Шуга бросил на меня самодовольный взгляд.
— Лэнт, — терпеливо объяснил он. — Сам факт произнесения слов «мое настоящее имя»… является благословляющим заклинанием. Даже если он лгал, произнося это, эти слова сделали его настоящим, таким же настоящим, как и его настоящее имя. И оно может быть использовано против него. Если бы это было не так, у волшебников совсем не было бы власти. Тогда люди могли бы по желанию менять имена, чтобы избежать местных заклинаний.
— Но почему лунные пути? — спросил я, но тут меня осенило.
— Нет, ты еще не можешь…
— Могу… И сделаю это. Я собираюсь сбросить луну ему на голову.
Я почувствовал сильнейшее желание расхохотаться. Это было безумие. Дикое невероятное безумие.
— Шуга, — сказал я. — Луна однажды падала. Ты знаешь, какой был из этого результат.
— Я видел Круглое Море.
— Круглое Море было когда-то богатой плодородной областью. Теперь море плещется о камень, на котором ничего не растет.
Шуга безразлично пожал плечами.
— Это место уже проклято, Лэнт. Какой же вред может нанести ему падающая луна?
— Она может убить нас! — почти закричал я.
— Я выберу одну из самых маленьких.
— Даже маленькая луна может нас убить… Говорят Круглое Море долгие годы было кольцом оплавленных гор, прежде чем море не стало выкипать и заполнило его.
— Люди, вероятно, преувеличивают…
— Но…
— Лэнт, — сказал Шуга, — я не могу согласиться на меньшее. Подумай, Пурпурный оскорбил самих богов! Он постоянно повторяет, что богов вообще не существует. И он с невероятной наглостью строит летающую машину, чтобы доказать это. В своем надругательстве над здравым смыслом, как например его игра с понятием балласта, он смеется над законами, которым подчиняются даже боги, — говоря, Шуга свирепо расхаживал взад-вперед, глаза его наливались кровью. — Он оскорбляет обычаи, Лэнт. Он дал имена женщинам и научил их занятиям мужчин. Он вмешался в освящение домашних деревьев и превратил их в колючие растения. Он превратил в хаос жизнь нашей деревни. Некоторых традиционных процессий вообще больше не существует. В то время как другие — подобно кузнечному делу, чудовищно раздулись от важности. — Он перестал вышагивать и посмотрел на меня. — Он дал нам новые понятия, Лэнт. Он научил нас дурным обычаям, которые уменьшают ценность жизни и повышают значение вещей. Но самое главное, — выкрикнул Шуга, — он оскорбил меня! Он не научил меня летать, пока это ему самому не понадобилось. И он все еще не научил меня заклинаниям, которые делают электричество. Мы зависим от его милости, от его светящихся коробочек с делателями грома. Он подорвал мой авторитет своим ложным лечением, так что они обменивают его символы за один его десять моих.
Я был связан с ним клятвой о помощи, но он никогда не попросил меня помочь ему — никогда, ни единого раза! Разве он не выкинул мои паруса за борт. Никогда менее смертельное заклинание не восстановит мою честь, — воскликнул Шуга. — Я приведу луну вниз и обрушу ее на его голову. На этот раз я должен продемонстрировать свои силу прежде чем он исчезнет навечно.
— Я не буду помогать тебе, — тихо сказал я.
— Ты и не должен, Лэнт. Я уверен, что как раз твоя помощь в тот раз так подействовала на магию.
— Сколько потребуется на это времени?
— Недолго. Я скоро закончу, а потом начну молиться, пока красное солнце не поднимется высоко на западе. Тогда мы уйдем подальше и будем ждать.
— Я бы предпочел, чтобы ты сперва что-нибудь придумал насчет еды, — проворчал я.
— Забудь хоть раз про свой желудок, Лэнт. Прежде чем снова поднимется голубое солнце, Пурпурный будет уничтожен. Можешь мне в этом поверить!
Пурпурный еще трижды включал свое устройство, пытаясь вызвать яйцо. На третий раз красный огонек вспыхнул и начал размеренно мигать. Пурпурный заорал от восторга и радостно подкинул прибор вверх. Он дико горланил и пританцовывал.
— Я лечу домой! Я лечу домой!
Затем он бросился на землю и начал кататься по ней, лягаясь ногами. Потом с криком вскочил и начал неистово метаться в разных направлениях. Туда и сюда. По большому кругу и вокруг меня. Он выделывал кульбиты и неистово вопил. Наконец он устал и, задыхаясь, подошел ко мне.
— Лэнт, я едва могу поверить в это. Я этого так долго ждал, — начал он оправдываться. — Но это произошло. Мое большое яйцо услышало.
Я нервно взглянул на холм, где Шуга все еще продолжал работу. Теперь он сидел и напевал.
— Хм, и сколько времени пройдет, прежде чем твое большое яйцо доберется сюда, Пурпурный?
Он нахмурился.
— Кого это волнует? Оно летит и это самое главное.
— Меня волнует! — чуть не выкрикнул я.
Он посмотрел на меня как-то особенно.
— Я и не представлял, что для тебя это значит так много.
— Да, — сказал я немного спокойнее. — Сколько времени ему потребуется?
— Может быть день, — ответил он. — Может быть больше. Яйцо было законсервировано. Оно должно активизировать себя, набрать полную силу, проверить все системы. Рассчитать курс. Спуститься, наконец. И на все это нужно время, Лэнт. Возможно яйцо не прилетит сюда еще до голубого заката.
Я застонал.
— Я знаю, что ты страдаешь, друг мой. Но не бойся. Я уже так долго ждал, подожду и еще немного.
Я застонал и побрел прочь. Я направился к берегу. Море неустанно накатывалось на пляж, на котором работали Орбе и Вилвил.
— Отец, ты плохо выглядишь, — сказал один из них.
— Я устал, голоден, и у меня болит все, — ответил я. — Я мечтал о скромной пище и постели.
— Вилвил нашел несколько яиц пещерной рыбы, — сказал Орбе. — хочешь одно?
Я застонал. Но это было все же лучше, чем ничего. Я взял темный шар и отбил его корку. Солено-сладкая жидкость наполнила рот.
— О, это ненадолго, — простонал я и сделал глоток из балластного мешка.
— Смотри, чтобы Шуга не заметил, что ты пьешь отсюда, отец.
— Будь он проклят, этот Шуга, — сказал я. — Знаете, что он делает? Он пытается вызвать вниз луну!
Орбе фыркнул. Вилвил ничего не сказал.
— Вы не слышали, что я сказал?
— Слышали, — ответил Вилвил. — Шуга пытается вызвать сюда луну. Во всяком случае благодаря этому он держится от нас подальше.
— Ага, — произнес я, — по-видимому, они были настолько поглощены своим занятием, что забыли про все.
— А вы что делаете? — спросил я и присел на корточки взглянуть. Они объяснили:
— Один из шкивов соскочил с велосипедной рамы. А у нас почти не осталось инструментов. Пурпурный побросал все за борт. Теперь нам приходится обходиться камнями, палками и полосками воздушной ткани. Если мы сможем починить передачу, то используем лодку чтобы выбраться отсюда, независимо от того, будут у нас воздушные мешки или нет.
