Ознакомительная версия.
— Что?
— Ни в коем случае не коли. Подожди!
Итак, боль — такая, чтобы земля ушла из-под ног.
Кол, разумеется, даст максимальный эффект, но не подходит, поскольку пригвоздит к земле в прямом смысле. Так что факел — куда лучше.
Лобов вернулся. Белого коня, того самого скакуна, чей хозяин погиб в мортале, вели за ним в поводу два конюха.
— Раздевайся! — приказал Лобов.
— У меня руки связаны, — отозвался Ланьер.
Палач рванул рубаху. Перепревшая грязная ткань лопнула. Б тот же миг Виктор освободил руки. Сомкнутыми пальцами ткнул Лобову в глаз. Тот рыкнул от боли, отпрянул.
«Я смогу!» — отдал Виктор себе приказ.
Он сбросил рубашку, прыгнул вперед, рванул воткнутый в землю факел. В следующий миг пламя лизнуло руку повыше локтя.
От боли его качнуло в сторону, первым желанием было швырнуть факел на землю. Но он перетерпел, пересилил боль, открыл все свое существо навстречу боли, пропустил ее внутрь. И тогда его вновь качнуло — только сильнее.
И он оказался на стене. А еще миг спустя боль превратилась в ярость — Виктор возненавидел всех людей в крепости.
3
На стене нес дежурство Рузгин. Во двор он старался не смотреть. Он сделал все, что мог. Он протестовал.
«Ты ничего не понимаешь, — поучал его Хьюго. — Такие, как Виктор, развращают. Они опаснее чумы. Их надо истреблять ».
«Но он не виновен!» — кипятился Рузгин.
«Мой мальчик, пойми, это не имеет значения».
Теперь Рузгин старался думать о чем-то ином. О том, что согревает сердце.
«Скоро весна », — повторял он как заклинание. Весна, а за ней лето и следом осень. Он вернется в Вечный мир. Он забудет все, что было. И сегодняшний кошмар — тоже. Надо только подождать... перетерпеть...
Но самоуговоры не действовали. Он боялся, как удара в затылок, крика боли у себя за спиной. Смотрел на серую стену мортала, окружавшую крепость, на то, как за белым кругом безвременья стелется поземка.
«Странно, — размышлял Рузгин. — Обычно там не бывает снега. — Никогда. А сегодня идет. Сегодня все иное. Все. И круг этот белый как будто стал меньше».
Рузгин всмотрелся.
Вон черная полоса, оставленная «Пастухом» во время штурма крепости марами. Она была довольно далеко от границы. А сейчас почти возле нее... ну да... да... мортал наступает. Медленно ползет и одновременно вращается. Серая клубящаяся дымная стена. Она гонит перед собой что-то похожее на белую поземку.
Рузгин пошел, потом побежал, огибая стену. Доски скрипели под башмаками. Стонали, трещали. Вдруг поразило обилие звуков — голоса, скрип, вой, какое-то кряхтенье. И сдавленный голос во дворе. Уже нельзя было сомневаться: мортал вращался и сжимался. Смещался. Готовился пожрать.
— Хьюго! — закричал Борис. — Опасность!
Но что толку кричать. В тот момент, когда мортал ползет, он убивает мгновенно. Через стабильную зону ускоренного времени можно проехать на вездеходе, окованном серебром. Можно прорваться. А через эту беснующуюся кипящую стену — нет. Никто, никогда!
И тут рядом возник Виктор. Почти вплотную. Голый по пояс, с факелом в руке.
— Гляди! — заорал Рузгин и ткнул пальцем серое месиво пространства.
Виктор обернулся. Стена клубилась, дымилась, внутри нее был только хаос. Она буквально всасывала в себя белое пятно, окружающее крепость.
— Я никогда не слышал про такое, — сказал Виктор. — И — тем более — не видел.
— Тебя же казнят, — опомнился вдруг Рузгин.
— А мне это не нравится! Решил заявить протест.
— Мортал! Мортал идет! Наступает! — крикнул кто-то очень громко.
Все или почти все знали, что это такое.
Страшный многоголосый стон пронесся над крепостью. Охрана бросилась со стены. Многие даже не побежали к лестницам — стали прыгать вниз на камни с высоты.
Виктор перегнулся через перила и закричал, пытаясь переорать визг женщин и крики мужчин:
— Димаш! Каланжо! Сюда!
Его не слышали. Во дворе царила паника. Помост уже опустел: господа, одетые в форму фельдграу, теснились у двери в каменный замок. Видимо, надеялись, что убежище Бурлакова устоит под напором мортала. Надо же, как быстро они добежали до этой двери! Обычные обитатели крепости метались в ужасе, не зная, где укрыться.
По лестнице взбежал охранник, в руках у него была темно-серая труба. «Пастух»? В кого этот парень собрался стрелять? Или хочет уничтожить крепость — стереть ее к черту, чтобы не было и следа? Но ничего сделать этот парень не успел — Виктор ткнул его факелом в глаза. Парень завизжал, бросил «Пастуха», схватился за лицо и рухнул на колени.
«Что, если еще немножко поджарить себя и переместиться?» — Виктор задал себе вопрос скорее автоматически. Потому что ответ уже знал: через мортал ему не проскочить.
Клубящаяся масса тем временем перестала приближаться. Да и движение ее замедлялось. Что-то происходило. Не просто важное — грандиозное. Виктор замер, не в силах пошевелиться, ощущая, как озноб продирает спину.
«Похоже на извержение вулкана», — думал Ланьер.
И тут рядом свистнула пуля. Одна, вторая. Черт! Это стражи Валгаллы вели огонь по беглецу. Виктор отшвырнул от себя факел (в серой хмари он был отличной целью) и в ту же секунду увидел, как Рузгина отшвырнуло к стене частокола.
— Борька!
Рузгин дернулся, пытаясь встать. Виктор упал рядом с ним, прижался к настилу. Почувствовал, как вибрируют вбитые в землю огромные колья.
Стрельба прекратилась так же внезапно, как и началась.
А дымное облако перестало вращаться, плотная серая стена рассеялась, в многочисленные трещины хлынул солнечный свет. Из одной такой трещины вылетела ослепительно сверкающая белая игла.
— Борька, ты как? — Виктор пытался нащупать рану на груди Рузгина. — Броник надел? Нет?
Борис не отвечал, слышался только хрип.
Виктор поднял голову. Игла, что вынырнула из дымного облака, превратилась в длинную сверкающую сигару.
«Это же „Повелитель ветров"! Черт! Откуда он здесь взялся?!»
Виктор поднял автомат Рузгина и вновь посмотрел на двор.
Как им дать знак?! Ланьер заметил только брошенный факел, почти уже погасший. Он поднял его и принялся размахивать над головой.
— Сюда! Сюда! Димаш! Каланжо! Сюда!
В этот раз его услышали. И поняли: он знает, как спастись. Поверили опять. Он увидел, как Каланжо, успевший избавиться в суматохе от пут, схватил один из воткнутых в землю факелов и помчался к лестнице, ведущей на стену. За ним бежал Димаш и тащил за собой Терри. Их нагоняли Том и Тая. За ними вперевалку, не поспевая, трусил Лобов.
«Пристрелить его или дать самому сдохнуть?» — подумал Виктор мстительно.
И дал очередь — наугад, не целясь. В Лобова не попал, но тот притормозил и нырнул за угол конюшни. Теперь его не достать.
Ознакомительная версия.
