— Поэтому сходи в душ и через полчаса возвращайся— велела Алисия. Учёный застонал.
— Господин заместитель командующего по научной части— добавила Алисия и вышла оставляя его одного на малом полигоне, рядом со преклонившей колени и ссутулившейся пустой скорлупой с распахнутым люком и ложементом пилота пропахшем потом.
Мысленно проклиная всех и вся Роберт заставил себя сеть. Кое-как обтёрся полотенцами бросив использованные прямо на пол и шаркающей походкой направился к душу расположенному прямо на полигоне. Когда до его сведения довели план операции похищения у русских Кассиопеи и её юной создательницы, Роберт восхитился и ужаснулся граничащей с наглостью дерзостью плана. Но он никак не мог подумать, что ему придётся лично участвовать в этом безумии. Когда сказали, сначала принял за неудачную шутку, за розыгрыш, какой иногда позволяют себе армейские дубы по отношению к учёной братии. К сожалению его участие в операции не было шуткой.
— Как так получилось? — думал Роберт под упругими, тонкими словно иглы, разлетающимися на мельчайшие брызги при ударе о кожу, горячими струями: —Что я, Роберт Смит — неплохой кибернетик с не сногсшибательными, но заманчивыми перспективами постепенного карьерного роста, кабинетный работник, готовлюсь десантироваться с орбиты на родину моего прадеда. Возможно это будет повод, который развяжет третью мировую войну. Маловероятно и хочется надеяться на инстинкт сохранения власть предержащих: в правительстве и директорате нет азартных дураков. Но всё же хорошо, что Фрэнка и Эллис и Мэлони включили в списки приоритетного спасения и зарезервировали под них места в убежище. Но как же так получилось? — спрашивал себя Роберт насухо растираясь полотенцем. Поток горячего, сухого воздуха мгновенно высушил оставшиеся на коже капли влаги. На полигоне ждала полнофункциональная защитная скорлупа и одновременно сверхсовременная машина разрушения соединившая в себе последние разработки нескольких научных дисциплин. Чем сильнее он будет тренироваться тем больше у него шансов выжить и получить свою награду. — Я выгрызу зубами место акционера— решил Роберт выходя из душа и зло улыбаясь скучающей Алисии
Заметив на его губах улыбку, она похвалила: —Отличный настрой. Теперь иди и покажи мне, что ты не просто мясо на убой. А чему-то научившееся мясо, способное убежать при виде противника и выжить до соединения с основными силами. Сражаться на этих штуках учатся годами. Тебе же достаточно научиться убегать на ней. Знаешь сколько стоит одна такая скорлупа? На эти деньги семья из четырёх человек могла бы прожить пятнадцать лет ни в чём себе не отказывая и живя жизнью обычных представителей среднего класса.
— К чертям средний класс— подумал Роберт — Хочешь увидеть чему я научился. Так смотри…
Чтобы встретить Петьку, Ташке пришлось лететь в «Тапинск-17», городок расположенный рядом с пассажирским космодромом. Там, в степи, уже давно наступила весна. Зеленели холмы и крохотные, но многочисленные, словно мушиные глазки цветы прятались в некошеной траве. Ветер гнал травяные волны и степь, от края до края, колебалась словно вода.
Космический лифт работал без перерыва доставляя на орбиту и с орбиты очередные партии пассажиров и грузов. Между космодромом и городком курсировали поезда. Случайные люди, такие как встречающие или провожающие, были вынуждены оставаться в городке, в пятидесяти километрах от космодрома. Больше чем на четверть городок состоял из гостинец. Стоило выйти на балкон, общий для нескольких номеров, как можно услышать негромкий, басовитый гул идущий со стороны космодрома, а когда темнело увидеть как пылает небо в той стороне и время от времени пролетают точки челноков с длинными, как у комет, огненными хвостами.
Не только Ташка встречала юного тераформолога. Ещё мать и старшая сестра. Их поселили вместе, в одном трёхместном номере. Петькина мать в волнении несколько раз выходила на балкон, возвращалась в номер и называла Ташку «хорошей девочкой». Его сестра как упала на диван с книжкой, так и просидела до вечера полностью уверенная, что корабль прибудет по расписанию. Похоже она приехала только чтобы поддержать мать. И такими же, в основном, были все соседи. В гостиничных коридорах царила атмосфера ожидания скорой встречи после долгой разлуки или наоборот, близящейся разлуки после большого или малого времени проведённого вместе.
Огромное информационное табло висело над стойкой регистрации в холле показывая прибывающие и отбывающие корабли. Каждые несколько часов можно было слышать в коридоре топот ног. Это означало скорое прибытие поезда по короткой железнодорожной линии и люди торопились на вокзал делая на бегу звонки, отправляя сообщения перегружая каналы связи. Впрочем нет, не перегружая. Местная сеть была рассчитана ещё не на такие всплески активности.
Находиться рядом с волнующейся женщиной на самом деле не малое испытание. Если рядом кто-то волнуется, ты не можешь заниматься своими делами. Волей или неволей начинаешь волноваться сам. Ходить от стены до стены или бросать тоскливые взгляды в окно и через каждые пять минут вызывать часы, хотя точно знаешь, что осталось ещё не меньше десяти часов. Поэтому Ташка отправилась осмотреть город.
Городок при космодроме не был обычным городом. В нём было мало жилых домов и очень много гостинец и уютных, небольших столовых, обязательно с живыми цветами в горшках на подоконниках. И ещё очень много памятников. Ташке не удалось найти ни одной улицы где располагалось бы меньше двух памятников. Да, два было наименьшим числом, которое ей удалось отыскать. Мимо неё пронеслась толпа, неожиданно возникнув, неожиданно исчезнув в направлении вокзала. Ташка дышала прохладным вечерним воздухом с запахом весны и старого строительного раствора. Необычно крупная луна рано проступила на небе. Зажглись фонари, но стены домов и асфальт под ногами не вспыхнули золотистыми линиями. Это было непривычно и удивительно. Куда бы Ташка не поворачивала, в каких лабиринтах бы не плутала. Стоило ей лишь оглянуться как она видела мерцающий розовым, иногда переходящим в красный, а иногда приобретающий оранжевый оттенок, кусочек неба над космодромом. Над головой светили десятки тысяч звёзд. Но не все из них настоящие звёзды. Некоторые точки двигались и меня свет. Это межпланетные корабли пришвартовывались к орбитальным пристаням. Левиафаны всю жизнь избегающие объятий притяжения потому, что оно немедленно бы погубило их.
Вернувшись поздно Ташка получила нагоняй от Петькиной мамы. Стоически его перетерпела получив в награду остывший ужин. Справившись и с этой напастью она завела будильник на четыре часа утра и легла в постель.
