– Нет!
– Не соглашайтесь, это ваше право. Протестуйте. Доказывайте. Но мой вам совет: не ложитесь под гусеницы. Вас не заметят… Вот и снова гости, на этот раз побыстрее пожаловали. Ну, давайте, теперь я первый…
– Платочек-то ваш драгоценный не забыли под камешком?
– Это хорошо, что вы помните, значит, помните и остальное. Платок у меня в кармане, вот в этом, застегнутом, и если со мной что-нибудь случится, вы сделаете то, что должны… Я вылез. Крутят руки, но всё норма-а!..
– Ящерица… Вот, не успели даже попрощаться. Ну что ж…
* * *
«…и встали друг за другом, и пошли. Они обошли гору Маунга-Театеа и спустились к Маха-туа. Там они затаились и легли спать. И ханау-момоко поднялись, когда ушел бог ночи и стало светло.
И пошли, и напали на ханау-еепе. Они погнали ханау-ее-пе ко рву, который те сами вырыли. Который ханау-еепе вырыли для них. И ханау-еепе выбежали из своих домов, мужчины, женщины, дети. Они бежали, и бежали, и бежали, пока не добежали до рва. Тогда они остановились. Потому что дальше бежать было некуда: дрова, заполнявшие ров, горели. Но воины ханау-момоко приближались. Как могли ханау-еепе избежать огня, если они не умели летать? Воины ханау-момоко подступили вплотную. И ханау-еепе прыгали в горящий ров, прыгали прямо в огонь. И погибали ханау-еепе, мужчины, женщины, дети. И никого из них не осталось. И только двое перебежали по мертвым телам и сумели спастись. Тогда ханау-момоко погнались за ними. Двое добежали до берега Анакены, дальше была вода. Ханау-момоко приближались. Тогда двое спустились в пещеру Ана-Ваи, она была узкая. Тогда ханау-момоко взяли копья и стали колоть последних ханау-еепе. И один из них умер. И тогда последний ханау-еепе сказал:
– Вы, которых так много, пощадите того, кто остался один. Зачем вам меня убивать? Лучше оставьте меня жить!
Воины ханау-момоко вернулись и посмотрели. Никого из ханау-еепе в живых не осталось. Тогда ханау-момоко засыпали мертвые тела землей. И ханау-момоко вернулись к пещере Ана-Ваи. Оставшийся жить ханау-еепе присоединился к ханау-мо-моко и поселился у залива Ханга-о-Хону. Он женился на женщине ханау-момоко из семьи Хаоа, тот, из пещеры Ана-Ваи. Его оставили жить, потому что из ханау-еепе больше никого не осталось… Конец записи. The end of…»
– Еепе, еепе… пишут всякую хрень. А ну, подъем, сачки! Подъем, подъем, ушибленные, чё разлеглись?
– Евстрат Ев-о-ой… Вы живы??
– А помирать нам рановато. Чего, головка болит? Ничего, это бывает в контактных видах. В нашем особенно.
– Но я же видел, как пронесли ваше тело! Ведь это были вы?
– Да я, я… Срань эта местная. Ничего, считай, и не выпил, три плошки – или четыре? – и вырубило на хрен…
– Три или четыре?! И вы – живы?..
– Так ты пил каву, тренер?
– Очухался? Пил, дерьмо. Как вот этой дубиной по башке, и не отплеваться.
– А откуда у вас ящерица?
– Дубина? Полезная здесь штука. Давил тут с местными, которые в авторитете, ну и позаимствовал. Ты посмотри, посмотри какая – как живая. Искусство, блин, принадлежит народу. Но легковата, уже режут побольше.
– Вы… пили с колдунами??
– А хрен их знает, кто они. Авторитеты, ну. Здесь не по тачкам, виллам или, там, охране, – здесь по-простому: у кого круче дубина, тот и круче. Вон, вишь, их сколько, но у меня дубина – и всё, ноу смокинг, все на цырлах. А ну, голос, козлы!
