— К нам Гость! — сообщила вдруг Леноша с торжественностью в голосе.
Я отложил куриную ножку, которой нас нынче потчевали, за ушами трещать перестало, и мысли прекратили броуновское движение, тогда-то и я понял, о ком это Лена.
— Надо порядок навести, — подобрался я. — Он еще только выехал, успеем следы обжорства ликвидировать и руки помыть.
Этим и занялись, ибо хотелось выглядеть достойно.
— Пропустим? — вопросительно улыбнулась Леноша.
— Конечно, — уверенно кивнул я. — Если хочешь встретиться, надо идти навстречу.
Она, слушая меня, поправила одежду, причесалась, быстренько навела макияж. Женщина — это звание обязывает к красоте.
— Подъехал, — сообщил я.
Лена кивнула и спрятала свои красотулечные причиндалы в сумочку. Вопросительно посмотрела на меня.
— Божественно, — оценил я, по ходу дела и себя приведший в относительный порядок. Ремень еще на одну дырочку подтянул, пару раз по шевелюре расческой провел, халат лабораторный расстегнул, чтобы приличный костюм видно было. Лена от халата избавилась давно и щеголяла в элегантном деловом костюме. Она всегда была прекрасно одета. И меня заставляла.
Послышался энергичный топот, мы повернулись в сторону входной двери. Она была открыта, и холл перед нашей комнатой просматривался хорошо. Тем более что мы уже стояли возле входа. Интересно же наблюдать такое. Раньше только в кино доводилось.
Громила в бронике, распахнувший ударом ноги дверь, смотрелся одновременно грозно и карикатурно. Грозно, ибо был огромен и страшен, а укороченный автомат в его ручищах подрагивал в готовности изрыгнуть смерть. Нашу, кстати, если неправильно, на его взгляд, себя поведем. Карикатурно — потому что со стороны «балет» с автоматом в руке выглядит нелепо.
Телохранитель впился в нас орлиным взглядом, не сомневающимся в своем праве убивать. Мы спокойно наблюдали за ним, не пытаясь скрыться. Он поводил дулом из стороны в сторону и, не спуская с нас настороженного взгляда, тигриным скоком приблизился к нашей распахнутой двери.
— На пол! — рыкнул он так требовательно, что любой тигролев позавидовал бы.
Звук доносился чуть приглушенно — звуковые колебания приходили в наше будущее, слегка растеряв свою амплитуду.
Мы усмехнулись и не подумали подчиняться. Вот до какой наглости неуязвимость доводит. Громила оторопел и возмущенно слету ткнулся дулом автомата в дверной проход, явно не ожидая сопротивления. А должен был ожидать, не удосужился изучить опыт коллег. Видимо, срочно собирался.
Дуло скользнуло в сторону, как по обледеневшему камню, и боец, потеряв равновесие, ткнулся мордой в невидимое препятствие. Щека и губы — в смазанный блин, глаза — навыкат, палец непроизвольно дернулся, рявкнул сдвоенный выстрел, и пара пуль полетела вдогонку друг за другом, рикошетя от бетонных стен. Как еще он умудрился весь рожок в полет не выпустить? Припал на одно колено, но мгновенно вскочил и уставился на нас. От выстрелов мы, конечно, вздрогнули, но позы не изменили. На лице Леноши я заметил ободряющую улыбку. Ей явно было жаль этого слона в посудной лавке.
В холл заглянул второй телохранитель, мгновенно оценив диспозицию.
— Первый! Что тут у тебя?
— Хрень какая-то, — сверкая взглядом, ответил тот.
— Не хрень, а эффекты разбалансировки пространства и времени, — решительно вошел в холл Гарант и Верховный, коего мы привыкли лицезреть на портретах и экранах телевизоров. Явился и все объяснил в соответствии со своим статусом. И когда референты-консультанты успели снабдить его нужными формулировками? Не зря свой хлеб едят и маслом с икоркой намазывают. Впрочем, формулировка наша. Но ведь ее надо было выудить из потока информации!
Физиономия Президента без фотошопства и грима выглядела вполне человечески — утомленно и помято. Очень похоже, что по нашей вине. Нет, не по нашей. Мы никому не угрожали, ультиматумов не предъявляли и даже в мыслях не имели создавать кому-то проблемы. Мы занимались своими плановыми исследованиями и не виноваты, что кто-то испугался полученных результатов. Проблема выскочила неожиданно, как привидение из стены. Мы, привидения, всегда такие непредсказуемые… А что? Привидения — это существа, которые шастают между мирами. Мы на данный момент этим и занимаемся, как ни крути.
Гарант наших гражданских прав на телохранителей даже не покосился, а сразу же воззрился на нас с приязнью во взоре и добросердечностью в улыбке.
— Я прав? — обратился он непосредственно к нам, имея в виду свою интерпретацию «хрени».
— Близко к истине, — кивнул я. — Всей ее глубины никто не знает.
— Уйдите за ту дверь! — приказал он телохранителям и уточнил направление большим пальцем, направленным за спину. Он удалял их даже из холла. — И никого ни при каких обстоятельствах не пускать, сколько бы я здесь не пробыл! Ясно?
— Так точно! — дуэтом доложили оба и быстро покинули помещение, закрыв за собой дверь.
— Здравствуйте, Елена Владимировна и Роман Викторович, — с легким поклоном поздоровался Президент. — Примете меня в свою компанию?
— Добро пожаловать, — мило пригласила Леноша. Ох, уж эти дамские угодники! — Если с добром пришли, — добавила моя гостеприимная.
— Уж не знаю, добро ли желание разобраться в феномене не из третьих трансляций, а лично? Но я к вам с этим.
Леноша все же вопросительно глянула на меня, и мы, почувствовав единодушие, с помощью духовных наших субстанций, уже породнившихся, на несколько секунд восстановили баланс времени и пространства, как выразился наш многоуважаемый гость.
Он подчинился моему приглашающему жесту и беспрепятственно вошел в нашу комнату. Во избежание неожиданностей мы вернули дисбаланс.
— И каким образов вы предполагаете разбираться? — спросил я. — В диалоге, то есть триалоге?
— В вашем материале прозвучала ключевая фраза: «Это невозможно объяснить, это надо пережить». Я пришел именно для этого.
Он испытующе посмотрел на нас — не станем ли возражать?
— Вы — первый, кроме нас, — заметила Лена, — но уверены, что не последний. Однако у других нет ваших возможностей. Вы должны знать, что запрещаете людям или что позволяете.
— И мы не устанавливали монополии на познание, — добавил я. — Если вы приняли решение, то мы готовы помочь вам его воплотить.
— Я приказал отключить все видеокамеры, — оглядел Президент все потолки и углы. — Но не уверен, что подчинятся. Отвечают за меня.
— Пытаются следить, — усмехнулась Лена. — Но ничего не получается. Если бы между нами был только сдвиг по времени, то изображение приходило к ним со сдвигом, но поскольку и пространство немного иное, то информация к ним не поступает.
