Дикая картина погрома! Для науки ничего не осталось! Ваше сердце истекает кровью!..
Вы уверены в обратном, но двухчасовое молчание уничтожает весь ваш природный оптимизм.
Эфир молчит. Молчит радист Мурзаев. И как ни гонится «Коминтерн» за обрывками высотных волн, его огромная антенна остается пуста. Звенящая тишина в приемнике…
Часы отбивают ровно два…
«Коминтерн» еще раз просит коротковолновиков следить за волной в 69 сантиметров и прекращает трансляцию переговоров Земли с «Лениным». Экран потухает и тяжелая тоска овладевает вами…
Незнание!
Это — самая позорная форма пассивного бытия, что сейчас никак не может быть преобразовано в активное. Как бы ни были вы сильны внизу — «Комсомолу» вам не помочь.
Высота!
Дикая высота лежит под ногами «Комсомола». На этой высоте весь свет — внизу. 99,9 процентов отблесков ушли на синее дно газового океана. А остаток еле окрашивает темно-красный фиолет неба с убийственным палящим солнцем. Оглядимся вокруг сквозь закопченное стекло и застынем…
Звезды горят тревожно и строго. Они утратили свою интимность и даже патетичная Инна не может придать им в воображении что-либо напоминающее знакомый нежный облик. Это сухая ночь — с солнцем в центре угольной черноты.
Колючие звезды, черт возьми! А как искрятся, бушуют миллиарды песчинок, кристаллов. Млечный путь ловко выгнул шею и добрался до самого солнца, грозя сейчас отважным пилотам. Созвездие Орла распахнуло над солнцем широкие крылья. Возле вьется гадюка, задушенная Офиухом.[3] А над солнцем пылает, замахивается палицей титанический Геркулес.
Инна стоит и, глядя в высокий купол звездного неба, слушает объяснения. Федя раскрывает перед ней тайны астрономии.
Мурзаев дожевывает шоколад и убирает электрокухню. А перед Инной развернулась панорама звездного мира. Вот внизу под солнцем, недалеко от его края, натягивает свой огромный лук южный Стрелец. Он целится не столько в Скорпиона, сколько в само светило, что стоит у него на пути. Инна вздрагивает, думая о страшной высоте, и закрывает глаза.
Но красный мрак фиолетовых глубин все стоит в глазах, пересыпается точечками… Высота! Необычайная высота! Больше пятидесяти тысяч метров.
Высота — неостановима, ибо воздушный шар «Комсомола» летит все вверх и вверх, вплоть до той точки равновесия, где сам газ встретит сопротивление золотой ткани и перестанет расширять оболочку. Экипаж высотного корабля заметно волнуется. На такие высоты никто не залетал, таких прыжков к ним никто не совершал. Больше всех волнуется Мурзаев. Побледнев, он возится с аппаратурой и раз за разом убеждается, что она действует исправно, что батареи не иссякли и дают искры. Но почему ничего не слышно снизу, с земли? Почему ни одна их телеграмма не доходит до адресатов, не сообщает им о новостях и тайнах, отвоеванных упорным кораблем у мертвой заоблачной природы? Али советуется с Федей, но оба они не понимают, по какой причине прервалась двусторонняя радиосвязь.
В гондоле царит тишина. Эта тишина нервирует Инну и она готова вмешаться, сама разобрать аппаратуру и покарать какой-нибудь провинившийся контакт. Но страшное любопытство удерживает ее у научных приборов — в голове уже вполне сложилось решение проблемы космических лучей. Она только проверяет собственные выводы и пишет, без конца пишет в широком блокноте. А в голове парит радостная, захватывающая мысль. Она будоражит, волнует Инну; беспокойство Али и Феди кажется ей лишь временным поражением, которое легко исправить, чтобы снова идти на штурм небес и, достигнув максимальной высоты, начать победоносный спуск на Землю, что пылает сейчас, как чужая неизученная планета.
Инна пишет и пишет… В ее записях столько мысли, столько поэзии… Подтверждаются ее смелые гипотезы: их она защищала в аудиториях УФТИ, а после они разлетелись фейерверком дискуссионных статей по всей мировой научной прессе, и в первую очередь советской. Ей всегда казалось, что привычное вращение земного шара создает электромагнитный эффект, порождает потоки электрических бурь на всем меридианах и параллелях; излишки энергии, скапливаясь на полюсах, превращаются в живописное полярное сияние.
Турбинное вращение Земли, считает она, всегда рождает слои космических лучей, находящихся во взаимосвязи с электромагнитной панорамой всей Солнечной системы. Мало того, высота слоя «космика» всегда влияет на состав атомного распада и синтеза и говорит о возрасте планеты…
У Инны множество плодотворных мыслей, предположений, подтвержденных теперь научными данными. Ей хочется поскорее известить Линецкого о том, как она собирается использовать силу космических слоев — огромный аккумуляторный запас энергии — для расщепления атома тяжелого элемента.
Это великие мысли, они открывают перспективу будущего. Девушка охвачена небывалой радостью и даже опасности, грозящие стратонавтам на каждом шагу, не пугают ее. Она готова отстаивать свое мнение:
— Земля является своеобразным типом турбогенератора. Планета, как и другие небесные тела, порождает токи магнитных энергий…
Как хорошо жить с этой мыслью, впитывать ее всеми клетками юного мозга и предвидеть крупные победы новейшей советской физики. Ведь вертикальная гонка их «Комсомола» открывает титанические высоты, утверждает идейную высоту новых октябрьских поколений. Здесь последние достижения и перспективный план будущих работ…
Инна делает заметки, стремясь вместить в простые человеческие слова малейшие оттенки мысли. Не прекращая наблюдений и забывшись от восторга, она смотрит в иллюминатор без защитного стекла. Она раскрывает глаза и нагромождение звезд, лишенное мерцаний и лирических глубин, впивается сотней жал в тонкий зрительный нерв.
Инна ослеплена. Игольчатые капли звездных уколов стоят в глазах. С тихим стоном отходит она от иллюминатора и на протяжении нескольких минут ничего не видит.
— Что с тобой?.. — тревожно спрашивает Федя.
— Там столько звезд, там полярное сияние… — говорит молодая девушка-ученый и опускается на сиденье, растирая глаза. Предупрежденные товарищи вооружают глаза специальными стеклами и смотрят на широкий черный мир, который загорается перед ними густой россыпью колючих звезд и полосами удивительного сияния в дальних овалах северного края. Свет колышется, играет, перемежаясь желтыми резкими тенями. Прекрасная корона радует Али и Федю. Они некоторое время любуются зрелищем и, пожелав Инне побыстрее привести глаза в порядок, хватают карандаши и вписывают наблюдения в блокноты. Девушка слышит скрип карандашей. Жмуря свои ослепленные глаза, она диктует то, что видела чистым невооруженным глазом.
