Роботы-ремонтники хорошо усвоили полученный урок, и теперь при приближении людей быстро разбегались. Развивая наступление, напарники дошли до дверей сейфа, и Платон опять начал работу. Дело двигалось легко: выкрашивая крупнозернистый теплоизоляционный состав из стены, археолог просовывал в полость клинок альпенштока, наваливался со всей силы, и острое металлокерамическое лезвие с устрашающей легкостью прорезало сталь. Оставив дверь с прочными замками в покое. Рассольников прорубал новый проход прямо сквозь стену. К тому времени, когда в скафандрах подошел к концу кислород, наружный лист и теплоизоляция были удалены.
Напарники сделали десятичасовой перерыв для сна и еды, после чего взялись за внутреннюю стену. Здесь воспользоваться рычагом уже не получалось, и отверстие пришлось просто выпиливать — ушел еще почти целый день работы. Наконец обширный лист удалось выгнуть наружу и придавить к полу.
— Можно входить, сэр, - покосился на миллионера Платон. В такие минуты, когда после многовекового забвения открывается дверь в какой-то храм, погребальную камеру, бункер, его всегда пробивала мелкая дрожь и он никак не решался сделать первый шаг. Казалось бы: уже столько раскопов провел, столько помещений вскрыл — а все равно появлялась предательская слабость в ногах и мурашки по всему телу.
— Идемте вместе, сэр, -предложил Вайт, испытывающий, похоже, те же самые чувства.
Атлантида кивнул, и уже через мгновение их фонари осветили самое сокровенное помещение экспедиционного корабля Пятого Конда. Сразу стало ясно: о безопасности находок люди подумали заранее и позаботились о них со всем тщанием. Каждый платок, каждый клинок, каждая чашка, каждая сандалия были уложены в индивидуальную коробочку из вспененного пластика, застывшего точно по форме находки. На несколько часов археолог забыл об окружающем мире, вглядываясь в изумительной яркости керамику со сложным мелким рисунком; в вышивку платка, рисунок на котором казался объемным; в странную чашку-рукавицу, которую следовало не брать за ручку, а надевать на кисть руки; в монисто, собранное из маленьких микросхем. И наконец, в фонетическую роспись — с яркими картинами реки, прибрежных кустарников, порхающих птиц. Потрясающе красивые сами по себе, они таили еще не разгаданную тайну: если медленно, без нажима провести пальцами по фреске, она начинала издавать звуки.
Слышалось журчание воды, шелест листвы, счастливое пение мелких пичуг.
Вайт тоже утонул в созерцании разнообразных ножей, мечей, топоров, копий, щитов.
— Е-есть!!! — Атлантида вздрогнул от громкого крика и, моментально приходя в себя, подбежал к напарнику. Теплер Вайт стоял перед плоским контейнером, в котором лежал трезубец почти двухметровой длины. С одной его стороны находился широкий и очень толстый ремень, с другой — острые и длинные конусообразные пики. - Смотрите, сэр Платон, я нашел его! Это оно, поясное копье.
— Что ж, поздравляю, сэр Теплер. И спешу сообщить один нюанс, о котором мы совершенно забыли: эти артефакты вряд ли внесены в память роботов-ремонтников, как оборудование корабля. Нужно срочно перенести находки на катер, пока эти бестии не добрались до нашего клада. Боюсь, в ближайшие сутки поесть или поспать нам не удастся.
— Вы совершенно правы, сэр Платон. - Толстяк без долгих разговоров схватил контейнер со столь дорогим его сердцу поясным копьем и устремился по коридору. Атлантида не без труда поднял фрагмент поющей фрески и пошел следом.
На опустошение сокровищницы ушло почти двадцать часов каторжного труда, после которого люди оказались способны только на одно — упасть на постели и провалиться в усталое беспамятство.
— С добрым утром, сэр Платон, - простонал Вайт, входя на камбуз и болезненно морщась от каждого движения. - Как вы себя чувствуете?
— Спасибо, сэр Теплер, точно так же, как и вы, - усмехнулся Рассольников. - Не привыкли мы такие тяжести таскать, как вчера довелось. Ну да ничего, через недельку пройдет, поверьте моему опыту. -Хотите пиановый[35] сок и копченую рыбу?
— Хочу, - кивнул толстяк, тут же вскрикнул от боли и сел к столу. - Значит, говорите, еще неделю все это терпеть?
— Можете съесть обезболивающее, - предложил Атлантида. - Если вы заказывали аптечку, то оно у нас есть.
— Потерплю, - почему-то отказался миллионер и залпом выпил стакан сока.
— У меня к вам еще один вопрос, сэр Теплер. Верите ли вы, что после плотной еды в течение двух часов нельзя выдерживать более чем двукратные перегрузки?
— Нет, не верю.
— И заглянуть на корабль Пятого Конда еще раз вам тоже не хочется?
— Нет, сэр. Я думаю, - решил прекратить расспросы толстяк, - что мы можем взлетать прямо сейчас.
— Ну что ж, как скажете. - Сбросив грязную посуду в утилизатор, Атлантида вымыл руки и вместе с напарником отправился в рубку.
Странный треск и запах паленого они учуяли, едва выйдя в коридор. Переглянулись, кинулись вперед, и спустя минуту у обоих вырвался крик ужаса: в рубке, прямо на капитанском пульте, сидел робот-ремонтник и деловито крошил его внутренности, почти скрывшись за вывороченными панелями.
Робот оказался из «умных» — услышав крик, он тут же метнулся на пол, проскочил между кресел в дальний от мониторов угол, а когда люди кинулись к нему, шустро проскочил по стене к выходу и кинулся в коридор.
— Держи его!
Однако коридор уже был пуст.
— Куда он мог спрятаться, сэр? — Миллионер обнажил тесак.
— Все каюты заперты, грузовой трюм задраен «насмерть», моторная секция закрыта, -перечислил возможные пути отхода врага Рассольников. - Если он попытается туда войти, дверь хлопнет, услышим. Давайте так, сэр: вы идете вдоль правого борта, я вдоль левого. Увидите зверя — кричите. Он где-то здесь.
Напарники разошлись, стараясь ступать как можно тише. Платон выдвинул из трости клинок и занес его для удара, внимательно глядя по сторонам. Спрятаться в коридоре было некуда — стены гладкие, все технологические ниши закрыты декоративными панелями, двери задраены. Вот только в самом конце, перед поворотом в моторную секцию, лежала груда коробок и пакетов: трюм напарники полностью освободили для коллекции, разместили ее поперек линий ускорения и надежно закрепили, а припасы выволокли в коридор. Обоим не хотелось, чтобы привзлете или резком маневре по бесценным артефактам закувыркались какие-нибудь банки с консервами.
Вообще-то все снаряжение любого корабля должно находиться в складах камбуза, танках для кислорода, цистернах для воды — но эти емкости заполняются специальными механизмами на космодромах. Перелить кислород или воду вручную или расположить блоки продуктов в фиксированных нишах с одновременным программированием пищевого отсека в условиях необитаемой планеты — трудная задача, и на Глуши припасы пришлось сваливать беспорядочно.
