Филип и Грегор едва заметно улыбнулись. Я ответил им тем же. Помнится, в бытность свою гардемарином я радовался любой возможности выйти в открытый космос. Мои товарищи - тоже.
- И проследите, чтобы за каждый час, проведенный в космосе, он два часа решал задачки по навигации,-добавил я.
Как ни странно, даже мой сволочной приказ не убавил энтузиазма мальчишек. А я почувствовал себя дряхлым, как миссис Ривс, и пошел прочь, оставив Филипа и Грегора радоваться.
Придя на мостик, я вызвал Уолтера Дакко и вручил ему лазерный пистолет. Вместе с ним мы отправились в лазарет за Клингером, чтобы после выздоровления снова отвести его в четвертую секцию. Увидев вооруженного Дакко, Клингер сразу все понял, однако сделал еще одну попытку уговорить меня оставить его на свободе, чтобы он мог честным трудом искупить свою вину.
- Нет. Слушать ничего не желаю,- твердо заявил я. - Мистер Дакко, отведите его вниз.
- Пожалуйста, сэр! Не отправляйте меня туда! - умолял Клингер. - Мы же с Анди теперь... Между нами кровь. Он дважды стукнул меня по голове, хотел убить. И теперь одному из нас не жить.
- Это ваши проблемы.
Бедняга Клингер взвыл от собственного бессилия. Он был еще слишком слаб, чтобы сопротивляться, и позволил Дакко взять себя за руку. Втроем мы спустились на третий уровень к коридорной двери, ведущей в четвертую секцию. Внутри управляющая замком панель была удалена, и открыть дверь можно было только снаружи.
- Держите оружие наготове, мистер Дакко,- приказал я и набрал на кодовом замке одному мне известный шифр.
- Разрешите мне хотя бы иногда разговаривать с Еленой, сэр,- взмолился Клингер.
- С какой Еленой?
- С мисс Бартель, сэр. Мы с ней часто беседовали, пока я лежал в лазарете. Она заставила меня о многом задуматься. Если вы запретите мне даже это... Разрешите, пожалуйста!
- Входи! - рявкнул я.
Клингер быстро скрылся за дверью, и я тут же ее запер.
Через несколько дней я заметил, что многие члены экипажа без должного усердия относятся к своим прямым обязанностям. Нагрузка на каждого была предельно высока, и люди предпочитали отдавать все силы ремонту двигателя.
Больше остальных манкировал своими обязанностями отряд отделения регенерации. Пришлось в наказание запретить им целую неделю заниматься двигателем. Не помогло - остальные отряды тоже халатно относились к своей основной работе. В открытый космос выходили не только Филип с Грегором, но и другие новички. Это было опасно. Кто-нибудь мог погибнуть. А на корабле так мало людей! Однажды Грегор оступился, оторвался от корпуса и по инерции начал медленно отплывать от корабля. Конечно, Филип вернул его, правда не сразу-дал Грегору пару минут беспомощно побарахтаться, чтобы тот запомнил свой промах надолго. На первый раз я не стал наказывать кадета, а только скрипнул зубами. Когда-то во время тренировки такое произошло и со мной.
Спустя два дня они снова вышли в открытый космос. Я слушал их переговоры по рации. Грегор снова оторвался от корпуса.
- Ой! Черт возьми! - закричал он.
- Какие трудности, кадет? - язвительно спросил Филип.
- Не могли бы вы вернуть меня на поверхность корпуса, мистер Таер? Пожалуйста.
- Надо подумать. Кажется, в гардемаринской необходима генеральная уборка. Не мешало бы вымыть стены.
Такого рода воспитательные приемчики, обычные в гардемаринской среде, были крайне опасны - отлетевшего слишком далеко от корпуса вернуть нелегко. И в этом случае могут погибнуть оба - и потерявший контакт с корпусом, и тот, кто пытается его спасти.
- Не медлите, мистер Таер, верните его,- приказал я.
- Есть, сэр,- ответил он. - Грегор, дай руку. Так. Становись обеими ногами. Теперь иди. Да не шаркай ты, поднимай ноги. Так, правильно. Теперь иди сам, я не держу тебя.
Вскоре Грегор снова закричал:
- Ох! Опять! Простите, мистер Таер!
- Хватай его! - заорал я в микрофон. - Держи, пока он не войдет в шлюз!
Едва они вошли в корабль, я выбежал с мостика, оставив его без присмотра, и помчался в помещение, где они снимали скафандры. При моем появлении оба приняли стойку "смирно".
- Мистер Аттани,- громыхнул я,- передайте привет главному инженеру и попытайтесь больше не быть таким болваном!
- Есть, сэр,- пробормотал Грегор.
- Он не нарочно, сэр,- вступился за подопечного Филип. - Знай я...
- Кадет, вон отсюда! - рявкнул я. Как только Грегор выбежал, я напустился на Филипа: - Вам девятнадцать, мистер Таер! Вы прослужили в армии шесть лет и должны знать, как опасно шутить в открытом космосе, тем более вам должно быть известно, что пререкаться с командиром запрещено! Вы разве не знаете, что гардемарин не может отменить приказ командира?!
- Так точно, сэр. Я не пытался отменить приказ...
- Вы пререкались со мной! Девятнадцатилетних гардемаринов не принято сечь, поскольку они хорошо усвоили, что можно, а чего нельзя.
- Так точно, сэр,- побледнел Филип.
- Доложите главному инженеру, что я приказал вас высечь! Однажды вы уже осмелились перечить командиру. Надеюсь, сегодняшний случай станет последним.
- Есть, сэр! - Филип направился к выходу.
- Пока вы будете вести себя как кадет, придется с вами обращаться соответствующим образом,- крикнул я ему вслед. Это было все равно что выстрелить в невооруженного человека, не способного ответить тем же. Но ярость взяла верх над совестью.
Вскоре Филип и Грегор явились для доклада. На Филипа страшно было смотреть. Впервые за все годы службы я видел его совершенно убитым, но не стал ни о чем спрашивать, боялся. Если я сломал его, последствия для корабля будут самыми плачевными.
Насчет Грегора я не питал иллюзий - он люто меня ненавидел. Хотя и доложил об исполнении наказания по полной форме, безукоризненно отдал честь, передал как положено просьбу Касавополуса занести наказание в бортовой журнал. Но я чувствовал, если надавить на него еще хоть самую малость, он не выдержит, бросится на меня и, возможно, убьет. Поэтому именно сейчас надо разобраться с ним как следует.
- Филип, идите в свою каюту,- приказал я, даже не выслушав его доклада.
- Есть, сэр. - Он отдал честь, повернулся кругом и вышел.
Я решил до конца выбить из Грегора дурь.
- Мистер Аттани, хотите мне что-то сказать? - спросил я.
- Нет, сэр,- ответил Грегор, уставившись в пол.
- Мне не нравятся ваши манеры. Потрудитесь их изменить.
- Чего вы от меня хотите, сэр?
Я дал ему пощечину. Лицо его дышало злобой.
- Известны ли вам права кадета, мистер Аттани?
- Думаю, известны.
Я влепил ему еще одну пощечину, сильнее. Кулаки его сжались, но, слава Богу, он на меня не бросился. Случись такое - я вынужден был бы его казнить.
