– Понятия не имею, – сказал Уотни.
– Не думаю, что получится управлять полетом, – сообщила Льюис. – Ты сможешь контролировать перехват только на глаз, используя почти неуправляемый вектор силы тяги.
– Я согласен, что это смертельно опасно, – не стал спорить Уотни. – Зато смогу полетать, совсем как Железный человек из комиксов.
– Мы постараемся придумать что-нибудь еще, – сказала Льюис.
– Железный человек, капитан. Железный человек!
– Будь на связи, – ответила Льюис.
Она нахмурилась.
– Хм-м… Может, это и не такая плохая идея…
– Вы шутите, капитан? – спросил Мартинез. – Это ужасная идея! Он вылетит в открытый космос…
– Не вся идея, а только ее часть, – ответила она. – Использовать атмосферу в качестве движителя. Мартинез, запусти станцию Фогеля.
– Ладно, – сказал Мартинез, стуча по клавиатуре. На экране появилась рабочая станция Фогеля. Мартинез быстро изменил язык с немецкого на английский. – Запустил. Что вам нужно?
– У Фогеля есть программное обеспечение для вычисления курсовых поправок при пробоине в оболочке?
– Да, – ответил Мартинез. – Оно оценивает корректировку курса, необходимую при…
– Да, да, – перебила его Льюис. – Запусти его. Я хочу знать, что произойдет, если мы откроем ТШ.
Йоханссен и Мартинез переглянулись.
– Э-э-э… есть, капитан, – сказал Мартинез.
– Транспортный шлюз? – переспросила Йоханссен. – Вы хотите… открыть его?
– В корабле полно воздуха, – ответила Льюис. – Получится отличный рывок.
– Д-да… – согласился Мартинез, запуская программу. – Который может лишить нас носовой части корабля.
– Кроме того, мы лишимся всего воздуха, – добавила Йоханссен.
– Мы загерметизируем мостик и реакторную. Все остальные отсеки можно разгерметизировать, однако здесь и возле реактора нам взрывная декомпрессия не нужна.
Мартинез задал программе сценарий.
– Думаю, мы столкнемся с той же проблемой, что и Уотни, только в бóльших масштабах. Мы не сможем контролировать этот рывок.
– А нам и не придется, – ответила Льюис. – ТШ расположен на носу. Воздух создаст вектор силы тяги, проходящий через наш центр масс. Нам нужно только направить корабль в сторону, прямо противоположную той, куда мы хотим двигаться.
– Я получил числа, – сказал Мартинез. – Брешь в ТШ, при герметичных мостике и реакторной, придаст нам двадцать девять метров в секунду.
– И наша относительная скорость составит тринадцать метров в секунду, – добавила Йоханссен.
– Бек, ты слышал? – спросила Льюис по радио.
– Да, капитан, – отозвался Бек.
– Ты справишься с тринадцатью метрами в секунду?
– Рискованно, – ответил Бек. – Тринадцать, чтобы сравняться с МВА, и еще тринадцать, чтобы сравняться с «Гермесом». Но это намного лучше, чем сорок два.
– Время до перехвата, Йоханссен? – спросила Льюис.
– Восемнадцать минут, капитан.
– Какой рывок мы ощутим? – поинтересовалась Льюис у Мартинеза.
– Воздух выйдет за четыре секунды, – ответил он. – Мы ощутим чуть меньше одного «же».
– Уотни, – сказала капитан в гарнитуру, – у нас есть план.
– Ну надо же! План! – отозвался Уотни.
– Хьюстон. – Голос Льюис разнесся по центру управления полетом. – Сообщаю, что мы собираемся намеренно открыть ТШ, чтобы получить тяговое усилие.
– Что? – спросил Митч. – Что?!
– О… Боже, – выдохнул Венкат в обзорной комнате.
– Трахните меня в задницу, – сказала Энни, вставая. – Я лучше отправлюсь в пресс-центр. Хочешь чем-нибудь поделиться со мной на прощание?
– Они собираются проделать в корабле дыру, – потрясенно сообщил Венкат. – Они собираются намеренно проделать в нем дыру. О Боже…
– Ясно, – ответила Энни и рысью припустила к двери.
– Как мы откроем двери шлюза? – спросил Мартинез. – Их нельзя открыть дистанционно, а если кто-нибудь окажется поблизости, когда…
– Верно, – согласилась Льюис. – Мы можем открыть одну дверь, пока закрыта другая, но что делать с оставшейся?
Она на секунду задумалась.
– Фогель, – сказала она в гарнитуру, – мне нужно, чтобы ты вернулся и сделал бомбу.
– Э-э-э… повторите, пожалуйста, капитан? – отозвался Фогель.
– Бомбу, – повторила Льюис. – Ты химик. Ты можешь сделать бомбу из подручных средств?
– Ja, – ответил Фогель. – У нас есть горючие вещества и чистый кислород.
– Звучит неплохо, – сказала Льюис.
– Разумеется, использовать взрывное устройство на космическом корабле опасно, – сообщил Фогель.
– Тогда сделай его маленьким, – сказала Льюис. – Нам всего лишь нужно проделать дыру во внутренней шлюзовой двери. Любую. Если оно снесет всю дверь, это хорошо. Если нет, воздух будет выходить медленнее, но дольше. Импульс от этого не изменится, и мы получим нужное ускорение.
– Герметизирую второй шлюз, – сообщил Фогель. – Как мы активируем бомбу?
– Йоханссен? – спросила Льюис.
– Ну-у… – отозвалась Йоханссен, потянулась к своей гарнитуре и быстро надела. – Фогель, можешь подключить к ней провода?
– Ja, – ответил Фогель. – Я использую резьбовую крышку с маленьким отверстием для проводов. Это не окажет особого влияния на герметичность.
– Мы пустим провода к сорок первому осветительному щитку, – предложила Йоханссен. – Он находится рядом со шлюзом, и я могу включать и выключать его отсюда.
– Вот и дистанционное пусковое устройство, – кивнула Льюис. – Йоханссен, подготовь световой щиток. Фогель, иди сюда и займись бомбой. Мартинез, закрой и загерметизируй двери реакторной.
– Есть, капитан, – ответила Йоханссен, отодвигая кресло.
– Капитан, – спросил Мартинез, задержавшись у выхода, – хотите, чтобы я принес скафандры?
– Нет смысла, – сказала Льюис. – Если мостик разгерметизируется, нас высосет отсюда со скоростью звука. В скафандрах или без них, мы превратимся в желе.
– Эй, Мартинез, – позвал по радио Бек. – Не перенесешь ли моих лабораторных мышей в безопасное место? Они в биолаборатории. Всего одна клетка.
– Принято, Бек, – ответил Мартинез. – Я отнесу их в реакторную.
– Ты идешь, Фогель? – поинтересовалась Льюис.
– Уже вхожу, капитан.
– Бек, – сказала Льюис в гарнитуру, – мне нужно, чтобы ты тоже вернулся. Но скафандр не снимай.
– Хорошо, – отозвался Бек. – А зачем?
– Мы собираемся в прямом смысле взорвать одну из дверей, – объяснила Льюис. – Я бы предпочла внутреннюю. Хочу, чтобы внешняя дверь не пострадала и мы сохранили гладкий профиль для аэроторможения.
