Гирканец на мгновение смешался, но его смущение тотчас же развеялось. Он широко, нахально улыбнулся.
– Ради ОДНОЙ безмозглой курицы и ради одной курицы с мозгами, – поправился он. – Словом, я хочу сказать…
– Словом, он хочет ограбить этого сластолюбивого поедателя монстров, – заключила Соня, кивнув в сторону идола. – Я полагаю, кстати, что нам с Энной тоже причитается своя доля.
– Здесь хватило бы на всех, – прошептала Энна. – Боги! Я совсем забыла о золоте, о драгоценных камнях! Они перепугали меня до полусмерти…
– А дочери купца не следовало бы забывать о богатствах, не так ли? – усмехнулся Сирхан. – Тем более что обогатиться можно быстро и легко.
– Сомневаюсь, чтобы так уж легко, – покачала головой Соня. – Для начала, никто из нас не видит здесь никаких богатств.
– Я видела, – начала Энна.
Соня и Сирхан, как по команде, одновременно повернулись к ней.
– Да? – ободряюще произнес Сирхан. – И что ты видела? Говори, не бойся.
– Когда они привели нас сюда, в это святилище, – неуверенно произнесла Энна и снова замолчала. Она явно колебалась.
Соня заметила ее нерешительность и решила приободрить девушку.
– Почему ты замолчала, Энна? Чего ты опасаешься?
– Что вы не поверите и поднимете меня на смех.
Сирхан ударил себя по бедру и расхохотался.
– Нашла, чего опасаться! Мы, милочка, не в том положении, чтобы трястись за хорошие манеры. Ну, что ты видела?
– Мы не будем насмехаться, что бы ты ни сказала, – твердо обещала Соня. – Пусть даже твой рассказ поначалу покажется нам невероятным. Плодом больной фантазии или бредом.
– Хорошо. – Энна решительно тряхнула белокурыми волосами. – Я видела, как негры высыпали сюда, на пол, под ноги идолу целый мешок драгоценностей и золотых монет.
– И куда же все это подевалось? – жадно спросил Сирхан, блуждая глазами по подземной пещере.
– Оно… оно все впиталось в пол, – сказала Энна. – Оно где-то здесь. Невидимое. Может быть, действительно под полом… Или в самом идоле. Если там скрывается живое существо, как утверждает Соня…
– Я не утверждаю, – перебила Соня, – я только высказала предположение.
– Неважно. Может быть, это существо, связанный бог, пожирает драгоценности, – продолжала Энна. Ей льстило напряженное внимание ее слушателей. Она говорила все увереннее и громче. – Как бы то ни было, а золото и камни – здесь. И я видела их собственными глазами.
Все трое помолчали, обдумывая план дальнейших действий. Наконец Сирхан заявил:
– Да что тут долго голову ломать! Я так полагаю: если идола развязать да своротить, можно поглядеть, что делается внизу. Может, там-то все и хранится. Может, оно туда скатилось… по желобкам или еще каким-то образом…
– Может быть… – задумчиво проговорила Соня. – Я вот думаю: почему негры связывают своего бога? Уж не опасен ли он настолько, что они предпочитают держать его пленным? И какие силы высвободятся, если мы снимем веревку? Не накличем ли мы страшную беду?
– На кого? – спросил Сирхан, кривя губы. – На этих жалких дикарей? Туда им и дорога, между нами говоря!
– Да дьявол с ними, с дикарями! – взорвалась Соня. – Не погибнем ли мы сами от клыков и когтей этого чудища, которое предпочитает превращать своих сексуальных партнерш в отвратительных монстров и пожирать их во время совокупления!
– В монстров? – озадаченно переспросил Сирхан. – И он пожирает их, ты говоришь? Гм, странный вкус… – Гирканец смерил глиняного идола взглядом, в котором неожиданно мелькнуло что-то вроде насмешливого уважения. – По крайней мере, это что-то новенькое.
– Перестань дурачиться! – прикрикнула на своего товарища Соня. – Это не шутки.
Гирканец вздохнул.
– Понимаю, что не шутки. Какие уж тут шутки, если монстры… И все же я бы рискнул, Соня. Огромные богатства! Горы золота и бриллиантов! Мы сможем купить себе по дворцу где-нибудь в Аренджуне и жить беспечно, среди наслаждений, фонтанов, красивых женщин и противно орущих павлинов с роскошными хвостами!
Соня кривовато улыбнулась. Сколько раз уже она выслушивала подобные мечты от своих спутников, непутевых искателей наживы, рыцарей больших дорог! И никто из них не купил себе дворца. Самое большее – таверну или дом где-нибудь в сельской местности.
– Ты окочуришься со скуки в этом дворце, Сирхан, – сказала Соня. – Тебе будет не хватать этой жизни, полной лишений и приключений.
– Ну, изредка, чтобы поразмять косточки, я буду развлекать себя работорговлей, – утешил Соню Сирхан. – Хватит болтовни. Помоги-ка мне, Соня.
С этими словами гирканец решительно направился к идолу и начал снимать с него веревку. Он долго возился с причудливыми узлами, которые вывязывал на идоле жрец. Наконец веревка поддалась.
– Да разрежь ты ее! – нетерпеливо сказала Соня.
– Еще чего! – возразил Сирхан. – Веревка, девочка моя, в иных ситуациях вещь совершенно бесценная. Дороже золота.
– Знаю, – проворчала Соня. Ей не хотелось сейчас признавать свой промах.
– То-то же. – Сирхан снял веревку с истукана и, смотав ее, повесил себе на пояс. – А теперь вперед!
Большой алмаз, вделанный во лбу глиняного истукана, вдруг загорелся кровавым пламенем, но ни Соня, ни Сирхан этого не заметили.
* * *
– Глядите! – возбужденно проговорил Сирхан, указывая на подземный ход, открывшийся им после того, как глиняный идол был опрокинут.
Крутые ступени уводили вниз, в загробную черноту.
– Дай мне факел, Соня! – крикнул Сирхан. Его ноздри алчно раздувались. – Я чую запах золота! Клянусь всеми богами, я чую здесь запах большой поживы! Ах, как сладостно здесь пахнет!
– По-моему, здесь разит гнилью, затхлым воздухом и летучими мышами, – содрогаясь всем телом, заявила Энна.
Соня обменялась с ней понимающим взглядом.
– Я тоже терпеть не могу летучих мышей, – сказала она, намереваясь поддержать аквилонскую девушку. Пусть она хотя бы не чувствует себя одинокой в своих страхах! – Но что поделаешь? Если уж мужчине взбрело в голову забраться в подземелье, то не нам с тобой становиться у него на пути. Лучше подчиниться.
Сирхан изумленно поднял брови.
– Ты издеваешься, Соня?
– Отнюдь.
Однако Сирхан продолжал глядеть на нее с подозрением, справедливо подозревая какой-то скрытый подвох со стороны Сони. Наконец он подмигнул своей приятельнице.
– Ладно. Давай сюда факел и полезли.
Соня протянула ему горящий, коптящий факел. По стенам святилища запрыгали фантастические тени. В их неверном свете Энне вдруг показалось, что связанный – теперь уже освобожденный! – глиняный божок отвратительно ухмыляется.
– Я пойду первым, – заявил Сирхан. – Энна посередине. Соня, ты замыкаешь. Прислушивайся хорошенько. Вдруг проклятые черномазые что-то почуяли и отправили за нами погоню? Хотя я думаю, раньше, чем настанет утро, ни один из них не сунет сюда свой приплюснутый нос.
