— Антон, Френк и Анатолий, вы должны помогать мне, — распорядился он, понимая, что время работает против них. — Мари, Онжи, контролируйте вход в рубку, пока мы не перехватили управление системами.
— Что мы должны сделать в первую очередь? — спросил Столетов, занимая пилот-ложемент, расположенный по правую руку от Диброва.
— Изолировать все бортовые системы от какого-либо контроля извне. Нужно ввести бортовую компьютерную сеть в режим автономии, чтобы никто не смог дистанционно управлять механизмами «Европы». Это реально? — Он посмотрел на Толмачева.
— Да, — ответил Анатолий, вставляя в щель считывающего устройства свою карточку доступа.
* * *
Через тридцать минут под сводами главного поста управления глухо зазвучал голос бортового кибернетического мозга:
— Внимание. Все функции управления переданы на главный терминал ходовой рубки. Принята смена паролей и кодов доступа, имеющих высший приоритет. Все системы в стадии самотестирования. Прослойка внешней палубы отсечена аварийными переборками, лифтовые стволы временно обесточены.
— Отлично… — Дибров чувствовал, как капельки пота щекотливо сбегают по спине под взмокшей униформой. — «Европа» в наших руках… — Он посмотрел на остальных и вдруг заметил, что Толмачев, беззвучно шевеля губами, смотрит в одну точку экрана внешнего обзора.
— Что ты там разглядел, Анатолий?
Толмачев с трудом оторвал свой взгляд от внешних секторов, посмотрел на Диброва и вдруг расхохотался — нервно, истерично.
На экране, скользя по фону звёзд, медленно перемещалась яркая точка.
— Это «Орион»… — вцепившись побелевшими пальцами в подлокотники пилот-ложемента, истерично выдавил Анатолий. — Его капитан имеет приказ уничтожить «Европу» в случае чрезвычайных обстоятельств.
* * *
— Ты ведь знал об этом! Знал! — Онжилай в бешенстве смотрел на Диброва. Они стояли друг напротив друга в широком проходе между терминалами. — Как ты теперь собираешься диктовать свои условия, а? Чем мы будем защищаться? Предлагаешь крыть их матом по связи?
— Нет. — Дибров с трудом сохранял видимое хладнокровие. — Всё не так просто, Онжи, как тебе кажется. Мы не погибнем, и «Европа» не будет взорвана.
— Я же говорю — ты знал всё, ты готовился к этому! А ты спросил меня, хочу ли этого я?! — Онжилай в порыве ярости выхватил пистолет, но Дибров, которого внутри уже трясло от напряжения, совершил такое же движение одновременно с ним.
Они стояли, тяжело дыша, и смотрели в глаза друг другу, а ствол «стайгера» и холодный зрачок штурмового автомата вели свой поединок немигающих, мёртвых взглядов.
— Мы уже однажды убили друг друга, Онжи, — собрав остатки хладнокровия, напомнил Дибров. — Давай не будем повторять это?
— А что ты предлагаешь? Превратиться в облачко молекул?
— Нет. Ты прав, я всё это время помнил про «Орион», — сознался Андрей. — Я знаком с психологией таких людей, как Майлер фон Браун, и понимал, что единственным нашим шансом после марсианских событий будет именно «Европа». Мы должны улететь, Онжи, так будет лучше и для нас, и для всего остального человечества. Ставки на поверку оказались слишком высоки, чтобы следовать мотивам личной мести. Пойми это, Онжилай, и тогда ты не станешь отрицать, что фон Браун на этот раз перехитрил сам себя: он вычистил Марс и свёз всю инфицированную микромашинами технику на борт колониального транспорта, который корпорация держала на приколе по личным мотивам её управителей. Мы и заточенные на борту андроиды с Марса, обладающие так же, как и Френк, человеческим сознанием, — вот реальный экипаж, которому не нужен сверхглубокий сон. Мы сможем управлять «Европой» и проведём колониальный транспорт через бездну световых лет, чтобы понять — так ли мертва Вселенная, как это казалось Селенитам? Мы сумеем открыть дорогу к звёздам, а люди не получат сегодня технологию микромашин, которая для них пока что излишнее зло…
— Ты говоришь как по писаному, Дибров… — зло оборвал его Онжилай. — А что, если я не соглашусь с тобой?
— Тогда мы нажмём на курок, и начнётся новый виток реинкарнаций… Только боюсь, что найдётся ещё один фон Браун, который снова станет править наши судьбы, если они, конечно, состоятся… Ну? Чего ты ждёшь?
Он смотрел в глаза Онжилаю, а тот не мог отвести взгляд от похолодевших зрачков Диброва.
Он и Кайл.
Беат и Мари…
Френк и Гоум…
Столетов и Даккар…
— Будь ты проклят, сервёныш! — Онжилай опустил пистолет и в бессильном отчаянии врезал его рукояткой по подлокотнику пилот-ложемента. — Ты победил. Я остаюсь…
Немногим дано понять, кто мы на самом деле и для чего приходим в этот мир.
Бортовая сеть колониального транспорта «Европа» транслировала в эти минуты одно и то же повторяющееся сообщение:
— Внимание. Всем сотрудникам службы безопасности корпорации «Дитрих фон Браун» надлежит срочно проследовать в ангар номер пять. До старта отделяемого спасательного модуля остаётся девять с половиной минут. Экипаж колониального транспорта не несёт ответственности за жизнь тех, кто, вопреки указаниям, останется на борту… Повторяю…
Отделяемый модуль стартовал точно в указанный миг, когда зловещий контур боевого крейсера корпорации уже был различим в объективах оптических умножителей, а спустя несколько минут корма «Европы» осветилась: сопла двигательных установок предварительной тяги, расположенные по периметру тёмной чаши фотонного отражателя, выбросили слепящие струи реактивного выхлопа.
На дисплее главного поста управления стремительно перемещались колонки данных, за движением которых не смог бы в данный момент осмысленно уследить ни один разум. Ожившие после многих лет консервационного забвения автоматические системы колониального транспорта включились в работу, исполняя свои прямые функции.
Первый толчок ускорения пробежал по переборкам, отсекам и палубам исполинского космического корабля мягкой, вкрадчивой дрожью.
Дибров повернулся вместе со сложной противоперегрузочной системой пилот-ложемента. Лицо Антона Столетова, занимавшего пост по правую руку от командира, было бледным, сосредоточенным. Он не пытался вмешаться в работу автоматики, но следил за ходом процесса со всевозрастающим напряжением.
Остальные — Мари, Френк, Онжилай и Толмачев — временно оставались не у дел — ни у кого из них не было опыта навигации и знания астронавигационных систем, чтобы взять на себя хотя бы минимальный контроль над процессами, протекающими внутри циклопического электронно-механического мира, который, медленно ускоряясь, уходил из точки своей парковки за поясом астероидов.
