– Ей не понравилось?
– Не-е. Ныть начала, ныть, нечестно мол, дескать, у нее есть пожить подольше. «Ладно, тогда, – грю, – можешь попробовать, и посмотришь, что с тобой буит».
Ну, тут она включилась на всю катушку, а я как заору, шоб заткнулась, а она не перестает. Птом грит: «Я имею право!» А я на нее как посмотрю!.. «И ты тоже имеешь право, – она грит, – только не имеешь права грить, что я не имею права». «Может быть, – это я грю, – попробуй… увидишь». И тода она бросила хныкать и так строго на меня пошмотрела. «Билл, – грит, – а если бы и ты получил эту… ну… антиштуку, тоже? Мы были тода оба…» Я н-а нее как зыркну. «Слушай, мол, сюда. Из двух неев. тев… тес-сенных не получится один мормальный. Что ж это выходит, мне придется челых двести вонючих лет чирпеть твой вонючий язык? Лучше не придумаешь! Тоже мне счастье!»
– Берт, эй, Берт! Включи «Би-би-си», ладно? Вот молодец. Там выступает та женщина, которая говорит, что надо делать, чтобы жить двести лет. И не то чтобы мне так уж хотелось столько прожить. Иногда наступают моменты, когда я знаю, как себя при этом чувствуешь. Однако было бы интересно послушать…
– Добрый вечер, леди и джентльмены. Добро пожаловать на очередной выпуск программы новостей. Наша передача последнее время занимает одно из первых мест по популярности. Мисс Диана Брекли… Руперт Пиджен берет интервью у мисс Брекли…
– Ваше заявление на прошлой неделе, мисс Брекли, ужасно всех нас взволновало.
– Ну, мистер Пиджен, этого следовало ожидать.
– На тот случай, если кто-то из наших слушателей не читал последних газет, напомните, пожалуйста, основные моменты своего заявления – так, чтобы всем было понятно.
– А разве непонятно? Если кто-то хочет жить подольше, теперь это стало вполне возможно.
– Да чего уж тут не понять! И вы утверждаете, что открыли способ лечения, благодаря которому достигается желаемый результат?
– Я не думаю, что следует задавать риторические вопросы.
– Прошу прощения?
– Вы утверждаете, что ели сегодня завтрак, или правильнее будет спросить: завтракали ли вы сегодня, мистер Пиджен?
– Ну, я…
– Именно, мистер Пиджен. Получается несколько навязчиво, не так ли?
– Э-э… в вашем заявлении утвер… я хочу сказать, вы заявили, что есть люди, уже прошедшие курс лечения.
– Заявила.
– Сколько человек?
– Несколько сотен.
– И все они женщины?
– Да, но это просто результат случайного стечения обстоятельств. На мужчин средство действует аналогично.
– Сколько лет проживут эти люди?
– Ну, как я могу ответить на этот вопрос, мистер Пиджен? Сколько собираетесь прожить вы?
– Но, насколько я понял, вы утверждали… то есть я хотел…
– На самом деле я сказала, что увеличивается предполагаемая продолжительность жизни; если курс не прерывать, она может удвоиться и даже утроиться, в зависимости от выбранного варианта лечения. А это совсем не то же самое, что знать наверняка, сколько проживет каждый человек. Когда, например, вдвое увеличивается предполагаемая продолжительность жизни, одновременно вдвое увеличивается вероятность несчастного случая или возникновения какой-нибудь болезни.
– Значит, тот, кто втрое увеличил предполагаемую продолжительность своей жизни, не может с высокой степенью вероятности рассчитывать реализовать ее?
– Верно.
– Однако если удастся избежать несчастных случаев и серьезных болезней, можно дожить до двухсотлетнего юбилея?
– Да.
– Ну а теперь, мисс Брекли… В нескольких газетах было написано, что никто из этих людей, которым вы давали антигерон… Правильно я произношу это слово?
– Да, я назвала наше средство антигерон.
– До вашего заявления для прессы несколько дней назад никто из ваших клиентов не знал о том, что именно вы им даете.
– Одна или две женщины догадались.
– Вы хотите сказать, что не отрицали этого?
– А зачем мне было отрицать?
– Ну, дело очень серьезное. Женщины приходили к вам, оказывая доверие, вы давали им антигерон, который позволит им дожить до двухсот лет, а они даже не знали об этом. Мне кажется, тут могут возникнуть очень серьезные проблемы.
– Совершенно с вами согласна. Так оно и есть. Перед ними открываются такие перспективы…
– Я имел в виду элемент обмана – ведь вы обманывали своих пациенток.
– Обманывала? Что вы этим хотите сказать? Никакого обмана не было – в действительности все наоборот.
– Боюсь, я не совсем…
– Все очень просто, мистер Пиджен. Я занимаюсь бизнесом, о сути которого не принято говорить вслух. Женщины приходили ко мне с одной-единственной просьбой, желая сохранить юность и красоту. Ну конечно, это некая фигура речи – никто не в состоянии добиться подобного эффекта. Однако я отвечала, что способна сделать то, что им нужно. Они именно на это и рассчитывали; таким образом, я была вправе начать лечение. И где же здесь обман?
– Ну, вряд ли они могли рассчитывать на столь головокружительные результаты, мисс Брекли.
– Получается, будто мои клиентки рассчитывали на обман. Я же давала им то, что они просили, – и в этом, по-вашему, состоит моя вина? Правильно ли я поняла, мистер Пиджен? Ваша позиция по данному вопросу представляется мне весьма уязвимой. Цель бизнеса, которым я занимаюсь, заключается в том, чтобы как можно дольше сохранять юность и красоту моих клиенток. Я всего лишь делаю то, что они просят, – доставляю заказанный товар Вы же говорите об «обмане». Я вас просто не понимаю мистер Пиджен.
– Вы утв… ну, я хотел сказать… лечение при помощи антигерона на сто процентов приводит к успеху и совершенно безопасно?
– Из нескольких сотен пациенток только у одной возникли проблемы. Неожиданная и очень редкая аллергия.
– Значит ли это, что ваше средство действует безотказно?
– Конечно, нет. Однако его надежность превышает девяносто девять процентов.
– Мисс Брекли, многие предполагают, что, если антигерон будет широко применяться – точнее, если он вообще будет применяться, – это приведет к серьезным последствиям для нашего общества. Вы согласны с этими. прогнозами?
– Конечно.
– А что, по вашему мнению, может произойти?
– Неужели вы думаете, что останутся вопросы, на которые не окажет влияние увеличение возможной продолжительности жизни?
– Насколько мне известно, мисс Брекли, научных экспериментов с целью проверки вашего открытия до сих пор поставлено не было.
– Вы ошибаетесь, мистер Пиджен. Я сама, как биохимик, провела самые тщательные исследования.
