– Но они же орки… – неуверенно пробормотал Ильнур.
– Но… я же не убивал ни разу… – Юсуп поморщился. – Да, Ильнур, я понимаю, что это глупо звучит, что это мои предрассудки. А что поделать? Не могу я и все… Вот и сижу перед этим орком. Сижу и вспоминаю о том, что происходило на Острове. Злюсь. Хочу сильно разозлиться, чтобы… ну, сам понимаешь… чтобы убить.
– Господи, – выдохнул Ильнур, присев рядом, и зашептал, – да в этом ведь ничего сложного нет. Ты не убиваешь в прямом смысле. Они же орки, они мертвы уже.
– Но они дышат!
– И деревья дышат, – фыркнул Ильнур, – а здесь не деревья даже, а камни. Представь, что перед тобой камень лежит. В него нужно вогнать клинок, и все… И он уж точно неживой.
– Я попробую, – прошептал Юсуп, вновь поворачиваясь к спящему орку.
Ильнур затаил дыхание. Прошло несколько секунд. Рука Юсупа с зажатым клинком опустилась к самому горлу орка. Кончик лезвия прикоснулся к грубой коже…
А дальше стало легче. Юсуп и Ильнур, продвигаясь на пару, медленно и аккуратно вырезали дрыхнущих орков, оставляя за собой безжизненные булыжники, которые, подобно троллям, рассыплются в прах при первых лучах солнца.
Луна висела за их спинами на самом горизонте, а с другого края солнце уже впрыскивало в воздух первые свои лучики. По небу лениво плыли розовые облака.
Над пустырем стояла тишина. Не было даже птиц. Только две фигурки устало прислонились к дереву и пили из бочонка эль. Вокруг же них все было мертво.
Ильнур пропотел насквозь. Его шаровары воняли соленым потом и чем-то еще. Эль драл горло, но не пьянил – наверное, от усталости. А еще было спокойно на душе.
Юсуп тоже пил, но гораздо меньше. Теперь, после того как он вырос и научился убивать, он размышлял о том, что неплохо бы начать поиски Упыря. Конечно, возможно Сомуяр и Вассо найдут его гораздо раньше, но попытка, как говорится, не пытка. К слову сказать, Ильнур размышлял об этом же. Мазь под первыми лучами солнца начала осыпаться, обнажая его настоящую (розовую! Нежную! мягкую!) кожу. Ильнур наслаждался теплом. И хоть вокруг стояла ужасная вонь, он радовался. И думал о том, что обычная жизнь где-нибудь в Англии ему не по душе будет. Он же волшебник как-никак…
– Ну, от орков мы племя друидов избавили, – бодро сказал Ильнур, – теперь надо подумать и о другом.
– О чем же?
– О том, где нам искать Упыря, подонка, – Ильнур проследил взглядом за Юсупом и усмехнулся. Кожа орка сыпалась с юноши, как пепел, и под ней проступало мускулистое мужское тело. Юсуп подскочил было от восторга, но сдержался и спросил подозрительно:
– Это зачем тебе искать Упыря… подонка?
– Как зачем? Убить его хочу, вот зачем. Как думаешь, Алаида согласится идти с нами? Ее бы мешок нам здорово пригодился.
– Господи, ну разве ж об этом разговаривают посреди лагеря, полного убитых тварей? – воскликнул Юсуп. – О чем речь! Конечно, Алаида согласится. Куда ей без нас? Да ты и сам знаешь, какой у нее характер!!
– Да уж знаю, – Ильнур довольно ухмыльнулся и окунул пальцы в спутавшуюся бороду. Теперь ему стало по-настоящему хорошо.
ГЛАВА ШЕСТАЯ.
Они ехали долго…
Они ехали долго. Карета мчалась быстро, тряслась и подскакивала на камнях. Где-то вдалеке стреляли, и грохот пушек оглушал.
Юсуп не знал, куда их везут. Не видел. Прежде чем на его голову накинули мешок, он успел заметить, что то же делают и с Дементием. Детина настолько оробел при виде упырей и мертвяков, повыскакивавших разом из многочисленных укрытий, что связать его по рукам и ногам не составило большого труда.
Юсуп сопротивляться не стал. Не имело смысла. Крестик с него содрали, как и поясок. Упырь, покинувший гроб, был немногословен: сказал лишь, что сейчас Юсуп встретится со своими друзьями, и распорядился связать обоих.
Юсуп понял, что дело провалилось. Кто-то их предал. Или допущена какая-то ошибка, какой-то промах, который никто из них не заметил. Жаль. Все так здорово начиналось…
Уже в карете он почувствовал, что упырь сел напротив, с ним еще двое, и один – в облике небольшой летучей мыши – замер в верхнем углу кареты. От висящего пахло особенно неприятно – крысами.
– Можно узнать, куда нас везут? – стараясь, чтобы голос не дрожал, спросил Юсуп.
– А куда пошли твои друзья? – поинтересовался голос упыря. Его запах забивал все остальные затхлостью и резкостью. Сколько людей на своем веку он убил?
– Мы едем к Гиберту фон Клауссенцу. Нам недавно сообщили, что у него в резиденции пойманы три иностранных шпиона, которых следует казнить. В связи с военной обстановкой в городе мы сделаем это прямо сейчас.
– Что за чушь ты несешь?
Упырь засмеялся:
– И кто же вы такие, интересно? Пожаловали к нам в город, захотели убить Владыку, да еще и ведете себя так, словно вам подвластен весь мир? А? – Что-то острое кольнуло Юсупову щеку. Коготь. Из ранки поползла вниз капля крови.
– Может, куснуть тебя разок, чтоб ты понял все прелести потусторонней жизни?
Юсуп не ответил. Упырь издевался над ним. Это был не главный Упырь, но если он лежал в том гробу, значит, являлся одним из приближенных.
Но как они вообще узнали?!
– Жаль, что я не имею права этого сделать, – вздохнул упырь, – мы бы неплохо провели ночь. А тут еще и русичи нападают. Повеселились бы!!
– А может, я убью тебя просто, и хлопот меньше? – пробормотал Юсуп.
– А ты попробуй, – ответил упырь, – сомневаюсь, что у тебя что-то получится
Снаружи – совсем близко – что-то загрохотало. Упырь выругался. Карету тряхнуло, да так сильно, что Юсуп больно треснулся макушкой о потолок.
– Чертовы русичи!! Вечно они не вовремя!!! Тормози, задави тебя комар!! Тормози, я сказал!!
Карету тряхнуло еще раз, и она остановилась.
– Приехали, – голос упыря прозвучал около самого уха, – выходить по одному, а дальше вас проведут. И чтоб никаких выкрутасов, все понятно?
Юсуп коротко кивнул. Конечно понятно. Никаких выкрутасов не будет, вот только бы дотянуться до монетки в кармане, а там…
***
– Тебе смешно? – спросил Гиберт.
Ильнур помотал головой.
На самом деле ему было смешно. Даже очень. Весело. Его забавляло то, что он видел за спиной немецкого посла. Видел только он один, поскольку только он был волшебником и познал на Острове тайну третьего взгляда, которым можно различить любое предзнаменование.
Ильнур и Алаида сидели на краю дивана, связанные по рукам и ногам. Алаиду била такая сильная дрожь, что ей стоило огромнейших усилий не стучать зубами. Оголенные участи ее тела покрылись крупными мурашками, а губы посинели. Один из упырей глубоко посаженными глазами с интересом разглядывал девушку. Правда, с интересом волка, рассматривающего аппетитную овечку.
