Вольф хотел употребить птицу в пищу, но она превратилась в жертву. Поверхность вокруг дерева разгладилась и, совершив несколько пульсаций, вновь стала инертной, будто и в самом деле была обычной земляной твердью. Вольф подошел к Вале. Та сидела, тяжело дыша, с искаженным от боли лицом. Поскольку поверхность «шкуры» была пружинящей, удар оказался не таким сильным, как если бы она упала на твердую землю, но все же лицо и плечи ее покрывали синяки и некоторое время она не могла пошевелить рукой.
Больше всего, казалось, пострадало ее оскорбленное чувство собственного достоинства. Пылая негодованием, она обзывала их всех кучкой трусливых глупцов, годных лишь на то, чтобы быть рабами. Всевышние, смущенные оскорблениями, держались угрюмо. Они чувствовали ее правоту и им было стыдно. Но, разумеется, никто из них не собирался в этом признаваться.
Вольф к этому времени счел все происшедшее весьма забавным. Он даже рассмеялся, но потом со стоном выпрямился — рана, нанесенная когтями летающего зверя, все еще болела. Лувах осмотрел его спину и запричитал. Сочившаяся кровь, по его мнению, скоро остановится, но следует опасаться заражения, так как лекарств у них нет.
— Да, весело, — пробормотал Вольф. Он поискал глазами яйца, Одно, разбившись, растеклось у корней дерева. Другого не было видно — вероятно, его поглотила шкура.
— О, Лос! — простонал Аристон. — Что нам теперь делать? Мы умираем от голода и не можем шагу ступить от этого дерева, иначе чудовище проглотит нас живьем. Отец убил нас, а мы даже не приблизились к его крепости.
— Эх, вы, боги и Создатели Миров! Да вы просто жалкие человечишки без своих крепостей и оружия, — возмутился Вольф. — Напомню вам еще одну присказку землян: «Есть не один способ содрать шкуру с кота...»
— Какого кота? Где? — оживился Теотормон. — Я сейчас мог бы съесть дюжину котов.
Вольф только поднял глаза к небу, но ничего не ответил. Он велел всем забраться на дерево, а сам взял у Теотормона нож и отошел на несколько футов в сторону. Присев на корточки, он изо всех сил всадил клинок в шкуру: если она достаточна податлива, чтобы образовывать псевдовпадины и дыры, то наверняка поддастся металлу.
Вольф вырвал нож из раны, поднялся и отступил на несколько шагов. Шкура раздалась, превратилась в дыру, затем вокруг раны образовался конус и начал сжиматься в кратер, заполняя сам себя. Вольф терпеливо ждал, Вскоре кратер расправился, и рана затянулась. Вместо крови, которой он ожидал, из нее просочилась бледная сукровица.
Вольф приблизился к шраму, стараясь не касаться волосков. Затем быстро вырезал из шкуры кусок, вытащил трепещущую массу и стремглав побежал назад к дереву. Снова протоплазма вздыбилась бурей хаоса: волны, кратеры, гребни и короткие водовороты. Затем плоть осела.
— «Шкура» вокруг дерева, кажется, гораздо крепче и менее податливой, чем на некотором расстоянии, — заметил Вольф. — Думаю, что мы находимся в безопасности, пока стоим на ней, хотя «шкура», может быть, способна... приливная волна может смыть нас. Так или иначе, но нам надо поесть.
Всевышние поделили между собой кусок плоти. Свежевырезанное мясо было упругим, скользким от сукровицы и неприятно пахло, но его можно было жевать и глотать. Набив желудки, путешественники почувствовали себя бодрее и смотрели на все уже более оптимистично. Некоторые завалились спать. Вольф отправился на берег протекавшей поблизости реки. Вала и Теотормон после довали за ним. Лувах, глядя на них, также решил пройтись. Земляная местность резко обрывалась. Волосков над обрывом было мало, так что исследователи могли расслабиться.
Вольф стоял на самом краю и смотрел на воду. Солнца не было, но вода была прозрачной и позволяла видеть далеко в глубину.
У самого берега плавало множество рыб самых различных размеров, форм и расцветок. Наблюдая за ними, Вольф увидел, как длинные тонкие щупальцы высунулись из-под обрыва и схватили большую рыбину. Та сопротивлялась, но ее быстро утащили под обрыв. Вольф опустился на колени и перегнулся через край, чтобы посмотреть, кому досталась добыча. Обрыв, на котором он стоял, выдавался довольно далеко. Но основания выступа Вольф так и не увидел: крутой склон усеивали тысячи копошащихся щупалец, многие из которых тянулись за рыбинами. Щупальцы виднелись в воде насколько хватало взгляда. Вскоре еще одно из них свернулось, вытянув из глубин гигантскую рыбину.
Вольф поспешил убрать голову, так как в этот момент одно из ближайших щупалец поползло в его направлении. Он сказал:
— Я недоумевал, как такое чудовище добывает себе пищу. Теперь понятно, что оно питается, главным образом, морской живностью. И я готов поспорить, что животное, на котором мы стоим — это огромное плавающее чудовище. Подобно островам водного мира, оно свободно и ни к чему не прикреплено.
— Приятно знать это, — заметил Лувах, — но как это может нам помочь?
— Пожалуй, нам пора еще разок поесть, — продолжал Вольф. — Теотормон, ты среди нас самый лучший пловец. Прыгни в воду и поплавай немного. Держись поближе к берегу и будь готов выскочить оттуда.
— Почему я? — запричитал Теотормон. — Ты только посмотри, как эти щупальца хватают рыбу!
— По-моему, они движутся вслепую. Может быть, чувствуют вибрацию воды. А ты двигаешься достаточно быстро, чтобы ускользнуть. Кроме того, под этим краем щупальца короткие.
— Нет, я не буду рисковать своей жизнью, — сказал Теотормон, покачав головой.
— Ты умрешь с голоду, если не поймаешь рыбу, — настаивал Вольф. — Нельзя больше трогать «шкуру», она становится чересчур раздражительной.
Он указал на рыбу, скользившую под водой — жирную и медлительную рыбу с головой, похожей на голову сфинкса.
— Как по-твоему, хороша будет она на вкус?
У Теотормона потекли слюнки и в желудке заурчало, но он не пошевелился.
— Ладно, давай свой нож, — сказал Вольф.
Он выхватил у Теотормона нож, прежде чем тот успел перехватить его и, разбежавшись, как можно дальше бросился в воду. Рыба тотчас бросилась от него прочь. Она плыла медленно, но все же не настолько, чтобы он мог догнать ее. Впрочем, он и не собирался ее ловить. Он даже и не думал об этом. Гораздо больше Вольфа интересовала реакция щупалец на его появление в воде.
Одно из щупалец действительно отделилось от толстого основания и поползло к нему. Вольф погрузился в воду, понаблюдал за ним, и поплыл к берегу. Заметив, что псевдоподия увеличила скорость и приблизилась, он протянул руку и ухватился за конец отростка. До сей минуты у него не было уверенности, что щупальца не ядовиты, как у медузы. Успокаивал лишь тот факт, что рыба, которую схватили, отчаянно боролась, не подавая признаков отравления.
