– Приложи лезвие к соску.
Дэйвис действовал против своей воли. Он не хотел смотреть на то, что делал. Вслепую двинув скальпелем, он поднёс лезвие к соску его женской груди. Серебристая сталь прижалась к коричневой плоти. Сосок набух и запульсировал, словно отчаянно протестовал против того, чтобы его отрезали.
– Ты должна понять меня, – хрипло сказал Энгус – Я знаю, ты можешь меня понять. Поэтому слушай. Ты в моей власти. Я могу заставить тебя резать твою плоть. Если я захочу, то ты отрежешь себе грудь. Помни об этом, когда захочешь свернуть мне шею. Я обломаю тебя. Я обломаю тебя настолько, что ты станешь любить мои пытки, будешь желать их и наслаждаться ими. Но это ещё не конец твоих мук. Я буду ломать тебя до тех пор, пока ты не забудешь обо всём на свете – пока у тебя не останется ничего, кроме дикой страсти ко мне.
Грудь Дэйвиса разрывалась от страданий и крика. Но он не мог издать даже стона. У Энгуса в руках был пульт, который управлял его зонным имплантом…
Дэйвис вырвал из памяти ещё один фрагмент информации, которой он прежде не понимал и не мог оценить.
Термопайл вставил в Морн зонный имплант. Используя его, он отнял у неё свободу – её волю и личность. Он использовал это устройство для унижения Морн.
Однако понимание ничего не меняло. Дэйвис потерялся в памяти матери.
… Подчиняясь командам электродов в его мозгу и не в силах им противостоять, он положил скальпель в лоток. Зонный имплант требовал улыбки. Поэтому Дэйвис улыбался. Электроды велели ему опуститься на колени перед Энгусом. Он опустился.
Член Энгуса торчал из раскрытой ширинки. Когда Дэйвис по команде импланта открыл рот, Термопайл будто сошёл с ума и начал свирепо насиловать сына.
Закричав от невыразимого отвращения, Дэйвис что было сил ударил Энгуса кулаком в лицо. Он вложил в удар всю силу своего молодого тела и каждый грамм отчаянной агонии Морн.
Его спасло ощущение того, как кулак впечатался в скулу Энгуса. Он почувствовал его в костяшках, локте и плече. Сила удара помогла ему отбросить прочь безумное насилие в воспоминаниях Морн. На миг он снова отделился от неё. Не будь этой кратковременной отсрочки – он убил бы своего отца. У него просто не осталось бы другого выбора. Только смерть Термопайла могла защитить Дэйвиса от того, что Энгус делал с его матерью.
В ответ на удар отец лишь пожал плечами. Затем стремительно, так, что Дэйвис даже не заметил его движений, он вывернул ему руку и прижал сына к стене. От резкого толчка юноша ударился лбом о бетон. Ощутив головокружение, он зашипел от боли и напрягся в железной хватке Энгуса. Дэйвис по-прежнему считал себя Морн. Он сражался за её свободу. Извиваясь всем телом, он вспоминал недели унижений, сексуальные мерзости, агонию души и кое-что похуже.
Но он не мог освободиться. Захват Энгуса был таким же сильным, как принуждение зонного импланта. Пальцы отца казались тисками из флексостали. Он выкручивал Дэйвису руку до тех пор, пока тот не стал задыхаться от боли. Затем Термопайл ещё раз ударил сына головой о стену. Юноша вздрогнул. Искры посыпались у него из глаз спиралями звёздных туманностей. Сила покинула тело. Тело обмякло.
И тогда, круша барьеры, охранявшие Дэйвиса от жутких воспоминаний Морн, Энгус приподнял его подбородок и зашептал, как убийца:
– Заткнись! Не кричи! Ты угробишь нас, если не закроешь свой поганый рот.
Мужчина, стоявший позади Термопайла, продолжал стонать и охать, как будто уже не мог кричать:
– О чёрт! Вот же дерьмо!
Струйки крови стекали Дэйвису в глаза, но он не замечал этого. Юноша видел только танец искр. И продолжал вспоминать
… Энгус бил его, пинал, терзал плетью, чтобы покорить Морн – чтобы испортить божественную красоту, сделать сё не такой пугающей.
– Ты подлый насильник! – прохрипел Дэйвис.
– Слушай меня, – рявкнул Энгус, усиливая хватку. – Слушай меня, маленький говнюк. Я могу сделать нас невидимыми для видеокамер, но мне трудно заблокировать звук. Если твой голос будет записан, то люди Билла поднимут тревогу. Они могут отследить нас по искажениям. Проклятье! Я пытаюсь спасти твою задницу! Тебе только надо заткнуться!
Выплыв на миг из хаоса боли и крови, Дэйвис прошептал:
– Ты насиловал меня, сукин сын.
– О чём он говорит? – не выдержав, вмешался спутник Термопайла. – Мальчишка спятил. Может, он не хочет бежать отсюда?
Взревев от досады, Энгус оттащил сына от стены, развернул его и сильно ударил в живот. Пока Дэйвис ловил ртом воздух, он подтянул напарника к себе и хрипло прошептал:
– Помоги мне тащить его. Мы должны держаться вместе. Если он откроет рот, сунь пальцы ему в глотку.
Энгус поволок компаньона и Дэйвиса к двери – силы ему было не занимать. Спотыкаясь и то и дело смаргивая с ресниц кровь, юноша с трудом заставлял себя двигать ногами. Поддерживая друг друга, они вышли из камеры и направились к открытой двери лифта.
И хотя Морн была отдельной личностью, Дэйвис не мог отличить себя от неё…
Тогда он повернулся к Термопайлу и сказал:
– Энгус, послушай меня. Я могу спасти тебя. Я дам свидетельские показания в твою пользу. И когда ты вернёшься на Рудную станцию, я помогу тебе. Пусть они больше не считают меня копом, но я могу воспользоваться моим идентификатором. А хочешь, я скажу им, что ты выполнял мои приказы? Я скажу им, что никакого грузового судна не было и что этот обман подстроили твои враги. Я попрошу их арестовать Ника Саккорсо. Нам вряд ли удастся спасти твой корабль, но я могу помочь тебе. Только дай мне пульт.
Его голос был сиплым от желания.
– Дай мне пульт импланта.
– Нет, ты коп, – ответил Энгус – А когда коп преступает закон, с ним расправляются без жалости. Они узнают. Они обязательно узнают. И тогда с тобой будет кончено.
Он едва не плакал.
– Уж лучше я потеряю свой корабль…
Если бы сейчас в коридоре ревели тревожные сирены, Дэйвис не услышал бы их. Он был внутри воспоминаний. Энгус и его спутник торопливо втащили юношу в лифт. Смахнув с бровей крупные капли пота, Термопайл перенастроил панель управления. Лифт помчался вверх. На щеке Энгуса алело пятно от удара сына.
– Тебе не удастся спасти его, – сердито сказал Дэйвис. – Не бойся, я договорюсь со службой безопасности. И с полицией. У меня есть план. Но пойми, мы не можем спасти корабль! Поломка очень серьёзная. Это будет чудо, если мы доберёмся живыми до Рудной станции. Пожалуйста, отдай мне пульт.
Теперь он умолял его.
– Я не буду использовать его против тебя. Он нужен мне, чтобы быть в форме.
Сжав подлокотники кресла, в котором сидел Дэйвис, Энгус ударил его ногой. Примерно таким же образом он уложил на пол Ника. И если бы амортизирующее кресло не поглотило часть удара, Дэйвис потерял бы сознание. Энгус мог сломать ему шею.
