
— Очень даже, — прозвучало в ответ.
— Мне следовало догадаться.
Довольно долго мы шли молча. Ларри шагал так же широко, как Джек.
— Вы знакомы с неким Графом? — неожиданно спросил Ларри.
Джек ответил не сразу.
— Я о нем слышал, но никогда не имел удовольствия встречаться, — произнес он медленно.
— Граф появился в городе, — сказал Ларри. — У нас с ним давние отношения. Я всегда могу определить, что он где-то поблизости. Полагаю, он Открывающий.
Джек промолчал. Я мысленно вернулся во вчерашний день, когда мы с Серой Метелкой пошли после обеда по маршруту, показанному мне Бубоном. Она рискнула спуститься в склеп и пробыла там довольно долго, бесшумная, как все кошки, потом появилась наверху и сказала:
— Крыса была права. Там внизу стоит красивый гроб на паре козел. И открытый сундук, в котором одежда на смену и некоторые личные вещи.
— Зеркала нет?
— Зеркала нет. А Игла висит сверху, среди корней.
— Значит, Бубон не обманул, — сказал я.
— Никогда не доверяй крысе, — молвила Серая Метелка. — Ты говорил, что он тайком пробрался в ваш дом и вынюхивал кругом. А что, если это и была настоящая причина его визита и он предложил информацию только затем, чтобы скрыть ее, раз уж ты его поймал?
— Мне приходило это в голову. Но я услышал, как он вошел, и знал точно, где он находится. Все, что ему удалось увидеть, — это Твари в зеркале.
— Твари в зеркале?
— Да. У вас их разве нет?
— Думаю, нет. А что они делают?
— Ползают.
— О!
— Пойдем. Я тебе покажу их.
— Ты уверен, что это прилично?
— Уверен.
Потом, в доме, Метелка уперлась лапой в свое отражение и сказала, глядя в зеркало:
— Ты прав. Они ползают.
— Они еще и цвет меняют, когда приходят в возбуждение.
— Где вы их взяли?
— В заброшенной деревне в Индии. Все умерли от чумы или сбежали.
— У них, наверное, есть какое-то применение…
— Да, они липкие.
— О!
Я проводил ее к дому Джил, и, прощаясь, она сказала:
— Боюсь, я не могу пригласить тебя зайти или показать тебе что-нибудь из наших вещей.
— Не беспокойся.
— Ты сегодня ночью будешь вынюхивать?
— Придется идти в город.
— Желаю удачи.
Мы расстались с Ларри на перекрестке у его дома и вернулись к себе. Во дворе я учуял запах филина и увидел Ночного Ветра, сидящего на ветке того самого дерева, которое раньше навестил Шипучка. Может, его оставили сторожить? Я проворчал «Добрый вечер» и, не получив ответа, поспешил в дом, дабы подтвердить или опровергнуть свои опасения. Но внутри никого не было и никем посторонним не пахло. Все, как обычно. Значит, просто шпионил. Когда делать нечего, мы наблюдаем друг за другом.
Джек ушел заниматься своими приобретениями. Я предался собачьей дреме в гостиной.
Весь день шел дождь, поэтому я почти не выходил. А если выходил, то недалеко. Никто мне не встретился. Я совершил больше обходов дома, чем обычно, отчасти от скуки. Не без пользы.
Когда я зашел в подвал, Тварь вела себя необычно тихо. Скоро я понял почему. У нас протекла крыша. Вода просочилась у стенки, сбежала по просевшей балке, и на расстоянии нескольких футов от нее уже образовалась лужа, которая постепенно росла. Одно мокрое псевдощупальце вытянулось в направлении круга, ему оставалось еще дюймов десять продвинуться, после чего круг был бы прорван.
Я взвыл долгим, громким, заунывным воем, подходящим как раз для таких случаев. Потом прыгнул на мокрую полоску и стал кататься в ней, впитывая воду своей шерстью.
— Эй! — закричала Тварь. — Прекрати! Этому суждено было случиться!
— И этому тоже! — огрызнулся я и стал кататься в самой луже, стараясь впитать воду.
Промок насквозь. Потом покатался по сухому полу, размазывая влагу в таком месте, где она испарится без вреда.
— Проклятый пес! — оскалилась Тварь. — Еще несколько минут, и мне бы удалось вырваться!
— Наверное, это просто неудачный для тебя день, — ответил я.
На лестнице раздались шаги, вошел Джек и, увидев, что произошло, отправился за шваброй. Вскоре он уже убирал остаток лужи и выжимал тряпку в раковину, а Тварь кипела от ярости и становилась розовой, голубой и бледно-зеленой. Потом он подставил под капли ведро и велел позвать его, если появятся еще протечки.
Но больше их не было. Я проверял регулярно всю вторую половину дня. С наступлением темноты дождь прекратился. Все же я подождал еще несколько часов — на всякий случай, — прежде чем вышел из дома.
Прежде всего я выкопал уже ставший скользким кусок отравленного мяса, который закопал днем раньше. Взял его и, подойдя к дому Оуэна, положил на виду у входной двери. В доме было темно, и Плута нигде не было видно, поэтому я немного порыскал вокруг.
Под старым дубом на заднем дворе я обнаружил восемь больших плетеных корзин разной степени завершенности и еще семь поменьше. Вокруг лежало много толстых веревок, неподалеку стояла лестница. Производство у замухрышки налажено неплохо…
Я вышел со двора в поле. По дороге снова начал накрапывать дождь. Черные тучи закрыли часть неба, в них мелькнуло короткое бледное свечение, за которым последовали глухие раскаты грома.