– Херу! Херу! Херу!
– Вот так… Херу – это я. Типа начальник, по-ихнему.
– Да, тренер, это по-нашему. И прикладным искусством овладел!
– А хрена ж. Но ты посмотри, какой тут материал! Вон стоит… и вон там… а у того – а? Супер! А еще если функционалку приподнять да ударчик поставить…
– Ладно, хватит облизываться. Экзотики довольно, пора и домой, пока еще какой-нибудь праздник не объявили. Ведите, Юрий Филиппович, вы теперь единственный Чингачгук… Хромай за ним, тренер, я замыкающий… что стоишь? Ты возвращаться собираешься или нет?
– А на кой хрен?
– …Ты что, серьезно?
– Да для чего мне возвращаться? Чтоб снова утирать с рожи сопли этой… Нет, уж лучше эти слюни зеленые, хоть какой-то кайф. И потом, здесь меня бабе не подарят, здесь мне их уже дарят – бери хоть всех! – и за честь считают.
– А делать ты что здесь будешь?
– Как что, ты чего? Профессионалы везде нужны, у меня ж уже команда, я ж уже тренировки начал. Ну, пока по любителям, но материал-то какой, ты ж видел – класс, мы всех уделаем! Я уже программу объявил: через пять лет – чемпионы мира; всё, подаем заявку на проведение. Осталось только пальмы поднасадить, а пока теорию подтянем. Сейчас план международных встреч составляю, я уже и федерацию возглавил, секретаря ищу. Генерального. Под штаб-квартиру уже землю роют. «Что делать»! А вот ты возвратишься – что будешь делать?
– Ну, что-нибудь найдет… – платок! Платка нет!
– Чё, платочек потерял?
– Только что в кармане был, я, как очнулся, сразу проверил!
– Ну, мало ли, что был. Сперли и спрятали, здесь ребята что надо.
– Когда? Где? Они же голые!
– Да на кой он тебе, блин? Сопли душат?
– Это… это коллекционный платок! С автографами!!
– Да-а? Ну, сейчас… А ну, встали вокруг меня!.. Куда!!
– Херу-у-у!
– В круг, урод, еще не так получишь! Все раскрыли пасти, вот так: ура-а-а!
– УРА-А-А!
– Ну, вон у того – чего там? Я те закрою, я те так закрою!.. Ура, козел!
– Ура-а-а!
– Это пакет, в нем был платок, платка нет. Где платок? Ну?!
– Погоди. Да отпусти его, придушишь… Так, все повернулись кругом. Вот так: кру-гом! Наклонились, достали носочки… доста-али. Все так стоят! Ура-а-а!
– УРА-А-А!
– Зачем сейчас-то?
– Чтоб занятие было. И объединяет. Ну, иди и смотри… Кто там разгибается? Ты у меня в гробу разогнешься!
– Евстрат Евстратович, как вы… как они вас понимают без переводчика?
– Дубина, студент, – лучший переводчик. Нашел? Тащи – чего смотришь?
– …Сейчас, лист хоть какой-нибудь сорву…
– Да пакетом и тащи… чистюля. Считай, еще автограф. Разборчивый?
– Как-то я не ожидал… такой большой платок…
– Ха, большой! У меня в рюкзаке брошюрка с собой была – методичка по правилам и судейству – во такая, страниц на сто, так еле достал… Здесь ребята что надо. Так вот, я и говорю, чего вам-то там делать? Тоже какие-нибудь слюни с хари утирать. Не, в натуре, оставайтесь, здесь возможностей – непахано. Президентом сядешь. Инфраструктуры ж нет ни хрена – займешься, и себе не в убыток. А студента на молодежь кинем. Золото нам гарантировано, конкурентов нет и, пока я тут, не будет. Захотим, вообще от всех отделимся. Банкет каждый день!
– Особый рапануйский путь? Суверенная кавакратия?
– Кавакра… – а кава, вообще-то, что значит, студент?
