Именно тогда он и передал мне Ллигирллин. Одна Ауте знает почему.
Прикладываю ладонь к горячей чешуе. Где-то там, в недрах золотистого тела, бушует пламя химических реакций, поддерживающих невероятное волшебство его существования. Дракон судьбы, порождение Ауте, существо, сотканное из магии и света. Мой отец.
С мурлыкающим звуком прижимаюсь щекой к мягкому боку, выпускаю сен-образ. Это очень сложный образ, над которым я работала вот уже три года, полный противоречивых многозначных сплетений. Я назвала его «Извинение за все неприятности, которые я тебе когда-нибудь причиняла» и предназначала специально для отца, если он когда-нибудь будет столь терпелив, чтобы выслушать меня. Призрачное послание всплывает звенящей мелодией, столь напоминающей его собственные трели. Он мысленно перехватывает послание, поворачивает его новой гранью, заставляя сиять неизвестными мне бликами, наполняться иным, новым смыслом. Огромные когти вдруг сжимаются, бережно отсекая меня от всего остального мира.
— Спасибо, малыш.
Он хочет сказать что-то ещё, но молчит, и за это я благодарна ему. Не хочется разрушать минуту постыдным бегством от эмоций, о которых я не хочу говорить.
Пытаюсь перевести разговор на что-то нейтральное.
— Где Ллигирллин?
В его ответной трели перекатываются раскаты смеха.
— С твоей матерью. Подозреваю, им есть, что обсудить…
Он коварно замолкает, позволяя моему воображению завершить зловещую фразу. Прижимаю уши к черепу. Ауте, чего им понарассказывала сребровласая ябеда?
— А новый меч?
— Интересная вещица. С ней можно будет поработать.
Хмыкаю. Папа — один из лучших кузнецов Эль-онн. «Поработать» в его понимании означает магию, которую я и представить себе толком не могу.
— Я изучил ваш опыт столкновения с северд-ин. Мои поздравления, ещё никому не удавалось обратить в бегство боевую звезду.
— Это всё Ллигирллин. Я при ней была этаким багажом, прилипшим к рукояти.
— Не скромничай. Бежали-то они от тебя, а не от неё.
Честно пытаюсь переварить эти слова. Отец не стал бы утруждать себя ложью, в этом я уверена. Но… похвала? От него? За успехи в воинском деле?
— Воинское дело — это не только размахивание мечом, Анитти. Не знаю как, но ты умудрилась перескочить все начальные стадии обучения и сразу же оказаться на уровне Мастеров, где даже монстры вроде меня с Ллигирллин чувствуют себя неуютно. Ты удивила всех. Опять.
Ах, но это не восполняет начисто отсутствующих… хм, «начальных стадий». Так что можно не волноваться: воина из меня всё равно не получится.
— Уверена?
— Ауте, неужели я так прозрачна?
— Ты переняла человеческую манеру мыслить словами, малыш. Да, это прозрачно.
Подобное заявление меня пугает.
— Я… я действую как человек? Предсказуемо?
— Как человек? Не смеши. Вряд ли на всём Эль-онн есть существо, более далёкое от людей. Ты думаешь, как смертные, ты чувствуешь, как они… но результат… результат получается каким угодно, но не предсказуемым.
В музыкальных фразах, которые всегда сопровождают его речь, вновь проскальзывают нотки смеха.
— А Аррек? Что ты о нём думаешь?
— Дарай-князь? Не знаю. Он слишком похож на Древнего. — Древним папа всегда называет Раниэля-Атеро, категорически отказываясь произносить его имя. Вот уже триста лет, как они одна семья, за это время успели стать близкими друзьями, однако эхо яростной схватки, с которой началось знакомство, ещё даёт себя знать. — Но этот человек пойдёт ради тебя на всё. В буквальном смысле слова. Так что я готов смириться с его существованием.
«На всё»? Это наш господин холодный-скользкий-мерзкий-расчётливый манипулятор? Ну и ну, похоже, первый раз в жизни папа сделал ошибку в оценке другого живого существа.
Интересно, как «на всё» сочетается с маленькими развлечениями дарай-княгини Лаары?
Ладно, проехали.
— Что с мамой?
На этот раз он молчит несколько дольше.
— Она… она не очень хорошо приняла последние события, Анитти. Эпидемия ударила по Изменяющимся сильнее, чем по любому другому клану, мы потеряли старшего сына, почти потеряли тебя… — Неуверенно шевелюсь, и он спешит продолжить, послушно не заостряя внимание на болезненной теме. — А последние события, истощение Эвруору… Знаешь, они очень близкие подруги, вместе были вене, вместе взрослели, вместе справлялись с обрушившейся на них слишком рано непомерной властью. Эва, Ви и Дар. А теперь мы не можем даже быть рядом с ней во время её ухода…
Печаль его песни заставляет небеса потемнеть, набухнуть тучами, которые обещают тяжёлые, затяжные дожди. Эвруору-тор была не только маминым другом.
Сворачиваюсь комочком, позволяя его теплу вобрать в себя мои заботы и печали.
— Но с мамой всё будет в порядке?
— Она очень сильная, Антея, сильнее, чем всё, что мы можем себе представить. Она справится со всем, что пошлёт ей Ауте.
Теперь в мелодии слышится такая безоговорочная, всепоглощающая любовь, что окружающий мир пробирает дрожь. Вот-вот пойдёт дождь.
Ашен Дериул — какое пустое сочетание звуков, не передающее совсем внутреннего содержания этого существа. Разумеется, у него есть и другое имя — музыкальная фраза, полная магии и света, слишком сложная, чтобы быть полностью услышанной ограниченным существом, вроде меня. Есть у него и имя души — сен-образ, передающий всю сложность и противоречивость свободного Крылатого, добровольно променявшего Небеса на объятия черноволосой женщины. Об этом на Эль-онн ходят легенды. О том, как однажды юная вене вернулась из рейда в Ауте, таща за собой раненого Дракона Судьбы. Как долго и мучительно выхаживала его, как сцепилась со своими старшими, не позволяя им убить опасное создание. О том, как позже он несколько раз встречался ей во время последней Вспышки Ауте, спасая из практически безвыходных ситуаций. О том, как однажды она нашла его в своей постели в человеческом виде и уже никогда не смогла расстаться с ним.
Забавно, но для дракона папа бессовестно молод. Пятьсот, максимум семьсот лет — ну разве это возраст? Вот после таких мыслей вспомнишь, сколько тебе самой осталось и как-то сразу грустнеешь.
Неужели мама права? По поводу недопустимости Венчания Душами? Вот посмотреть на неё саму и её мужчин: они ведь отнюдь не в рабстве друг у друга. У мамы есть клан, семья, есть её воинское искусство, научные исследования, проекты, разработки… политика и интриги, в конце концов. Папа тоже занят двадцать четыре часа в сутки, и, в крайнем случае, он всегда может спуститься обратно в Ауте, к своему народу. Ну а что касается Раниэля-Атеро, так тот вообще вряд ли бровью поведёт, если весь окружающий мир бесследно исчезнет. Что ему, в первый раз, что ли? Абсолютно самодостаточная личность…
