Столь откровенное предложение совершить преступление все же напугало большую часть адресатов. Они не ответили на письма журналиста. Но одиннадцать человек приняли его предложение. "В моем положении мне терять нечего", - писал один из них.
Этим одиннадцати журналист послал второе письмо, уточняя задание: надо, дескать, прийти к одной пожилой даме, "присутствие которой в здешнем мире смущает некоторых персон, и сделать все необходимое, дабы оно никого больше не стесняло...". Вдобавок журналист разъяснял, что указанная дама живет на окраине Парижа, в доме, стоящем в стороне от других, на отшибе и без собаки: "все это существенно уменьшает риск".
Еще пятеро негодяев, с которыми журналист вел переписку, струсили, испугались. Причем один из них испугался лишь того, что его завлекают в какую-то ловушку, ловят на провокации. "Не считайте меня идиотом!" написал он. Другие четверо просто не ответили на это второе, уже совсем откровенное письмо журналиста.
Но все равно остались шестеро, готовых без всяких угрызений совести убить совершенно незнакомую пожилую женщину просто так, но газетному объявлению, всего за десять тысяч франков!
"Вы хорошо платите, но работа стоит этого", - деловито писал журналисту один из этих готовых на все молодчиков.
Журналисту осталось сделать последнюю проверку. Он написал каждому из шестерых негодяев, назначив им свидание в кафе на бульваре Распай, и указал, что будет в белом свитере и серой кепке с голубой эмблемой.
И что вы думаете? Когда он пришел в кафе в назначенное время разумеется, одевшись для предосторожности совсем по-другому, он сразу заметил среди посетителей шестерых добровольных кандидатов в убийцы. Они с нетерпеливой надеждой поглядывали на дверь и озирались по сторонам, жадно высматривая щедрого человека в белом свитере...
- Все-таки невероятно, - сказала я, перечитав статью, Морису. - Какой ужас!
- А чему ты удивляешься? - мрачно ответил муж. - Чего иного можно ожидать в мире, где каждый день газеты наперебой спешат рассказать о каком-нибудь очередном кошмарном преступлении, по вечерам на всех экранах телевизоров красочно, смакуя подробности, насилуют, грабят и убивают, и уже никого не потрясает, не повергает в ужас страшное зрелище политых напалмом пылающих деревень или гибели под бомбами целых городов?
Да, Морис был прав. А что касается промышленных шпионов, то их развелась тьма-тьмущая. Причем почему-то они особенно облюбовали нашу маленькую тихую Швейцарию - проходной двор Европы. Как сообщали газеты, у нас в Цюрихе процветало международное детективное агентство со специальным отделением для выполнения заданий по промышленному шпионажу.
И спрос на мастеров этого темного и зловещего ремесла все возрастает. Я сама совсем недавно рассматривала номер американского журнала "Харперс", с глянцевитой обложки которого на меня выжидающе глядел плечистый и решительный молодой человек в надвинутой на лоб шляпе и в пальто с поднятым воротником.
"Наймите шпиона! - приглашала сделанная большими буквами подпись под снимком. - Сотни квалифицированных агентов, которых можно использовать для частного шпионажа. Используйте излишек правительственных агентов и "секретные правительства" для работы на вас по всему миру!
Эта работа не считается ни слишком рискованной, ни слишком таинственной. Среди удовлетворенных клиентов - корпорации "ИТТ", Говард Хьюз и многочисленные компании. Пользуйтесь услугами агентов ЦРУ и ФБР!"
Я переписала это "рекламное объявление" дословно.
В тщетных ожиданиях прошло два месяца, и я уже начала постепенно смиряться с горестной мыслью, что, видимо, бедная Урсула и злополучный Петер Гросс так и останутся без вины виноватыми, неотмщенными.
- Вспомни, Гренер не раз говорил: бывает гораздо труднее доказать виновность опытного преступника, чем обнаружить его и поймать, - пытался утешить меня муж. - И сам он признавался, что из-за этого некоторые преступники преспокойно разгуливают на свободе: комиссар знает, что они виновны, но доказать этого пока не может. А это "пока" ведь может растянуться на всю жизнь... Помнится, в "Пестрой ленте" Шерлок Холмс напоминает: когда преступление совершает врач, он опаснее всех иных преступников. Конан Дойль прав и прекрасно показал это, недаром он считал "Пеструю ленту" лучшим из своих рассказов о великом сыщике. А когда врач-преступник пользуется к тому же опаснейшим оружием, не оставляющим никаких улик, он становится еще неуязвимей.
Разве такие утешения меня успокаивали?
И я не могу передать, что пережила, когда вдруг в один прекраснейший день зазвонил телефон, я сняла трубку и услышала веселый голос комиссара Гренера:
- Здравствуйте, дорогая Клодина. Мы так давно не виделись, я соскучился по вас. Вы не хотели бы пригласить бедного старого холостяка поужинать?
- Приезжайте сегодня! - закричала я. - Хотя сегодня я ничего не успею приготовить. И Морис, видимо, вернется поздно, сказал, что задержится. Завтра!
- Чудесно. До завтра, - засмеялся он.
Можете представить, какой ужин я приготовила: устрицы, суп с фрикадельками из гусиной печенки, форель, шампиньоны в сметане, жареные цыплята. Правда, я так волновалась, что немножко пересушила цыплят, они даже чуть не подгорели, но Морис и Гренер дружно отрицали это.
Сегодня у меня уже не было терпения ждать, и я, как только сели за стол, потребовала:
- Не мучайте меня, Жан-Поль! Можете не начинать рассказывать, пока не утолите первый голод. Скажи мне только одно: есть справедливость на свете?
- Есть, Клодина. Все-таки есть.
- Вы поймали его?
- Они оба сидят у меня на Казарменной и, думаю, не отвертятся.
Выпив чудесного игристого "Невшателя", который где-то раздобыл Морис, и наскоро закусив, комиссар наконец стал рассказывать о сложнейшей, поистине виртуозной работе, какую ему пришлось проделать за эти два месяца, чтобы уличить преступников.
- Спешить было никак нельзя, чтобы их не спугнуть. И начинать охоту следовало не с Федершпиля. Тот был слишком хитер и хорошо застрахован. Попытаться пробить его защиту можно было только через Альфреда Бромбаха. Тот ведь знал, как руками Урсулы для него добывали наследство, и не забыл об этом: он-то под гипнозом вряд ли побывал.
Оказывается, Бромбах действительно переехал на Лазурный берег, в Веве, где приобрел роскошную виллу с парком по соседству с домом Чарли Чаплина. Конечно, он хотел убраться подальше от своего сообщника или хотя бы из Цюриха, где все ему напоминало о совершенном злодействе. Хорошо еще, он не переменил подданства и вообще не уехал куда-нибудь за границу.
Комиссар Гренер поехал в Веве и разработал с друзьями из местной полиции хитрый план для разоблачения Бромбаха.
