Олег Кулагин - Звезды в кармане

А мы без толку катаемся по морю. Вот-вот начнёт темнеть. И если не найдём Тэй-Гора – ещё один день пропал зря.

– Погодите, – вмешался Васька, – Какая-то чепуха выходит… Этот Тэй-Гор – сенатор?

– Да.

– Значит, большая «шишка»! Почему нас до сих пор не остановили? А? Где патрули и оцепление, я вас спрашиваю?! Будто я не знаю, как отдыхают министры и депутаты! Связью он, понимаешь, не пользуется! Да, тут за каждым утёсом должен быть «секьюрити» с передатчиком!

– Ну, – почесал загривок Бинк, – На разных планетах по разному…

– Илга, а как ты туда добиралась? – спросил я.

– Сначала мы с родителями плыли по морю. Потом вышли на берег… Дорога вела через лес. Очень красивый лес…

– Удивительно подробное описание, – хмыкнул Димыч.

– Извините, ребята… Мне было всего пять лет.

Бинк тяжело вздыхает. Илга виновато шмыгает носом:

– Я думала – сразу узнаю это место… Там было так… так замечательно!

Хоббит снова штудирует карту. Острова похожи и по очертаниям и по размерам.

– Ты хоть помнишь, как выглядит эта резиденция?

– Большой красивый дом. Рядом фруктовые деревья. Лужайка с цветами…

– Та-ак, – подвёл итог Бинк, – Катаемся мы здесь давно. Но никаких причалов и катеров не заметили. Это раз. Известно, что дом в глубине острова. Это два. Делаю вывод – сенатор не слишком любит морские прогулки и скорее всего пользуется персональным флаером.

– Флаера я не помню, – сказала Илга.

– Ты вообще, мало что помнишь… Значит, с моря мы ничего не увидим. Придётся высаживаться на берег.

– На какой именно? – скривился Димыч.

– Любой.

– Здесь одиннадцать островов!

– У тебя есть другой вариант?

– Найти кого-то из местных!

– Попробуй! – усмехнулся Бинк и выразительно развёл руками.

Над нами – лишь ярко-голубое вечернее небо. Под нами – бирюзовое море. Там, в прозрачной толще, мелькают рыбьи тела. В небе – парят птицы, похожие на чаек… Острова – будто ожившие картинки из цветных глянцевых календарей. Нереально чистый, почти белый песок пляжей. Свежий бриз играет ярко-зелёной листвой…

Удивительно легко дышится.

И ни малейшего намёка на присутствие человека.

Я понимаю Тэй-Гора. Трудно найти лучшее место для отдыха от цивилизации… Особенно, когда ты разменял третью сотню лет. И ясно, почему он не любит морские прогулки. В его возрасте сидеть в кресле на лужайке – и то счастье!

– Где высадимся? – спросил я.

– Да хоть здесь, – пожал плечами Бинк.

– Нет, – спохватилась Илга, – Лучше там! – махнула в сторону горизонта.

Катер мы привязали к толстенной «пальме», изогнувшейся почти у воды. Искупаться бы! Но нет лишних минут…

– Вы двое идёте налево, – скомандовал Бинк мне и Ваське, – Я с Димычем – направо. Илга – со мной.

– Это почему? – удивился я.

– Да потому! Я здесь капитан. И я лично отвечаю за безопасность Наследницы!

Кристалл, аккуратно упакованный в кокон стасис-поля и углепластовый футляр, висел у Илги на шее. Никому другому она не пожелала его доверить.

– Смотрите в оба, – ещё раз напомнил хоббит, – Если остров обитаем – хоть какие-то следы должны быть…

– Окурки, пустые бутылки и использованные презервативы, – шепнул Васька.

– Чего-чего? – нахмурился Бинк.

– Говорю, сенаторы – тоже люди!

Мы шли почти у самой кромки прибоя. Там, где берег вздымался утёсами, карабкались выше. Но в общем, идти было легко.

Жаль, окружность острова – не меньше тридцати километров. До темноты можем не успеть.

– Слушай, а ты хоть знаешь, как этот Тэй-Гор выглядит? – спросил Васька, перепрыгивая с камня на камень.

– Нет, – честно ответил я, – Но это не так важно. Обыкновенный двухсотлетний старец. Отдыхает у крылечка и пьёт чай. Врядли он выбирается куда-то дальше крыльца…

– Двести лет! Блин, столько не живут!

– Это у нас не живут. С нашей пенсией. А здесь…

– Не отвлекайтесь! – противный голос из браслета, – Что нибудь нашли?

– Пока ничего! – буркнул Лубенчиков и вырубил связь.

Впереди – неширокая, мелкая река.

– Пить охота, – вздохнул Васька и склонился над мутноватым потоком. Зачерпнул:

– Фу… Грязь.

– Смотри! – толкнул я его, – Человек!

– Где?

– Там! – я не ждал, пока он заметит. Я уже мчался вдоль реки.

А незнакомец и не собирался исчезать. Он будто не видел нас. Спокойно делал своё дело – освобождал русло от камней. Вероятно, часть берега недавно обвалилась и едва не перекрыла течение.

Я остановился. За спиной – торопливые шаги Лубенчикова.

– Привет, дедуля! – вежливо поздоровался Васька.

И тот наконец поднял глаза. Маленький щуплый хоббит с почти белой шерстью на плечах и груди. И совершенно седой головой.

– Здравствуйте.

На вид ему лет шестьдесят. Но глаза из-под густых бровей смотрят по-молодому. Одет в короткие потертые штаны. Ладони – мозолистые.

«Кто-то вроде местного смотрителя или лесника,» – догадался я.

Седой не собирался тратить время на разговоры. Вероятно, спешил до темна закончить работу. Опять склонился и взялся за такой камень, что я торопливо предложил:

– Давайте, помогу.

С его субтильным телосложением – так недолго и надорваться!

– Помогай, – кивнул «лесник».

Я прикинул, как половчее взяться. Камень-то скользкий! Даже вдвоём неудобно…

Пока я размышлял, хоббит в одиночку подхватил глыбу. Через секунду она уже лежала на берегу.

Мы ошалело моргали.

Потом Лубенчиков выдавил:

– Всё ясно! Это пемза – она ничего не весит!

Васька торопливо вцепился в самый большой камень… И покраснел от натуги.

– Что такое? – улыбнулся седой.

– Скользко, – процедил Лубенчиков.

– Ну-ну… – кивнул «лесник». И с той же лёгкостью убрал ещё пару здоровеных обломков. Даже не запыхался!

– Ты даёшь, дедуля! – вытаращился Васька, – А на культуриста не похож! Наверное – стахановец… Ударник галактического труда!

– Будете помогать или болтать?

Мы вдвоём взялись за глыбу. После титанических усилий доволокли её до берега. Сели, вытирая пот.

«Лесник» язвительно прищурился:

– Уже отдыхаете? Так и до ночи не успеем!

Васька шёпотом выругался. Но отступать поздно. Ради налаживания отношений…

Минут пятнадцать мы корячились, таская камни… Потом поняли, что никакие добрые отношения не стоят растянутых связок.

Опять сели, едва переводя дух. Не выдержали и выпили воды из образовавшегося выше завала пруда – мутноватой, пополам с водорослями. А седой продолжал работать. В уверенном, неспешном ритме. И завал уменьшался на глазах.

– Слушайте, дедуля… Чего ради так стараться? – вздохнул Лубенчиков, – Вам что, платят за это большие деньги?