— Верно. — Демитрий расплылся в широчайшей улыбке. — Рассказывала мне одна знакомая, крестьянка из соседней деревни, как она возила продукты в это аббатство. Они, мол, дают хорошую цену. Так вот, внутрь ее, конечно, не пустили, но продукты взяли, ничего при этом не заплатив. Знакомая в слезы, и давай ругаться. Тут выходит один монах и говорит, что отпустит ей грехи и похлопочет о деньгах. Потайным ходом он ведет ее в аббатство, и там трое голодных скотов занимаются с нею отпущением грехов. Правда, заплатили они довольно щедро.
Лад посмотрел на Ститри.
— Ну как, не пугает тебя такой вариант?
— Плевать, — без особого энтузиазма отозвалась Ститри, — я готова.
— Только, боюсь, не навел ли преподобный отец Валтасар порядок в аббатстве. Не покончил ли он с распутством? — забеспокоился Лад.
Демитрий хлопнул его по плечу.
— Давно у тебя не было подружки! Посмотри на Стит! Какой бы ни был порядок, а против нее никто не устоит.
— Уж, конечно, ты — первый! — съязвила Ститри. — Можешь не питать иллюзий.
Лад не обратил ни малейшего внимания на перепалку.
— Значит, так и решим, — сказал он. — Стит обольщает монахов и проникает в аббатство, а Демитрий просит там пристанища на ночь, его сейчас ни одна собака не узнает. Я тоже пойду — для страховки. Я подожду вас в лесу, и, если к утру вы не вернетесь, буду соображать, как вас вытянуть. Все, отдыхать.
Ститри хотела уже уйти, но Лад неожиданно остановил ее.
— Нож, — властно произнес он и протянул руку.
С нескрываемой обидой Ститри положила нож на стол и отправилась спать. Она надеялась, что ей приснится хороший сон, где не будет ни стиглеров, ни похотливых священников, а только звезды на черном ночном небе.
Как Лад и рассчитывал, к аббатству они добрались затемно. После унылого дождя ночь обещала быть очень холодной. На небе ярко сверкали звезды, по широкому полю стлался туман. Ститри ухватилась за поручни тележки, доверху набитой продуктами.
— Ну, я пошла. — Она двинулась к мрачным стенам аббатства.
— Если что, кричи, я помогу, — сказал Демитрий на прощание, и Ститри мрачно улыбнулась в ответ.
Что-то плохо она себя чувствовала перед этим вроде бы совсем простым заданием. И звезды так ярко светят, словно прощаются. Ститри остановилась и посмотрела на небо. Где-то там Конус. Если приглядеться, то можно увидеть. Отдохнув немного, Ститри снова ухватилась за поручни и потащила тележку по вязкому полю. Узкие деревянные колеса глубоко прорезали мягкую землю, обрастали грязью и совсем не желали вертеться. Ститри мысленно поблагодарила Демитрия, который заменял ее на всем пути. Он несомненно показал свою галантность и силу.
К стенам аббатства добралась вся взмокшая. Такой непосильный труд был явно не для нее. Вялость ощущалась во всем теле, словно вместе с потом из него ушла энергия. Слегка передохнув, Ститри собралась с духом и постучала в большие, обитые железом ворота. Несколько минут было тихо, затем послышались вялые шаги, и через мгновение заскрипело, открываясь, маленькое смотровое окошко. Высунулась большая, оплывшая от жира, голова со сверкающей на макушке лысиной. Ститри показалось, что звезды отражаются в ней.
— Чего тебе? — мельком взглянула на загруженную продуктами тележку.
— Хочу предложить братьям свежие продукты, — Ститри хотела перечислить и показать все, что у нее имеется, но не успела.
— У нас всего хватает, — сказала голова, и окошко захлопнулось.
Ститри растерялась, но быстро взяла себя в руки и снова постучала. Окошко открылось тотчас.
— Я же сказал, — начал было возмущаться монах, но Ститри не дала ему закончить. Заголосив не своим голосом, она бухнулась на колени и поведала ошеломленному стражу всю свою нелегкую судьбу. Не упустила Ститри и отца, который бьет ее, и то, как тяжело ей было тащить под дождем груженую тележку аж от самого Дрейвера, и что ей ни в коем случае нельзя возвращаться, не продав продукты.
— Откуда ты пришла? — поинтересовался монах.
— Из-под Дрейвера, — ответила Ститри, утирая слезы.
— Напрасно тащилась, — подвел итог лысый. — Здесь тебе не дадут той цены, которую бы ты получила там.
— Да какая цена, — с горящими глазами Ститри подскочила к самому окошку, — мне б свое вернуть, не то забьет меня отец, совсем забьет! Вы не думайте, у меня все свежее!
Ститри бросилась к тележке, собираясь показать товар, но по пути «неожиданно» поскользнулась и с изящным визгом упала в грязь. Ее платье при этом задралось до самых ягодиц, и в свете луны перед взором ошалевшего монаха обрисовалась пара великолепных ног. Ститри шаловливо засмеялась, а лысый нервно облизнулся и исчез в проеме окна. Через секунду послышался шум засова и натужный скрип ворот. Ститри поднялась и поправила вымазанное в грязи платье.
Монах подошел к Ститри.
— Ладно, давай продукты, — сказал, хватаясь за тележку. — Помоги затащить.
Вместе заволокли тележку во двор.
— Все, иди, иди. — Монах вытолкнул Ститри наружу.
— А как же деньги?! — запричитала она. Монах с испугом огляделся.
— Иди вдоль стены, там увидишь маленькую дверь — туда я принесу деньги.
Расплывшись в дурацкой улыбке, Ститри пошла в указанном направлении. Дверь оказалась достаточно далеко от основных ворот, ждать пришлось довольно долго. Ститри стала замерзать, никакие усилия не помогали ей согреться.
Когда Ститри, устав бегать, села отдохнуть, послышалось едва уловимое шуршание засова, потом отворилась дверь. На этот раз тихо, без единого звука. В проеме показался монах.
— Замерзла? — спросил шепотом и взял Ститри за руку. — Пойдем, согреешься.
Ститри не сопротивлялась. Пока события развивались точно по плану. Нужно только разузнать у этой похотливой свиньи о преподобном Валтасаре, и желательно до того, как пойдут в ход специальные приемы.
***
У Демитрия был вид загулявшего солдата, которому негде переночевать. Изобразив на лице беззаботную улыбку, он подошел к воротам аббатства и, постояв немного, сильно ударил в дверь. Одного раза оказалось достаточно. Звук разлетелся по всему аббатству, переполошив добрую половину спящих «братьев божьих». Не прошло и минуты, как открылось смотровое окошко и показался молодой монах с заспанным лицом и огромным прыщом на носу.
— Чего? — писклявым голосом осведомился он.
— Переночевать, на одну ночь. Можно и на соломе.
— Мы не берем на постой, иди в деревню.
Монах хотел закрыть окно, но Демитрий подставил руку.
— Я не здешний и не найду в темноте деревню, — мягким голосом произнес он. — Примите уставшего путника, я буду благодарен. — Демитрий поднес к прыщавому носу монаха большую золотую монету. — Ну — у? — улыбнулся. — Как?
