Такие заброшенные строения были исключительно редки – с орбиты их удалось обнаружить лишь девять, разбросанных по самым негостеприимным и холодным регионам планеты. Дуагея, обладавшая единой культурой от полюса до полюса, разумеется, не знала понятия "война", так что разрушителем могла быть только природа; однако полное отсутствие деревень в округе казалось странным. Вокруг каждого обрушенного замка, на сотни километров не встречалось признаков разумной жизни.
Сканнеры биомассы уныло тикали, пока Огрин по спирали облетал башню. Настроенные на параметры известных рас Дуагеи, детекторы с обреченной уверенностью заявляли, что остров мертв.
– Воозможно, под землей есть помещения… – неуверенно заметил капитан, когда стало ясно, что здесь нет даже животных. Хельга скептически поджала губы.
– Что вы ожидаете найти? – спросила она сухо.
Огрин медленно покачал головой.
– Не знаю, Хельга. Не знаю… – он прищурил глаза. – Взгляните на башню. Какие обводы, узоры. Почему полировка до сих пор совершенна? Как могли дуагейцы построить ее без машин, без индустрии, без транспорта?
– Драконы вместо вертолетов, тролли как будьдозеры… – Хельга вздохнула.
Огрин криво усмехнулся.
– Запускайте пуму. Пусть исследует остров.
– Так точно, – Хельга коснулась сенсора на панели. Робот, лежавший под креслами, бесшумно скользнул к специальному люку в двери шлюзовой камеры и, спустя мгновение, вездеход качнулся, потеряв несколько сотен килограмм массы.
Почти моментально внизу, рядом с башней, поднялось облако пыли: "пуме" не требовались парашюты. Огрин вывел на главный экран вид из глаз робота.
– Ищи искусственные объекты, – приказала Хельга. – Ищи скрытые и подземные помещения. Используй радар, нюх и магнитоскопию. Сканируй все маркеры ДНК на пути, докладывай об известных видах.
Капитан перевел вездеход в автоматический ховер-режим и, вместе с врачом, подался к экранам. Жухлая трава в них ритмично сновала вверх и вниз.
Место травы вскоре заняли выжженный солнцем песок и блестящие, неестественно гладкие стены. Робот двигался по максимально эффективной траектории, проносясь над землей многометровыми прыжками и сканируя местность вокруг. Время едва шевелилось, минуты казались часами.
– Семнадцать, – задумчиво протянула Хельга, не открывая взгляда от экрана. – Огрин, вам известно о каком-нибудь мифе или сказке, где число семнадцать играет важную роль?
– Штирлиц, – механически отозвался капитан. Хельга подняла брови:
– Что-что?
– Мифический герой из 20-го века, – Огрин вздохнул. – Эпос о Штирлице назывался "Семнадцать мгновений весны".
Врач с сомнением нахмурила лоб.
– Едва ли мифология 20-го века применима к Дуагее. Что-нибудь более древнее, Огрин? Сколько рыцарей было у короля Артура?
– Двенадцать, – хмуро ответил капитан.
– Да-а, так мы далеко не продвинемся… – протянула Хельга.
– Почему вы полагаете число 17 значимым? – поинтересовался Огрин. – Они могли выбрать его случайно.
– Сомневаюсь, – врач покачала головой. – У всего этого должен быть смысл. Мы его не видим, но он обязан присутствовать. Хоть какой-то.
Огрин вздохнул.
– Кое-кто совсем недавно утверждал, что понятие "смысл" придумали люди… – он запнулся. В кабине впервые раздался голос "пумы":
– Обнаружен ДНК-маркер. Иду по следу.
– Анализ маркера! – приказал Огрин.
Пауза.
– Маркер поврежден, точная идентификация затруднена. Ищу следующий маркер, – пару секунд тишина – Маркер обнаружен. Анализирую, – пауза чуть дольше первой, – Соответствий в базе ДНК не найдено. Видовая принадлежность неизвестна. Ориентировочная датировка: минус пять – тридцать суток. Обнаружены остаточные молекулы запахов. Иду по следу.
Люди в кабине отпрянули от экрана. Огрин бросил на Хельгу горящий взгляд.
– Запахи не сохраняются долго. Здесь совсем недавно были аборигены!
Врач не успела ответить – в кабине вновь послышался голос робота:
– Обнаружен вероятный источник запаха. Визуально аналогичен туннелю. Исскусственное освещение отсутствует. Назначение неизвестно.
– Вперед! – воскликнул Огрин.
Экран резко померк, затем вспыхнул мрачноватым красным пламенем: робот перевел камеры в инфракрасный режим. След вел в широкий и довольно высокий туннель с арочным сводом из крупных обтесанных камней, полого спускающийся под землю пол толстым слоем устилал песок. Прыгающее вместе с пумой изображение мешало видеть детали.
Впрочем, "дерганье" вскоре прекратилось – туннель уперся в гладкую, как зеркало, вертикальную стену из слоновой кости. У подножья, на маленьком каменном блоке, стоял бронзовый треножник с большой оплывшей свечой, а рядом, полузасыпанный песком, лежал тинтар – популярный на Дуагее музыкальный инструмент, похожий на помесь арфы с лирой. Хельга и Огрин переглянулись.
– Храм? – удивленно спросила врач. Капитан, нахмурившись, обернулся к экрану:
– Прожектор на стену, камеру в видимый диапазон, – приказал Огрин.
Хельга негромко ахнула, капитан подался назад. Едва инфракрасное изображение сменилось обычным, стало видно, что стена целиком, сверху донизу украшена странной, однотонной живописью, сильно напоминавшей творчество первобытных людей. В инфракрасном диапазоне рисунки были невидимы.
– Ярче! – выдохнула врач. – Приблизь картинку!
Далеко внизу, под землей, робот послушно усилил яркость прожекторов. Огрин впервые в жизни реально ощутил, как шевелятся волосы на затылке.
– Люди… – прошептал он, невольно вцепившись в подлокотники кресла. Хельга резко обернулась:
– Стоп! – бросила она жестко, сверкнув глазами. – Смотрите внимательно!
Огрин молчал. Рисунки на стене изображали сцены охоты – стилизованные контуры копытных, пробитые копьями и стрелами мамонты, костры, где жарились вспоротые тела, целые табуны, окруженные черными фигурками с оружием. Фигурками людей.
– Капитан, – напряженно спросила Хельга. – Сколько разумных рас обитает на Дуагее?
Огрин вздрогнул.
– Больше десятка. Мы не знаем точно.
– Но людей здесь нет, верно?
Капитан потер подбородок.
– Многие местные виды очень близки нам морфологически. Феи, гномы, кентавры… Также, с орбиты мы наблюдали расу, образно названную "эльфами", они максимально похожи на людей.
– И, тем не менее, – бледная женщина обернула к нему лицо, – Одного взгляда на эти рисунки хватило вам, чтобы однозначно идентифицировать людей. Не эльфов, не фей, а человека. Почему?
Огрин отшатнулся. Помолчал.
– Не знаю, – выдавил он наконец.
– А я знаю, – спокойно, хоть и с легким напряжением в голосе, ответила врач. – Потому что в сценках, запечатленных здесь, вы подсознательно ожидаете встретить людей. Мы уже десятки тысяч лет господствующий вид на Земле, кроме нас никто не создавал произведений исскусства. Ваш мозг видит стилизованных гуманоидов в сценах ярко выраженного доминирования над средой; этого, как правило, достаточно для мгновенного и однозначного вывода на уровне рефлексов. Разум включается в работу гораздо позже.
