- Вот что! - Юрганов даже усмехнулся, хотя вообще-то было не до смеха. - Как же я должен это доказать?
- Есть различные способы.
- Укажите хотя бы один.
- Мне кажется, что мы ведем переговоры в неравном положении. Вы - у себя дома, я же - в плену.
- Ну да, так получилось. А чего вы хотите?
- Я хочу предложить вам продолжить переговоры у меня на борту.
- Ну уж нет! - вырвалось у Юрганова прежде, чем он успел обдумать более дипломатичный ответ. Собственно, неожиданной была лишь форма; суть бы не изменилась ни в каком случае: идти в гости к пауку, где нас больше не будет разделять металл переборки, - благодарю покорно!
- Почему - нет? Значит, вы мне не доверяете? Почему же я должен доверять вам?
- Не в этом дело. Ну, хотя бы - у вас нет такого устройства...
- Электронный переводчик есть и у меня на корабле.
- Ну да, но это не совсем то... Я не могу оставить корабль по целому ряду причин.
- Пусть идет любой из вас.
- Любой из нас? Ах да, любой из нас...
- Вот именно.
- Нет, - решительно оказал Юрганов. - Они не пойдут тоже. Я потом объясню вам, почему. Может быть, я могу сделать что-либо другое, чтобы доказать вам...
- Что ж, попытайтесь.
- Собственно, по-моему это и так очевидно. Наши Объединенные Человечества (он подождал секунду, чтобы ТК успел как следует растолковать Иксу этот термин) состоят из нескольких десятков различных цивилизаций. Но все мы очень бережно относимся друг к другу. Мы понимаем, какую огромную ценность представляет жизнь каждого разумного существа.
- Но ведь вы, наверное, не угрожаете существованию друг друга? А в данном случае вопрос, кажется, стоит так: либо мы, либо вы. То, что необходимо вам, гибельно для нас. И наоборот. А вы хотите, чтобы я поверил в вашу готовность пожертвовать своим человечеством ради нас! В это я поверить не могу.
- Ну, конечно, - пробормотал Юрганов. - Но ведь я не могу сейчас, здесь, решать судьбы цивилизаций. Этим займутся другие. Меня интересует исход лишь этого рейса. И я уже сказал вам, что не стану выполнять задание. Таким образам, вы не понесете никакого ущерба.
- На этот раз - да. Но опасность от этого не станет меньше. Я понимаю, что для вас вопрос исчерпывается этим рейсом: в следующий раз сюда прилетит кто-нибудь другой. Но нам-то все равно, кто прилетит! Для нас безразлично, кто будет решать вопрос; нам нужно убедиться в том, что его вообще можно решить так, чтобы мы не пострадали.
- Конечно, можно, - оказал Юрганов. - Наверное...
- Как, например?
- Как? Кстати, я хотел оказать еще вот что: теперь, когда вы установили контакт с Объединенными Человечествами, перед вами открываются великие возможности. Знакомство с нашей наукой. Подлинное процветание! Судя по вашему кораблю, вы во многом от нас отстаете. Естественно: одинокое человечество... В такой ситуации вы не должны допускать и мысли о применении силы!
Фу ты черт, до чего красивые слова! И не подозревал в себе таких способностей. Но ведь не хочется, чтобы этот - кто он там - расстреливал меня своим фотонным двигателем! Старина, старина, а температуру поднимет основательно, так что "Оберон" растечется лужей...
- Перспектива блистательная, - ответил Икс. - Это очень трогательно. Ваша наука, вы говорите... Следовательно, надгробный памятник нашему человечеству будет поставлен по всем правилам науки?
- Надгробный памятник?
- Ведь в конце концов вы уничтожите Облако! Или, может быть, сохраните для нас кусочек?
Юрганов промычал что-то.
- Не понял.
- Я говорю: это будет затруднительно...
- Я тоже так думаю. Но если нам придется вымирать - к чему тогда радужные перспективы?
- Но, может быть, это несколько преувеличенные опасения?
- Ну, да. Ведь наука только у вас, не так ли?
- Ладно, - сердито проговорил Юрганов. - Ну, предположим, вы меня уничтожите. Расплавите, сожжете, испарите... И что? Этим вы отодвинете события на считанные месяцы. Придут другие корабли...
- Пусть. Мы будем драться. За своих детей.
- Вы не знаете, как мы сильны!
- А вы не знаете, как мы упрямы!
Тоже достоинство!
- А мы...
Юрганов умолк. Что-то не то: детский разговор. Кто сильнее, кто кого отлупит. А ведь здесь не шутка: встретились представители двух цивилизаций. И кому какое дело до того, что мы не готовились к роли галактических дипломатов?
То есть как - кому какое дело? А собственно, почему этот вопрос должны решать мы? На Земле есть головы поумнее, да и у этих тоже вряд ли самые светлые головы летают на патрульных кораблях. Вот пусть мудрецы и разбираются. Почему Икс не хочет понять такой простой вещи?
- Послушайте! Как будто, есть один выход.
- Слушаю.
- Вы поможете мне отцепить гравиген...
- Нет.
- Да погодите же! Я оставлю его вам... на память. Затем мы разойдемся. И пусть встречаются наши специалисты, паши мудрецы. Они найдут решение проблемы куда скорее. Правильно?
- Поймите же и вы... Я не сомневаюсь, что-они решат вопрос лучше. Если... если только ваши люди захотят его решать. Но я вынужден судить о них по вас...
- И что же?
- А вам я не верю, я уже говорил. И боюсь, что стоит мне помочь вам - и вы вернетесь с сильным флотом. В истории нашей планеты много примеров такого рода.
Вот оно что: очевидно, социальное переустройство у них завершилось совсем недавно. Вся подлость враждебных классов еще в памяти.
- Но для нашего общества такие методы не характерны. Что мне сделать, чтобы убедить вас?
- Подумайте. Времени у вас достаточно. Потому, что иначе я вас все-таки не выпущу.
- Иными словами: или я вас убеждаю, или вы меня уничтожаете?
После паузы Икс подтвердил:
- Именно так.
Он не из трусливых: сидит взаперти - и грозит.
- А если наоборот - я уничтожу вас?
Молчание. Затем:
- С этим я считаюсь. Но вам это не поможет: вы доживете лишь до следующего патрульного корабля. Ведь моя машина останется висеть рядом с вами.
- А может быть, раньше придут на помощь ко мне?
- Маловероятно; судя по вашему же рассказу.
- И вы все-таки боитесь?
- Нет. По двум причинам: во-первых, если то, что вы говорили о вашем человечестве - правда, то вы не нанесете мне вреда.
- Не сделаю с вами ничего? Даже если вы грозите мне смертью?
- Все равно. Вы ведь понимаете: я угрожаю только вам лично, вы же всей нашей цивилизации. Поэтому, если вы хотите, чтобы я вам поверил, вы меня не тронете. А во-вторых, если это даже и случится...
- Вам не дорога жизнь?
- Если мне придется уничтожить вас, мне все равно будет трудно жить.
Юрганов, сам того не желая, вдруг растрогался. Все-таки, он неплохой парень, этот паук. Жаль, что нельзя подойти к нему, хлопнуть по плечу и оказать: "Не трусь, дружище, все обойдется, мы договоримся"...
