Дрив нагнулся над Котярой, ощупал переплетение жизненной силы человека и меток зверя, наложенных на него. Еще миг - и метки пропадут, и тогда вор умрет таким, как был, человеком или зверем.
Герцог набросил на прожженную грудь вора золотую сеть целительных опалов. Тут же тело зашевелилось, веки затрепетали и открылись.
Котяра взялся обеими руками за виски, но не мог найти в себе силы сесть.
Дрив вложил меч в ножны, закинул ружье за плечо и подрегулировал жезлы, придавая себе сил для дополнительной ноши.
Перед глазами плыло, когда он шел через поле, где сидели коричневые и белые пауки величиной с корову.
День расплывался сиреневыми полосами, и пауки сидели неподвижно. Один двинулся поближе, блестя гроздями глаз в свете заката. Не опуская с плеча Котяру, Дрив обнажил меч. Огонь сумерек полыхнул на лезвии, и огромный паук направился прочь по перистой траве.
Кольца звездного дыма покрыли небо, когда Дрив нашел туннель Чарма, который искал. Это была всего лишь дыра в выгоревшей земле среди терновых деревьев и лент паутины. Но когда он положил Котяру и вошел вслед за ним, все переменилось.
Туннель открывался в Чарн-Бамбар у кремнистого ручья. Колыхались под ветром травы, издавая аромат пыльцы.
При свете звезд Дрив осмотрел Котяру. Тот был цел, но, как и герцог, покрыт струпьями паучьих укусов. Дрив придержал его, прикладывая к ранам целительные опалы.
Рассвет застал обоих с уже залеченными ранами, порезами и укусами. Действие токсинов ослабло, хотя цвета все еще казались слишком яркими и мышцы еле шевелились. Весь этот день они шли медленно, держа направление на юг вдоль ручья. Чтобы ускользнуть от искателей Властелина Тьмы, Дрив периодически создавал чармовых манекенов и посылал их в разные стороны.
Ночь привела их на реку, куда впадал ручей. Ее ровная ширина отражала яркие ночные хоры, и на мшистом берегу путники остановились.
- Я должен навестить Тиви, - объявил герцог. Он глубоко дышал, наполняя легкие ветром с темнотою и ароматами реки. - Ты последишь за моим телом, пока меня не будет?
- Можно вас разбудить, если что-нибудь случится?
Дрив покачал головой:
- Ты будешь один, пока я не вернусь. Посматривай в мой Глаз Чарма.
- А если появятся змеедемоны?
Дрив метнул голыш в реку, и тот подпрыгнул несколько раз, пуская круги, пока не исчез из виду.
- Давайте останемся вместе, - попросил Котяра. Страх коснулся его сердца. - Я вор, я не воин, как вы. Как мне вас защитить?
- Ты сохранил мне жизнь дольше, чем смог мой собственный маршал, грустно заметил Дрив. - А Лебок был лучший из лучших.
- Тогда послушайтесь меня и не делайте этого.
- Я должен удостовериться, что Тиви еще жива, - ответил герцог. Он шагнул в тростники, тихо постукивавшие друг о друга на илистом берегу, исчерченном следами мышей. - Я спрячусь здесь. Весь свой Чарм я возьму с собой, не останется ничего, что дало бы искателям меня выследить. Если они вообще меня увидят, решат, что я в Нхэте.
Котяра вздрогнул. Паучий яд все еще действовал.
- А не поищете там моего напарника?
- Бульдога? - кивнул Дрив. - Я его найду. Хотя это может быть опасно. Там есть колдун, который обходит лагерь, и если он меня увидит, я могу не вернуться.
- И что тогда? - спросил Котяра, сияя во мгле зелеными глазами.
- Возьмешь мой меч и ружье, - будничным голосом ответил Дрив. - Воюй. Если сможешь - освободи Тиви.
- Как я ее найду?
- Меч Таран, - ответил Дрив. - Я заколдовал в нем образ Тиви. Он покажет, куда идти, если я не вернусь.
- Вы действительно любите, если идете на такой риск.
- Любовь ли это? - Герцог ушел глубже в тростник и слился с тенями ночи. - Или что-то большее?
Котяра соскользнул по обрыву к берегу и встал рядом с ним:
- Опять будем говорить о предназначении?
- Наши дни проходят, как лихорадка. - Дрив нагнулся и поднялся с пучком речных трав в руках. - Помоги мне привязаться.
- А как же гадюки?
- Буду очень благодарен, если ты станешь их отгонять. Котяра взял водоросли и начал их связывать.
- Вы слишком много просите от незнакомца.
- Ты для меня не незнакомец, Котяра, - уверенно сказал Дрив, обнажая меч.
- Как вы можете так говорить? - нахмурился вор. - Я даже для себя незнакомец. Кто я?
- Ты мой союзник. Ты спас мне жизнь, а я спас жизнь тебе. - Дрив хлопнул ладонью по мохнатому плечу вора. - Мы друзья.
Котяра принял меч и ружье.
- Вы вернетесь к утру?
- Если не вернусь, тебе придется бросить мое тело здесь. - Он обвязался связанной травой и лег на подстилку вытоптанного тростника. Помоги мне это привязать.
Вор помог, и когда Дрив был привязан, он схватил его за руку и заглянул в его спокойные глаза:
- Будьте осторожны. Дрив сжал его руку:
- Я вернусь с новостями от Тиви и Бульдога.
Рука его разжалась, глаза закрылись, и тело поднялось, натянув привязь. Герцога здесь уже не было.
Котяра сел и почувствовал, что у него из души рвется крик.
* * *
День врывался в проломы стен заброшенного храма, и Поч смотрел, как Кавал погружается в транс. Казалось, что старый чародей умирает. Плоть его сжалась, будто внезапно сдулась, и похожий на мумию человек сидел прямо в ветреном свете дня.
От воскового тела изошел пряный смолистый аромат. В этом благоухании разворачивались давние воспоминания. Поч вдыхал их и входил в забытое прошлое Кавала, будто заглядывая в собственные закупоренные отростки времени.
Под заиндевелым деревом стоял обнаженный Кавал без бороды, не старше шести с половиной тысяч дней, чуть больше, чем сейчас было Почу. И даже в этом времени жизни, едва оперившись, он обладал уже Чармовой осанкой.
В Доме Убийц Кавал был воспитан как миротворец и проявлял спокойствие и хладнокровную рассудительность, ценимые дипломатическим корпусом. Родственники считали, что его судьбой будет служба при дворе, и Дом уже наводил справки в доминионах, предлагая его на работу как эксперта по договорам и даже как управляющего двора. Но интересы молодого Кавала были далеко от этого.
Вундеркинд в работе с Чармом, он проявил редкий дар - накапливать Чарм в собственном теле без помощи амулетов. В его детских руках колдовской металл и ведьмино стекло двигались как живые, складываясь в стихийно разумные амулеты - яйцеварку, спиночесалку, закрывалку для бутылок. Волшебники приезжали издалека, чтобы получить его совет.
Сестричество предложило Дому втрое больше, чем самый щедрый из доминионов, и Убийцы неохотно отпустили Кавала - на время: он был слишком ценен, чтобы отдавать его ведьмам насовсем за разовую плату, если с воспитанным в нем искусством управленца он мог бы приносить Дому постоянный доход из доминионов.
