— Пока все не так просто, Гарольд, — заметил Лоуи. — Доказать, что он управляет этими молниями, не так легко.
— Правильно. В любом случае нам понадобится полная информация об этом субъекте. А это, скорее всего, поручат нашему отделу. Я хотел бы заняться этим, сэр. Понимаю, что вы вправе усомниться в том, что я полностью себя контролирую и не допущу опрометчивых шагов. Но я могу себя контролировать. Даже теперь, когда потерял своих близких…
— Было бы жестоко отказать тебе в этом, Гарольд. Но как ты будешь действовать? Если этот тип обзаведется своей службой безопасности, а он уже начал обзаводиться, то это может быть опасным для тебя.
— В любом случае главное — укрыть семью Дональда. Я думаю, что это их хотел убить тот мерзавец.
— Энн и Питер погибли вместо… — начал Уэллс и замолчал. Только теперь он понял, что Максвелл, скорее всего, прав. — Я даже не знаю, дружище…
— Брось, Дональд, можно подумать, что ты или они в чем-то виноваты. Но то, что им угрожает опасность, — это почти несомненно. Поэтому я думаю… Мы можем сделать так, что их объявят погибшими?
— Полицейские, врачи, журналист, дворецкий, — перечислил Лоуи. — Многовато людей, и всех их придется посвящать в тайну. Вряд ли мы сможем долго хранить ее, Гарольд, ты сам это понимаешь.
— Я не думаю, что это продлится долго, сэр. Месяца два-три, на это время мы сможем спрятать Дональда и его семью, а я смогу собрать всю доступную информацию. Пока Власов выяснит, что расправился не с теми, пока доберется до меня — на это уйдет много времени. Я думаю, что главное — убедить врачей и особенно этого Гейтса. Все же он журналист. А за Смолла я ручаюсь. Да и констебли обычно серьезные ребята и понимают важность таких вещей.
— Среди них тоже бывают порядочные люди, — сказал Лоуи с некоторой усмешкой. — Ты бы хотел изменить внешность, Гарольд, или только документы?
— С внешностью долго возиться. Я боюсь, что у нас мало времени. Достаточно будет документов.
Лоуи посмотрел на своего помощника, тот кивнул.
— Имя должно быть шотландским?
— Да, — сказал Гарольд.
— С Гейтсом и дворецким мы поговорим сейчас же. Ник, поезжай в отдел и займись документами. Но сначала возьми пять-шесть парней, пусть срочно переговорят с врачами и полицейскими. Все должны знать следующее: сегодня ночью убиты Макговерн, его дочь и внук.
— Внучка, — сказал Дональд глухо. — У меня дочь.
— Черт, — невольно вырвалось у Лоуи. — Это осложняет Дело. Но все равно. Действуй, Ник. Боюсь, что это оставляет нам совсем мало времени, Гарольд. Но что делать. Гейтс… Черт его дери, хуже нет — убеждать журналиста, что надо скрыть информацию.
Перед тем, как уйти, помощник Лоуи подошел к Максвеллу и тихо, чтобы никто не слышал, сказал:
— У тебя нет никаких предубеждений против фамилии Мак-Гроу?
— Нет, Ник. Пусть будет Мак-Гроу.
— У нас есть заготовленные легенды на случай, если ты захочешь сменить и профессию и все остальное. Но это…
— Нет, Ник, это все слишком сложно и долго. Не надо. Я рассчитываю на быстрое течение событий. Власов не успеет добраться до Дональда и до меня.
— Дарби Мак-Гроу, — улыбнулся Ник. — Это из Стивенсона, помнишь?[6]
Максвелл угрюмо покачал головой, ему было не до литературы. Он даже не подозревал, как удачно выбрал Ник для него новое имя.
* * *
— Вот и все, джентльмены, — сказал Ричард Лоуи, завершая короткое выступление перед констеблями, Смоллом и Гейтсом, — Все остальные свидетели происшедшего тоже будут предупреждены. Я не намерен угрожать никому из вас, у меня нет на это ни прав, ни желания. Просто помните, что судьба нескольких людей, включая женщину и ребенка, зависит от вас. Наверно, это особенно касается мистера Гейтса. Я рассчитываю на ваше понимание ситуации.
Несмотря на то что была уже ночь, Гейтс поехал в редакцию. Утренний номер «Дейли миррор» вышел с сенсационной заметкой на первой полосе. Она называлась «Убийцы из космоса». В ней не было обвинений против Власова — Гейтс придерживался распространяемой самим Эдиком версии, что наказание — дело рук космических сил, но они не подчинены ему, Власову, а действуют, исходя из неких высших интересов, ради выполнения Царем Мира и Царицей особой миссии. Гейтс утверждал, что в замке убиты Макговерн, его дочь и внучка. В этой статье Гейтс применил сокращение «FL», что означало «flying lightnings», «летающие молнии», и с тех пор эти зловещие треугольники стали называть эфэлами.
Пробуждение Царя было ужасным: его хлестали газетой по щекам. Он с трудом открыл глаза и уставился на Алину.
— Что ты делаешь, дурочка?! — завопил он, — Он же тебя убьет!
Эдик взглянул на эфэла, тот кружился под потолком рядом со вторым, охранявшим Алину. Интересно, подумал Эдик, а если их стравить между собой, что будет?
— Или я его настроил, чтобы тебя не трогал… — пробормотал вслух Эдик и тут же получил еще один сильный удар по щеке, на этот раз ладонью. Он понял, что проговорился, хотя еще в начале «царской карьеры» строго-настрого приказал себе скрывать от всех, что эфэлы полностью подчинены ему и исполняют только те приказы, которые он в них вложит.
— Посмотри! — закричала Алина. — Посмотри, что ты сделал! Ты убил их!
— Кого? — спросил Эдик, едва ворочая языком и чувствуя страшную головную боль. — Дай мне лучше чего-нибудь…
— Я тебе сейчас дам! — крикнула Алина и вдруг, отбросив газету, села на кровать, закрыв лицо. — Зачем, зачем?…
— Да что случилось-то? — все недоумевал Эдик. Он неуклюже поднялся с кровати, наклонился за газетой, едва не упал и уставился на первую страницу, где была заметка Гейтса и фотография Макговерна.
— А, этот, из замка, — ошеломленно пробормотал Эдик. Он взглянул на Алину, потом зачем-то посмотрел по сторонам, и на лице его появилось виноватое выражение. — Алиночка, это не я, — сказал он, стараясь быть убедительным. — Это они сами, они мне не подчиняются. Ты пойми, я немного могу ими управлять, но не так, чтобы… Они сами… Зато теперь замок свободен, мы там будем жить с тобой. Он не хотел мне замок отдать, он глупый просто, я его предупреждал, что это теперь наш замок, а он уперся, как…
— Неужели ты всерьез думаешь?… Там ведь всех убили. Старика, его дочь, внучку. Ей четыре года. И ты думаешь, я теперь с тобой, с убийцей, въеду в этот замок в качестве хозяйки?!
— Я не убийца, это они… — слабо отбивался Эдик.
— Какая мерзость! — вдруг спокойным голосом сказала Алина. — Я тебя ненавижу.
Она вышла из номера. Эфэл вылетел следом за ней.
— Подожди, — беспомощно сказал Эдик. Потом махнул рукой, нашел в баре бутылку пива, выпил, морщась, и снова завалился на кровать.
