— Что ты думаешь по поводу случившегося — как начальник службы безопасности?
— Это был опрометчивый шаг. Не следует восстанавливать против себя людей, особенно сейчас, пока мы уязвимы. По сути дела, службы еще нет.
— Все верно. Я тоже так думаю. Но сейчас уже поздно. У этого Макговерна была только дочь?
— Не знаю.
— Надо узнать, Алексей. Если только дочь, то кто ее муж? Может ли он быть опасен? Что мы можем сделать в этом плане? Все это надо узнать. Средства нужны, я знаю. Деньги будут. Вернее, они уже есть. У нас пять миллионов долларов в одном из банков Эдинбурга, можешь ими распоряжаться. Пока нужно прикрыться от ближайших неприятностей. Обязательно нужен кто-то из местных, желательно, чтобы владел русским. Иначе тебе будет сложно, ты здешних правил не знаешь. Хотя соблюдать их вовсе не обязательно, но что-то знать надо. Если где-то кто-то посмеет отказать тебе в нужной информации, говори, что ты из моей свиты и наделен доступом к любой информации любых секретных служб. Мы это документально оформим позже. А сейчас просто звони мне, я сам с ними разберусь. В общем, пьянка и расслабуха кончились. Никакой эйфории. Надо работать. Надо становиться реальными фигурами. Всем нам, не только мне.
* * *
По просьбе Сергея портье выяснил у швейцара, что Алина взяла такси и поехала в аэропорт. Сергей сделал то же самое. Он знал, что проследить путь Алины будет нетрудно — эфэл был при ней и за билеты ей платить нечем. Значит, она воспользуется своим статусом.
Так оно и было. В аэропорту Сергею сказали, что Алина вылетела в Лондон. Следующий рейс был через час, и Сергей намеревался вылететь. Обратившись в справочную службу, он узнал неприятную новость: самолет из Лондона в Москву вылетал тоже через час, и на него Сергей не успевал. Зато вполне могла успеть Алина. И если она решила вернуться в Россию, то Сергею придется ждать до послезавтра, до очередного рейса, чтобы последовать за ней. Но он недооценил Власова — на самом деле все сложилось иначе.
Как ни странно, проще всего оказалось выполнить свое задание Илье. Доехав на такси вместе с переводчиком до замка Макговерна, он узнал у местного жителя, что до соседнего замка на Дансинг-Хилл (так назывался холм, на котором он был расположен), действительно купленного шейхом из Эмиратов, всего полчаса езды. Замок этот был ничуть не хуже владения шотландца, и Илья с досадой подумал, что Эдику вовсе не надо было упираться рогом. Гораздо проще было Достать денег или заставить британское правительство выкупить другой замок. Правда, был один плюс: все уже знали о случившемся в замке Макговерна, и поэтому все требования и просьбы Ильи выполнялись быстро и неукоснительно. Таксист, например, даже не заикнулся об оплате за долгую дорогу.
Илья узнал, что шейх Аль-Махди купил замок за пятнадцать миллионов фунтов стерлингов. Но самое забавное было то, что шейх еще находился в Шотландии и остановился в том же отеле, что и Царь со свитой. Илье оставалось только вернуться в отель и узнать нужный номер. Переводчик позвонил шейху. Тот, видимо, тоже был в курсе случившегося, потому что слова Ильи: «Мне нужно с вами встретиться по поводу продажи вашего нового замка» — не вызвали у него изумления или гнева. Он вежливо пригласил Илью быть гостем в его номере.
Шейху было тридцать девять лет, и в отличие от султана Брунея или других шейхов он не стремился сообщать всему миру размеры своего состояния. Но оно было весьма значительным. Достаточно сказать, что замок шейх купил, повинуясь капризу сына, который учился в Англии и хотел иметь что-то вроде поместья или резиденции, куда можно было бы приглашать на уик-энд друзей-студентов.
Узнав о цели визита Ильи, Аль-Махди призадумался. Смерть Шарафа потрясла весь арабский мир. Но теперь к этому прибавилась трагическая гибель Макговерна и его близких. После этого уже не оставалось сомнений в могуществе Власова. И ссориться с ним Аль-Махди не хотел. Однако при всей его рассудительности и хитрости он был весьма самолюбивым и довольно алчным человеком. Если бы на его родине узнали, что он уступил купленный замок самозванцу, его репутация пострадала бы. Многие злорадствовали бы, что шейх, прикидываясь львом, оказался жалкой гиеной, уступившей добычу, едва заслышав львиный рык. В конце концов, подумал он, Власов должен сознавать, что поступил опрометчиво, убив Шарафа и Макговерна. Он восстановил против себя многих. Вряд ли ему захочется сейчас ссориться еще и с крупными денежными тузами. Тогда у него вообще не останется поддержки в этом мире, а в одиночку ему ничего не сделать. Рано или поздно с ним расправятся. И если он умный человек, то должен это понимать. Вот почему Аль-Махди решил уступить замок, но сохранить при этом лицо и приумножить свое состояние. Он просто назовет цену, намного превышающую реальную стоимость замка. Вряд ли Царь будет торговаться. Откуда он возьмет деньги, Аль-Махди не интересовало. Это будет просто выгодная для него торговая сделка. А сыну он купит что-нибудь получше, тем самым утерев нос самозванцу и сохранив с ним нормальные отношения.
Все эти рассуждения были бы верны, если бы он имел дело с человеком, руководствующимся здравым смыслом. Но Власов был другим — и в этом предстояло убедиться шейху.
— Итак, вы готовы продать замок? — сказал Илья через три минуты после начала разговора, удивляясь, как легко оказалось уломать шейха.
— Да, — ответил Аль-Махди. Он сделал глоток кофе из золотистой чашечки. Двое молчаливых телохранителей неодобрительно смотрели на эфэла, кружившего под потолком. Но шейх не обращал на него ни малейшего внимания. Он встретил Илью с уважением как посланника большого человека, а тот, зная, что восточные люди крайне редко сразу говорят «да», несколько растерялся от быстрого ответа. — Однако я должен сказать, — начал Аль-Махди, и Илья улыбнулся, — что есть одно условие, которое, скорее всего, не устроит вас. Я очень дорожу этим замком: я обещал подарить его сыну и, уступив замок вам, обижу его. К тому же в этих местах нет здания равного по красоте тому, что я купил.
Илья наклонил голову и ждал продолжения.
— Учитывая все это, я все же из глубокого уважения к господину Власову готов уступить ему этот замок, но желательно, чтобы окончательная его цена включала в себя компенсацию морального ущерба — для меня и моего сына, а также была бы учтена трудность и даже невозможность найти другой товар, равноценный по качеству.
— Это само собой разумеется, цена нас не волнует. Назовите ее, хотя это будет чистой формальностью, как вы поймете позже, — сказал Илья, и теперь уже шейх удивился: как это цена может не волновать вообще? Даже если человек намерен расплатиться чужими деньгами, вопрос об их количестве все равно немаловажен. Аль-Махди все еще считал, что имеет дело с серьезными деловыми партнерами, он не подозревал, что над ним просто издеваются, что это восточная шутка великого падишаха над своим подданным.
