– Традиция. Фигурку паре помните? Вот и у нас сейчас такая поза.
– А что это там за химера с клювом?
– Здесь почитали птиц, и возник культ птицечеловека, но при этом разоряли гнездовья, охотились, и все птицы улетели. Остались только куры – и культ.
– А тот паяц с кошачьей головой?
– Это личина верховного бога Макемаке, напоминающая, кстати, лицо-маску ягуара у ольмеков, хотя на острове нет и никогда не было диких кошек… А мотив раскраски, видите, напоминает паре. Что не радует…
– И на шее – смотрите! – эта паре нашего… Почему не радует?
– Такой убор надевают, когда обряд совершается над плохим человеком.
– Какой обряд?
– Вы еще не поняли? Заметьте: мы в той же позе, что и паре у него на шее.
– В позе… смерти?
– Пайна – это праздник поминовения. Но обычно уже есть умерший.
– Так, вроде, рановато. Мы еще в некотором роде живы.
– Это меня и смущает. Так не должно быть. Правда, я здесь несколько лет не был, может быть, теперь уже репетируют, типа праймериз… И все-таки это странно.
– А теперь, знаток ритуала, скажите, как мы его нарушим.
– Это не принято.
– Знаете, когда я развяжусь, первым об этом пожалеете вы… Сети зачем?
– Это тахутаху, колдуны, они идут ловить наши души – спасать от акуаку.
– Ну конечно, как я мог забыть! Акуаку, местный злой дух…
– Не один, их много. Это демоны. Души умерших, не нашедшие успокоения и оставшиеся в этом мире. Есть персональные, есть… эти… ну– regional…
– Участковые?
– Да-да, как те древние гении места, как домовые, лешие, водяные. Они бывают мужские и женские, добрые и злые…
– А здешний участковый – как, ничего?
– В Зоне? Вы знаете, здешний – неопределенный. Он может быть и злым и добрым, в зависимости от обстоятельств и от человека. Его и зовут Ха-керекере – «Темный ветер»… Ой, смотрите, какая пластика! Даже по движениям видно, что у них большой опыт уловления душ.
– Ну тогда я спокоен. А когда?.. Как-то о нас забыли.
– Петух еще не кричал.
– То есть на рассвете? Или здесь и петухи тоже…
– Д-да. Сначала кто-то из близких поминаемого должен залезть в ту высокую куклу – это и есть паина – с петухом в руке, прокричать из нее добрые слова об ушедшем и укусить петуха за гребень. Крик петуха символизирует смерть.
– Ага. Вот такой у них рассвет, да? Так, а кто у нас близкий?
– Я полагаю, нам будет предложено выбрать, кто из нас полезет в паину…
– Ну ясно. А поскольку я церемониала не знаю…
– Я вам всё рассказал. Кричать об ушедшем можно на любом языке.
– Так что, будем жребий бросать, кому лезть?
– Жребий не нужен. Сталкер не может вернуться один.
– Совесть замучает?
– Власти. Туризм здесь – основной источник, поэтому на сталкерство закрывают глаза, но погибшая группа при вернувшемся проводнике – плохая реклама. И он автоматически считается террористом, со всеми вытекающими… Это «естественный» отбор, он отбраковывает неудачников. В паину полезете.
– А если отказаться? Ритуал же не может быть нарушен, верно?
– Он и не будет нарушен. Есть колдуны. Они спасли наши души – вон потащили в пещеру, – они нам теперь самые близкие. Отказываться нельзя.
– Так, ситуация ясна. Теперь слушайте меня внимательно. Шанс выбраться в одиночку есть только у вас, это ясно. Поэтому никаких жребиев, слюней и благородных жестов. Прогулка не удалась, но мы к этому были готовы. Теперь к делу. В той пещере – не в этой, куда они уволокли наши души, а в той, куда нас скинули, в зиндане, под камнем, у которого мы сидели, я оставил небольшой, с ладонь, запечатанный пластиковый пакет, вы должны его забрать.
– Что в нем?
– Платок, но это не важно. То есть очень важно, но не для вас, а для меня. Короче, как прилетите в Чили, наберете адрес моей сестры и передадите ей привет от меня. Ее зовут Валентина Куликова. Ее адрес: VKulikova2007-co6aKa-mail.ru. Только привет, ничего больше. Вам ответят, передадите пакет, и всё. Это очень важно для меня, вы должны это сделать и вы это сделаете. Заранее вам благодарен.
– Ёросику… Вспомнилось японское понятие, отцу очень нравится.
– Японское… с вами не соскучишься. И что же это по японским понятиям?
– Ну, вкратце: «Вы поняли, что мне надо. Я понял, что вы это поняли, полагаюсь на вас, надеюсь, что вы это сделаете так, как хотел сделать я, и благодарю за понимание и готовность».
– Да. Смотрите, они же тащат наши рюкзаки! Душеспасители… Мы их там оставили, потому что не протащить, а эти – ничего, протащили.
– Ну вот. А вы сомневались в их способностях. Но меня беспокоит то, что они тащат все три… Он просто так рюкзаки бы не отдал.
– Тренер? Ну, значит, тоже нашли аргументы. Отлежится.
– Нет, его бы притащили и посадили с нами… Боюсь, что умерший все-таки уже есть. И это всё объясняет.
– Да нет, спрятался где-нибудь. Все-таки не настолько он глуп, чтобы из-за рюкзаков рисковать шкурой… О, вы смотрите, как все слетелись покопаться в наших душах! А что ж они, такие знаменитые воры, не растаскивают добычу, а раскладывают ее? Делить будут?
– Вы не так, вы всё не так здесь понимаете. До начала пира с общего стола ничего нельзя брать. А колдуны действительно спасли наши души, ну, или, если хотите, сохранили нам лицо. Ведь мы оказались на празднике и не принесли даров – так приходят только враги.
– А ваши чупа-чупсы в торбе?
– После грабежа кавы они не могли считаться дарами, это был уже военный трофей. Но теперь благодаря колдунам от нас – от наших душ – есть дары, и…
– Так что же получается: я враг, но если я принес дар, то я уже друг? О данайцах они не слышали, до них еще десять тысяч лет?
– Семнадцать, но не в этом дело. Хитрить они умеют, может быть, не хуже вас, это умеют даже птицы – попугаи, врановые… Дело в том, что колдуны уловили вашу душу, и, значит, ваш рюкзак, принесенный ими, – дар от души. В этом ни у кого нет сомнений, даже у оставшегося без кавы.
– Значит, мы теперь не враги. И, значит, нас не должны убивать?
– Не должны.
– Тогда почему нас не развязывают?
– Нет логики. Мы больше не враги – это так, приговор утратил силу, на нас никто больше не обижен – ну, кроме одного, но и он утешился…
– Ну так?..
– Но мы уже увязаны в позе смерти и привязаны к дереву, то есть полностью подготовлены к жертвоприношению. И если нас теперь отпускать, то надо готовить новую жертву, скажем, курицу, колдунам снова очищать, улавливать душу…
– Куриную? Всё равно им?
– Какая попадется, может ведь и злой дух вселиться, ему это очень просто, и рисковать тут никто не будет. Короче, много трудов, хлопот, затяжек – а у людей праздник, у колдунов, между прочим, тоже, они веселиться хотят.
