– Очень мило с вашей стороны.
Рссер перестал улыбаться и твердо сказал:
– Вы будете на нас работать, миссис Дзурайсин, или заплатите неустойку, предусмотренную контрактом.
– От которого вы меня освободили.
– Только на словах. У вас имеется запись? Полагаю, что нет.
– Для святого вы маловато заботитесь об истине…
– Никто из нас не свят, дитя мое. Кроме того, небольшая ложь иногда служит высшей правде.
«Так можно оправдать все, что угодно, - подумала Индира. - Не удивительно, что на Европе куча неприятностей из-за верующих».
– Это не займет много времени, - тем временем вещал Рссер. - Вы квалифицированный охотник, я выберу вам в помощь опытных водолазов. У нас есть люди всех специальностей, ибо мы стремимся ни от кого не зависеть… К слову сказать, надеюсь, что наша лаборатория произвела на вас впечатление.
Индира молча взглянула на него. Если он хотел ее упрекнуть, то ведь и она могла обвинить его в попытке обыскать ее вещи. Она отлично знала, что искали монахи, и сверх того, кое-что обнаружила в пробе воды, взятой из лаборатории.
– Теперь мы не используем лабораторию, - продолжал настоятель, - но именно она создала основу доходности нашей фермы. Поэтому… - Он опять улыбнулся. - Поэтому нам придется вас обыскать после окончания работы - убьете вы чудовище или нет.
– Не сомневайтесь, убью.
Покажу вам возможности женщин. Покажу вам, чего стоят все ваши предрассудки, - таков был смысл ее слов. Она не объединяла два обстоятельства: ее открытие и крутой поворот в намерениях Рссера. Объяснения насчет лаборатории были вполне правдоподобными - настоятель не мог знать, что у нее есть доказательства его лжи. «Все дело в гордости, - подумала Индира. - Его гордости. И моей».
Люди, назначенные ей в помощь, брат Фергус и брат Финн, были знающими специалистами, но не пытались скрыть неудовольствия от работы с женщиной. Фергус был темнокожий, жилистый, нервный. Финн - плотный и очень спокойный блондин; один из самых высоких людей на памяти Индиры - выше ее на полметра. Голова его, обтянутая капюшоном «сухого» костюма, выглядела, как внушительных размеров валун. Борода у него была светло-золотистая, цвета спелой кукурузы; оба монаха забрали бороды в сеточки. И оба демонстрировали ущемленное чувство собственного достоинства. Информацией о драконе они не располагали. Ни записями сигналов сонара или видео, ни химанализами воды. Финн просто сказал:
– Мы знаем, что он есть.
– Тем не менее я хотела бы понять, какие у вас свидетельства, - ответила Индира. - Может быть, это другой организм. Нейротоксины, которые я использую, различны для разных классов монстров.
– Жуткое чудовище! - воскликнул Фергус. - Вот и все, что вам надо знать. Мы из-за него не можем работать на ферме.
Они уже были одеты и сидели в компрессионной камере. Монахи облачились в черные костюмы и такие же черные стабилизационные куртки; на Индире был белый костюм и желтая куртка; их подводные скутеры загромоздили всю камеру, так что пришлось задрать ноги. Все было готово, но Индира потребовала, чтобы сначала они поговорили. Хотела подготовить план действий и выделить главное. Она не доверяла монахам - сама заполнила воздухом баллоны (водолазы говорят «набила») и без посторонних глаз осмотрела костюм.
– Мы знаем, где его логово, - сообщил Финн.
– Логово?
Дело в том, что крупные монстры не живут во льду. Они плавают в открытой воде, дрейфуют вместе с восходящими токами, поглощая углерод и накапливая энергию для диверсий. Размножаются от случая к случаю. Их вывели для многолетней битвы и даже, как выяснилось, перестарались. Тихая война дала им долгую жизнь.
– Он живет во льду, - пояснил Финн.
– Рядом с фермой, - добавил Фергус.
Монахи темнили. Похоже, старались выдать как можно меньше информации. Не имеет значения, подумала Индира. Нередко у нее было гораздо меньше информации, хотя, конечно, ей еще не приходилось выходить на дракона.
– Да мы сами все сделаем! - сказал Фергус.
– Если, конечно, дадите нам токсины, - добавил Финн.
Нейротоксины - величайшая ценность при охоте на монстров. Мудрецы-генинженеры, соорудившие чудовищ, подготовили особый сорт яда для каждого их класса. Токсины приобретаются по лицензии оккупационных сил, и только охотникам разрешается их использовать. Подпольные химики пытались выделить эти особые составы, но все яды были смешаны с тысячами аналогичных химикатов. Индира подозревала, что монахи пытались добыть из ее контейнера именно флаконы с токсинами, а когда это не удалось, вынуждены были предложить сотрудничество.
– Я уже нашел и убил одного, - внушительно сказал Финн. Фергус внезапно заорал:
– Она не должна это знать! Тебя же предупредили!
Финн отвесил ему затрещину - Фергус ударился о стальную стенку шлюза и вскрикнул, глядя на товарища с неподдельной ненавистью. Финн безоблачно улыбался Индире. Зубов у него было не меньше сотни, они сияли белизной, как чистый лед, а голубые глаза излучали психотическое возбуждение.
– Одного убил, - повторил он. - Хотите знать, как? Индира засмеялась.
– У меня не было всякого такого снаряжения: сетей, глушилок, токсинов. Я боролся с ним голыми руками. Схватка длилась несколько дней. Вода кипела вокруг нас. Он утащил меня на океанское дно - надеялся утопить, но я слишком силен. Тогда он попробовал удрать, но я его удержал, взломал люк на дне, хлынула лава, и я сжег в лаве его когти и зубы.
Финн говорил басом, так же монотонно, как Рссер, придвигая лицо все ближе и ближе к Индире. Зрачки настолько расширены, что не видно радужки, лицо покрыто маслянистым потом, скверно пахнет изо рта: ацетон, бутанол, что-то еще. Наверняка под наркотиком, подумала Индира.
Она сказала как можно спокойнее:
– Хорошая история…
– Но это правда! Вы не верите, но все равно это правда.
– Мы не знаем, сколько их, - сказал Фергус. - Неизвестно, как часто они размножаются. Может, их там сотни. Тысячи!
– Нам никого не надо привлекать, - не сводя глаз с Индиры, сказал Финн. - Я сам могу управиться.
Индира подумала о баках, стоящих в лаборатории. Анализ указал на следы метаболизма и продуктов распада - знак присутствия какого-то животного, но ее «нюхач» не смог определить, какого именно. Возможно, Финн действительно поймал чудовище. Монстра держали в баке, где прежде выводили водоросли, но вряд ли это был дракон. Паук, молодой мако… Но только не дракон - даже новорожденный дракон перевернул бы лабораторию вверх дном. Но почему они не убили чудище? И для чего использовали?…
Фергус разрешил себе коснуться ее колена и проговорил:
– Он немного возбудился. Не беспокойтесь, мы за вами присмотрим. - Похоже, в его живых черных глазах сквозило искреннее сочувствие.
